Разговор об истории: город-вестерн, большая стройка и функция литературы
26 сентября на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывал писатель, краевед и автор бестселлеров об истории нашего города Игорь Маранин. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.
Евгений Ларин: В Новосибирске подошёл к завершению фестиваль городских историй «Трамвай 13». О нём мы в этой студии уже говорили с идейным вдохновителем фестиваля и руководителем проекта «Сибирь на страницах» Анной Волокитиной.
В программе фестиваля были мастер-классы, экскурсии, публичные лекции и встречи с известным писателями. И вот одной из таких встреч в 13-м трамвае, который в сквере за оперным театром, было выступление писателя Игоря Маранина под названием «Новосибирск как место действия».
Игорь Маранин: На самом деле в рамках этого фестиваля было две встречи. Первая, — «Новосибирск как сюжет», — была в июле. А вторая, — «Новосибирск как место действия», — в августе. И, да, они связаны общей темой: Новосибирск и литература.
Евгений Ларин: Несмотря на то, что это было названо лекцией, я бы сказал, что это была такая литературная игра, — с квестами и анекдотами на литературные темы. Открытое общение. Между тем, вам, Игорь Юрьевич, удалось подойти к вопросу практически с научной точки зрения, — сделать некий топонимической обзор и даже составить географическую карту литературного Новосибирска.
К теме обращения писателей к нашему городу мы возвращаемся довольно часто, — мы очень любим эту тему. И сегодня мы поговорим о том, какие достопримечательные места нашего города чаще всего встречаются на страницах произведений не только новосибирских, но и вообще русских и даже зарубежных писателей, как уже ставших классиками литературы, так и современных авторов.
И ведь, казалось бы, Новосибирск по отношению ко всему остальному миру — это глубинка, провинция, особенно в начале своего существования.Ан нет — писатели здесь бывали часто и писали о нашем городе много.
Игорь Маранин: Мысль насчёт глубинки я хотел бы проиллюстрировать одним примером. Действительно, многие не знали, что такое Новосибирск, где он находится. И когда в конце 1920-х годов проходил первый съезд сибирских писателей, Горький обратился к знаменитому французскому автору Ромену Роллану и попросил его по-дружески написать приветствие. И тот написал приветствие, послал его съезду. А потом пишет Горькому, дескать, а где это, — Новосибирск? Я, говорит, посмотрел по карте и только в Северном Ледовитом океане нашёл это название — Новосибирские острова.
А город ведь был только что переименован, и на французских картах, которые смотрел Ромен Ролан, город если и был обозначен, то под старым названием, — Новониколаевск. И легко представить удивление Ромена Роллана тому, что где-то там, в Северном Ледовитом океане собираются сибирские писатели на свой первый съезд!
Евгений Ларин: Если я ничего не путаю, писатель Вивиан Итин, которому какое-то время назад приписывали авторство слова «Новосибирск», много путешествовал, в том числе по северным широтам.
Игорь Маранин: Много путешествовал и много об этом писал.
В том числе он писал о таком о таком совершенно уникальном случае, когда спортсмен-велосипедист Травин объехал Советский Союз по контуру — по границе — на велосипеде.И он заезжал в Новосибирск на своём пути. Об этом есть у Вивиана Итина совершенно замечательный очерк.
Евгений Ларин: Ну что ж, мы переходим к обзору тех самых мест в Новосибирске, о которых очень любили писать авторы литературных произведений.
«С чего же мы начнём?» — задаю я вопрос. И тут же мне хочется самому ответить на него, что, наверное, это будет железнодорожный вокзал Новосибирск-Главный. Потому что когда что я сам начинаю думать о том, какие места мы можем чаще всего там встретить, то Новосибирск-Главный встаёт в этот ряд в первую очередь.
Например, с эпизода, который происходит прямо на перроне вокзала, начинается роман Георгия Лосьева «Сибирская Вандея». Вот так начинается там повествование:
«В один из мартовских дней тысяча девятьсот двадцатого года к перрону деревянного вокзала с вывеской „Новониколаевск“ — без дефиса! — подкатил седой от мороза американский паровоз „декапод“, волоча за собой вереницу заиндевевших теплушек».
Игорь Маранин: Новосибирск стоит на Транссибе. И многие писатели проезжали через наш город, может быть, выходили в Новосибирске, осматривали площадь и великолепный вокзал.
Евгений Ларин: Смотря в каком году. В 1920-м он был ещё деревянным.
Игорь Маранин: Ну, да. Вообще, художественная литература о Новосибирске, та, которую я знаю, начинается именно с вокзала. В 1911 году беллетрист Дмитрий Скворцов опубликовал в журнале «Сибирские вопросы» свой рассказ, и в нём было первое литературное упоминание нашего вокзала. И оно было в жанре триллера, боевика, — немножко комичного. Дело в том, что Новосибирск, в то время Ново-Николаевск, — это, как я его назвал в одной книге, «город-вестен». Это город с высоким уровнем криминала, можно сказать, криминальная столица Сибири. Там практически каждый день практически случались стычки, перестрелки и так далее. И вот на этом построен рассказ Дмитрия Скворцов: московские актёры едут устраиваться в бийский театр и должны сделать пересадку в Ново-Николаевске. Они приезжают сюда ночью, и им нужно с вокзала добраться до пристани. И все их отговаривают. Потому что это невозможно, — ночью передвигаться по Ново-Николаевску. Им рассказывают всякие ужасы.
Евгений Ларин: О том, что их непременно убьют, зарежут, ограбят?
Игорь Маранин: Да, безусловно!
В этом рассказе описывается два места. Первое — это собственно вокзал. Когда они туда приезжают, никто не хочет их везти. Только за двойную плату. Какой-то старик отыскался, достал револьвер, перекрестился и повёз. Дальше начинается триллер о том, как они едут до пристани — с погонями, с перестрелками.
И есть ещё небольшой кусочек, где упоминается ещё одно место, — железнодорожный мост. В старые времена он не был огорожен, и под ним проходила дорога. То есть от Каменки можно было повернуть под мост и приехать к пристани.
И в одной из стародавних газет описывается первая гужевая пробка именно там, под мостом.Участок узкий, там скапливаются повозки, все толкаются. Естественно, это место было удобно для бандитов, там можно было нападать на едущих, особенно ночью. И в рассказе описывается, как они в кульминационный момент это место проскочили и оказались на пристани, живые и здоровые.
Вот это было первое описание новосибирского вокзала и немного железнодорожного моста. И в дальнейшем многие описывали наш вокзал. Так, например, в «Вечном зове» Анатолия Иванова очень много описаний Новосибирска.
Евгений Ларин: Раз уж мы помянули «Вечный зов», то одним из самых известных, трогательных и трагичных эпизодов этой эпопеи можно назвать встречу Анфисы и Кирьяна, — на вокзале станции Инской. Кинематографическая версия этого вокзала снималась, конечно, не в Новосибирске. Она снималась где-то в Москве, на одной из московских станций. Но описание станции в книге должно было быть достаточно точным. Оно же там есть?
Игорь Маранин: Да, у меня есть цитата. Но должен сделать небольшую ремарку: к станции Инской ведёт второй железнодорожный мост, — Комсомольский. А его строил другой известный советский писатель, — Марков, он принимал участие в строительстве Комсомольского железнодорожного моста.
А что касается описаний станции Инской, то их у Анатолия Иванова достаточно много. Приведу небольшой отрывок:
«Станция Инская — большой посёлок, дома в нём почти все деревянные, одноэтажные, почерневшие от времени и от морозов, вокзальчик небольшой, каменный, похожий на длинный сарай, с грязным и вонючим каким-то буфетом. На липких столах с утра до вечера хлебали выдаваемые по карточкам жиденькие борщи железнодорожники — стрелочники, слесаря, кондукторы, путевые рабочие. Часто за этими же столами сидели люди из тех, кого Надежда, — героиня этого эпизода, — назвала „вагонными попрошайками“; их можно было сразу отличить — у кого не было руки, у кого ноги, шинели и тужурки на них рваные, мятые, грязные, и главное — они всегда были пьяными.
Поездов через Инскую проходило много, над станцией день и ночь стоял паровозный дым, угольная сажа сверху сыпалась круглосуточно, снег здесь никогда не был белым».
Всё-таки Анатолий Иванов — это одна из вершин советской литературы. Небольшой фрагмент, — и перед нами сразу возникает картина послевоенного вокзальчика и станции.
Евгений Ларин: Среди мест, по которым любили гулять писатели, описывая свои прогулки, была, конечно же, главная улица нашего города, — Красный проспект.
И мне в связи с этим вспоминается роман Ильи Эренбурга «День второй», который он написал в 1933 году.И вот там у него есть описание гостиницы «Динамо», которая находилась на Красном проспекте, 28. Это известное конструктивистское здание. И вот как описывает эту гостиницу Илья Эренбург:
«Гордостью города была новая гостиница. Её звали „Динамо“. В номерах расставили громкоговорители и самый лучший из номеров назвали „наркомовским“. В гостиницу как-то приехал настоящий нарком из Москвы. Он смущённо оглядел комнату — в ней не было ни зеркала, ни полотенца. Жизнь в Сибчикаго начиналась с большого — с громкоговорителей... При гостинице имелся большой зал. Там собирались съезды и совещания. Делегаты из глухих сел Алтая слушали доклады об апатитах и о лицемерии Лиги наций... Город распределял, настаивал, правил. Не переводя дыхания, днём и ночью город повторял: „слушали — постановили“. Даже сны его были протоколами. В городе было не менее тысячи машинисток. В городе был обком и облисполком. Город всё рос и рос...».
Очень иронично пишет о нашем городе Илья Эренбург, довольно нелестно. Но не он один.
Игорь Маранин: Вообще Новониколаевск — Новосибирск 1920-30-х годов производил двоякое впечатление. С одной стороны — бросающаяся в глаза провинциальность, с другой — динамика строительства. Они сильно контрастировали друг с другом. Поэтому кто-то видел одну стороны, кто-то — другую, у третьих всё это смешивалось в голове, а главное — всё это было очень противоречиво. Город, в котором идёт постоянная стройка, особенно в те времена, — это грязь, это пыль, это весьма неприглядно. Если вы побываете на любой стройке, то поймёте, что это вид достаточно неприглядный.
Евгений Ларин: А город строился практически без перерыва!
Игорь Маранин: Без перерыва, огромными темпами. И главное, что строился-то центр! Это когда на окраине строится, то можно прийти в центр и получить другое впечатление. А тут самый центр, — дома строятся, оперный театр строится, все деревянные постройки сносятся. Кстати, у Анатолия Иванова хорошо про это сказано в том же «Вечном зове». Герои романа Кружилин и Субботин выходят на Красный проспект, на площадь Ленина, тогда — площадь Сталина, и видят оперный театр. Я процитирую:
«Они миновали почтамт и вышли на площадь Сталина, по краю которой пролегала трамвайная линия. Расшатанный, обшарпанный трамвай, почти пустой, с грохотом выкатился из-за громадины давным-давно строящегося здания театра оперы и балета, встал на пустынной остановке напротив будущего театра, с таким же лязгом и грохотом тронулся и исчез за другим углом.
Строительство театра началось чуть ли не десять лет назад, строить его помогал весь город. Вечерами и в выходные дни сюда приходили рабочие фабрик и заводов, служащие учреждений, помогали копать котлованы, укладывать фундаменты. И он, Кружилин, незадолго перед отъездом в Ойротию, находясь на трехмесячных курсах руководящих партработников, каждое воскресенье вместе со всеми курсантами работал на этой стройке. Они тогда разгружали машины с пиломатериалами, цементом и кирпичом, замешивали раствор, в тяжелых окорятах носили его в различные концы по шатким настилам из досок».
Далее речь идёт о том, что сейчас театр стоит вот этой серой массой, и герои думают о том, что он не достроен, а сейчас не время достраивать, нужно что-то другое делать. И далее:
«...приезжая в Новосибирск, Поликарп Матвеевич Кружилин каждый раз видел одно и то же — уныло и безжизненно торчали за ветшавшим забором высокие колонны, чернели неотштукатуренные кирпичные стены...
Эту привычную картину Кружилин рассчитывал и готовился увидеть и на сей раз. И потому невольно приостановился, выйдя на площадь. Покосившиеся, во многих местах с проломами, деревянные ограждения вокруг давно замершей стройки были поправлены и подновлены, кое-где к стенам здания прилепились строительные леса, и на них маячили люди.
— Что? — обернулся и Субботин, тоже поглядел в сторону ожившей стройки, потом опять на Кружилина.
— Невероятно, — пробормотал Кружилин, испытывая волнение, причину которого сознать и понять еще до конца в первые мгновения не мог. — Решили, выходит, закончить эту... эту махину?»
Вот тут передаётся и сама атмосфера, — великий мастер Иванов! — и впечатления людей, приезжающих в город, от того, что это же невероятно: они решили закончить строительство театра!
Евгений Ларин: Прекрасно. Мы продолжим наш обзор. Что ещё? Какие ещё достопримечательные места в городе привлекали писательствующую братию?
Игорь Маранин: Если говорить без цитат, коротко, то в продолжение того же путешествия Кружилина и Субботина по Красному проспекту они идут мимо Дома Ленина, они заходят в сквер Героев революции, потом идут домой к Субботину, в домик, который находится на Каменке, описывается река Каменка.
И вместе с тем приводятся воспоминания о том, как город выглядел 30 лет назад, — после революции, после Колчака, о том, как здесь находили расстрелянных и так далее.Каменка, может быть, в романе Иванова показана не столь ярко, но настроение передано хорошо.
Евгений Ларин: Мы начали говорить про Каменку, а Закаменский район сразу вызывает воспоминания об ещё одном известном объекте, который тоже встречается на страницах литературных произведений. Это военный городок.
Игорь Маранин: Кстати, военный городок связан, в том числе с Ярославом Гашеком.
Евгений Ларин: Мы совсем забыли про Гашека. Но, по-моему, о Новосибирске он не написал ничего.
Игорь Маранин: Я не встречал у него описание военного городка и вообще Новониколаевска. Но ему было не до описаний, — он болел тифом. И его здесь лечили, это было зимой 1919 года. В декабре красные освободили Новониколаевск от Колчака и Гашек прибыл в город в составе политотдела 5-ой Красной армии. То есть он был в числе освободителей города от Колчака. Можно по разному относиться и к Колчаку, и к большевикам, но Гашек в любом случае — победитель.
Евгений Ларин: Но военный городок описал не он.
Игорь Маранин: Описание военного городка было описано у Виктора Астафьева. Он тоже был нашем в военном городке как призывник о время Великой Отечественной войны.
И описание военного городка можно найти в одном из поздних произведений Астафьева, — в романе «Прокляты и убиты».Описание очень пространное, на нескольких страницах. Приведу небольшую цитату:
«В военном городке Новосибирска, за речкой Каменкой, в старых, дореволюционных еще царских казармах сводились маршевые роты стрелковой дивизии. У людей подвальных казарм и землянок появилась возможность убедиться в том, что „прогнивший строй“ умел тем не менее строить на века. Кирпичные казармы с толстыми стенами, да еще и с вензельками карнизными, сухие, теплые, просторные, со множеством служебных комнат, в том числе с умывальными и туалетными местами внутри помещения.
Здесь, в казармах, перед отправкой на фронт разрешено было служивым после занятий повстречаться с родственниками и подружками, у кого они имелись. Сюда же, за речку Каменку, продвинулся небольшой подвижный базарчик с мешками табака, семечек, с картофельными лепешками и варенцом в банках. Вместе с базаром явились говорливые шустрые фотографы, способные не только быстро заснять на карточку хоть одного, хоть группу бойцов, но уже через сутки вручить им сырые, зато очень хорошие фотографии, на которых каждый человек выглядел хоть немножко красивей и бравей, чем был на самом деле».
Представляете, как оживает военный городок у Астафьева! Мы-то представляем, что это казармы, построения и так далее. А тут и встреча с подругами, — а это Великая Отечественная война, — и фотографы, и базар с семечками! А ещё эти мелкие детальки, которые автор подмечает в зданиях, — вензельки и так далее.
Одна из очень многочисленных функций литературы — оживлять историю. Рассказать о ней не сухими строчками, а представить её как образ.
Евгений Ларин: Друзья, как я и предполагал, мы не успеваем рассказать всё, что запланировали, в одном выпуске, поэтому мы осуществим план Б. На следующей неделе мы продолжим разговор о местах, которые мы встречаем в произведениях новосибирских и не только новосибирских писателей.