Молодой директор с большим сердцем: как в Набережных Челнах учат особенных детей

Рузиль Равилевич, почему вы пришли работать в школу для детей с ограниченными возможностями?

Когда я учился в Альметьевском техникуме физкультуры, меня отправляли на практику, работать с детьми, тогда мне это понравилось. Затем я поступил в Набережночелнинский государственный педагогический университет и параллельно устроился на работу в школу № 68 для детей с ограниченными возможностями здоровья. Затем пришла в школу № 69, была заместителем директора по воспитательной части. В 2023 году мы с бывшим директором Абдрауфом Волковым начали здесь ремонтные работы, но, к сожалению, я закончил его сам, потому что он умер. Я остался исполняющим обязанности, и позже мне предложили должность директора. Я работаю в этой школе более двух лет, и эти ученики для меня нормальные дети. Со временем ко всем привыкаешь и не замечаешь, что у них есть проблемы со здоровьем. Эта школа всегда занимала первые места по благоустройству и образованию.

Приходилось ли вам получать дополнительное образование для работы в коррекционной школе?

Да, это необходимо. Я получил специальное образование в области Олигофренопедагогики, это работа с детьми с интеллектуальными отклонениями.

Вам 31 год, сложно быть молодым директором?

Трудно взять всю работу на себя, а это работа и с детьми, и с родителями, и с педагогами. Нужно уметь подходить к каждому родителю. В первую очередь, самое сложное-взять на себя ответственность, а работая учителем, не думаешь о проблемах, которые должны быть решены в школе. Спасибо всем моим заместителям, команде. И я продолжаю работать учителем труда. Это помогает мне, потому что, когда я работаю с детьми в качестве учителя, их доверие к тебе растет. И я всегда открыт для родителей.

Сколько у вас учеников?

У нас учащиеся обучаются с 1 по 9 класс. Учебный год мы закончили с 279 учениками, из них 200 ходят в школу, а 79 учатся дома. К сожалению, количество учащихся с каждым годом растет. Мы пытаемся найти место для всего, и здесь нам помогает город. В городе есть три школы восьмого типа (с интеллектуальными отклонениями).

Почему растут такие дети?

Сложный вопрос, и, возможно, мне не стоит на него отвечать. Есть дети из неблагополучных семей, которые плохо учатся, здесь учились их родители, и, конечно же, есть дети с диагнозами. В школу не берут по желанию, эти дети проходят сначала городскую психолого-медико-педагогическую комиссию (ПМПК), затем центральную комиссию, где рассматриваются все характеристики ребенка в школе, его уровень обучения, признаки. И, прежде всего, необходима комиссия, заключение психолога, а затем предлагается вариант обучения. Многие родители хотят впустить к нам своих детей, но не всегда есть место.

Фото: Евгения катушенок

Если для них нет места, куда пойдут эти дети?

В своих школах они обучаются по упрощенной адаптивной программе, в которой отсутствуют некоторые предметы.

Обычно идут в первый класс или уже переходят в среднюю школу?

По-разному, кто-то приходит к нам в первый класс, кто-то во второй, восьмой, девятый. Сегодня пришли родители, которые хотят отдать своих детей в третий класс.

Значит, ребенок, как и все остальные дети, учился в общеобразовательной школе, а потом родители поняли, что в нем что-то изменилось, или, может быть, он не хотел сдавать экзамены?

Нет, дело не в экзаменах. Чтобы пройти такой путь и попасть в эту школу, нужно не только сказать, что не хочешь учиться, но и пройти обследование у врача, психолога, живое общение с комиссией. Отставание ребенка от других стало заметным только тогда, когда он начал расти. В младших классах учиться легче, а в старших все сложнее, ребенок не запоминает, не усваивает информацию, отстает. Поэтому родители понимают, что ребенка нужно не мучить, а что-то делать.

Но потом у него будут проблемы с получением образования и трудоустройством.…

Нет, нельзя сказать, что после нашей школы у ребенка не будет будущего. Здесь мы учимся до 9 класса. После 9 класса наши ученики поступают в Камский строительный колледж. Там есть профили для наших детей: слесарей, плотников, штукатуров, швей, в Нижнекамске учат поваров-кондитеров. Эти дети тоже создают семьи, работают. На базе школы мы в первую очередь стараемся обучать труду, у нас пять направлений труда: слесарное, плотницкое, строительное дело, швейное дело, цветоводство. По этим направлениям у нас идет практическая деятельность, наши дети соревнуются с другими школьниками.

Среди ваших учеников больше мальчиков или девочек?

Мальчиков больше, не знаю почему. Для них у нас три направления обслуживания, для девочек два.

Фото: Евгения катушенок

Неужели таких детей как-то наказывают, если они не слушают?

Нет, с такими детьми работает больше психологов. Я сама приезжаю к детям, с 7 утра в школе, встречаю всех. Есть дети, к которым я привык, которые либо ждут, когда я приду и отвезу их в класс, либо ждут своих учителей, которые не доверяют другим и просто идут с ними. Их никто никогда не наказывает, но школа - это школа со своим уставом, правилами, формой.

Как вы думаете, следует ли обучать отстающих детей вместе со здоровыми детьми, что вы думаете об инклюзивном образовании?

В некоторых школах еще есть инклюзивное образование, а у нас оно реализуется по спортивному направлению. Например, наши дети из общеобразовательной школы выходят с детьми на уроки безопасности дорожного движения, по спортивным направлениям мы создали команду со школой № 6, выезжаем на соревнования. И наших детей даже не отличишь, они все дети, любят играть, бегать. Я за инклюзивное образование, потому что это социализация, чтобы те и эти дети могли видеть друг друга, не бояться, понимать, что они могут быть друзьями.

Чем отличается учебная программа в вашей школе?

Наша программа упрощена, адаптивная программа для каждого ребенка в зависимости от диагноза, и каждый день последними идут уроки труда. У нас пятидневная рабочая неделя, 6-7 занятий в день. Экзамены они сдают по направлениям внутришкольной работы. В этом году мы впервые начали сдавать экзамены по русскому языку и математике. Раньше по программе их не было.

Сколько учителей здесь работает и есть ли нехватка кадров?

Все хорошо, педагогический состав полный-46 педагогов, сейчас у нас три молодых педагога. Еще 15 человек-технический персонал.

Бывают ли случаи, когда ребенка принимают в школу неправильно, а потом он переходит в обычную школу?

Неправильно сказать, что все зависит от родителей, и если они не захотят и не напишут нам заявление, мы не заберем их ребенка. В первую очередь разговариваем с родителями, с ребенком. Обычно родители приходят к нам, зная, куда они идут, и если их все устраивает, они подают заявление.

В школах учителя часто пугают выпускников справками или отправляют в коррекционную школу, неужели такое случается?

Обычно это просто запугивание, раньше так пугали детей. Наши дети не меньше, им также ставят двойки и пятерки. Имеет незначительные отклонения в умственном развитии, а в тяжелых случаях, когда ребенок плохо понимает, он учится дома, к нему приходят учителя. Многих внешне невозможно отличить от других, это просто дети. Тем более мы, педагоги, с которыми долго работали, не замечаем, что они другие. Им просто нужно больше тепла, любви, внимания и общения. И, конечно, есть одаренные дети, но они ими не занимались, они упали на двоих, это упущенные дети, но их можно вернуть из нашей школы в общеобразовательную. Когда приходят родители, мы говорим о том, что видим и что может произойти в будущем.

Куда идут дети, которые учатся у вас? Где они продолжают учебу и где работают?

Многие идут в Камский строительный колледж, получают рабочие профессии. На выпускном вечере мы смотрим, как меняются дети с первого класса, это огромная работа учителей, и, конечно же, многое зависит от родителей, от того, чем они занимаются со своими детьми. Социализация детей - самое важное в нашей работе. Если их вовремя лечить, то осенью-весной, в период обострения, проблем не возникает.

Источник: «Челнинские известия», Юлия Зайнуллина