На карте Волгограда уже не один десяток лет вдоль улицы Новоузенской проглядывает незастроенный клочок земли. Когда-то здесь было старинное кладбище, сегодня — пустырь с обломками царицынских надгробий. Рассказываем о некогда крупнейшем некрополе нашего города и единственном сохранившемся. Затерянный некрополь Вытоптанные тропинки, кучки валежника и залежи мусора — таким нежизнерадостным пейзажем встречает нас пустырь на улице Новоузенской. На первый взгляд — обыкновенное поле в окружении простеньких домов и современных коттеджей. Мимо, по тропам, как ни в чем не бывало ходят люди, снуют дворняги. Но стоит вглядеться, как перед глазами то тут, то там возникают кресты и надгробия. Немногим больше века назад здесь, тогда еще на окраине Царицына, находилось кладбище. До сих пор земля тут бугристая. Эти холмики — ни что иное, как могилы. Ни ветру, ни дождю за столько лет не удалось окончательно сравнять их с землей. И мы стараемся не тревожить умерших и там, где возможно, аккуратно обходим захоронения. Из под ковыля на нас смотрят могильные плиты с выбитыми сверху православными крестами. Где-то проглядывают поваленные надгробия, многие лежат далеко в стороне от своих изначальных мест. Вот они — руины старинного царицынского некрополя, укрытые травой и мусором. Уцелевшие надгробия можно пересчитать по пальцам руки. Вот, например, одно из них — белоснежное, выбитое из известняка. Сзади — резной православный крест. Спереди медальон для портрета и выемка под эпитафию. Слова затерлись временем. И это, пожалуй, самое грустное. Сотни захоронений и лишь одно именное. Оно находится в глубине кладбища, прямо под окнами коттеджей. Эта могила, к тому же, единственная, сохранившаяся целиком: с памятником и оградкой. На проржавевшей табличке еще различимо имя — Таисия Прокопьевна, 1909 года рождения. А вот дату смерти разобрать сложнее, приходится всматриваться — 1939 год. Похороненной здесь женщине неведома война, она ничего не знала ни о Сталинградской битве, ни о взятии Берлина, ей совсем незнакомы улицы послевоенного родного города. Сложно сказать, повезло ей уйти так рано или нет. Чуть поодаль стоит еще один металлический памятник. Безымянный. На толстом железе проглядывают сквозные отверстия. Следы войны? Сложно сказать, но совсем не исключено. Немцы в этой части города были, и на кладбище, судя по снимкам 1942 года, захаживали. Мы идем дальше, в сторону улицы Череповецкой. Отсюда начиналось кладбище и здесь — самые старые захоронения. В земле просматриваются кирпичные фундаменты: то немногое, что осталось от царицынских склепов. Пейзажи те же: мусор, половинные надгробия, могильные плиты, кресты. А где-то под ними — жители старого Царицына и Сталинграда, которые своими глазами видели еще работающую мельницу Гергардта, только что отстроенный собор Александра Невского, ходили по красивейшей улице Гоголя, покупали ткани, посуду и мебель в Сталинградском ЦУМе. Усыпальница сектантов и холерных больных Старое кладбище на Новоузенской — единственное, дошедшее до наших дней с дореволюционной эпохи. На Дар-Горе оно возникло в начале XX столетия, а уже к 1909-му году превышало в размерах все существовавшие на тот момент некрополи — Скорбященское и Алексеевское. Кладбище было даже больше ныне заброшенной территории. На карте 1914 года видно, что оно было поделено на сектора. Наибольший участок там, где мы как раз находимся, был отведен под захоронение православных христиан. В западной части находилось магометанское кладбище — так в старину называли мусульманские захоронения. Его занимали преимущественно татары, коих в Царицыне было весьма много. С мусульманами соседствовали еврейские захоронения. Сейчас на их месте — жилые дома и гаражный кооператив. Интересно, что обустраивать погреба здесь запрещено, рассказывают местные. Привлекает внимание сектор, подписанный как «сектантский». Разделения по религиозным течениям на кладбищах обыкновенно не было. Во всяком случае на картах их не помечали. Но здесь картина иная. В те годы сектантство было весьма растяжимым понятием. К нему относили, например, последователей некоторых христианских течений: баптистов, пятидесятников, адвентистов. А еще последователей внецерковных религиозных сект, вроде хлыстов и скопцев. Впрочем, «поклонников» одиозного иеромонаха Илиодора представители официальной церкви также причисляли к сектантам. Ближе к современной улице Череповецкой находились могилы старообрядцев. На карте они подписаны, как «единоверцы». Обособленно располагался участок с захоронениями умерших от холеры. Вспышки инфекции были нередки в Царицыне: жители не брезговали пить сырую воду прямо из Волги и реки Царицы, где медики не раз выявляли холерный вибрион. Пропаганда кипячения воды и гигиены воздействовала, увы, не на всех. Умерших от инфекции было принято хоронить отдельно от всех остальных. После революции старое царицынское кладбище продолжало действовать. В 1930-х в Сталинграде открыли новое — Димитриевское, которое функционирует по сей день. Однако сталинградцы хоронили родных на Дар-Горе вплоть до войны и еще несколько лет после. Парк на костях Казалось бы, брошенное кладбище, поросшее костями и мусором, совсем не то место, где ожидаешь увидеть дорогостоящие коттеджи. Но они тут есть. И окнами смотрят как раз на некрополь. Местных, впрочем, такое соседство никак не смущает — могилы как могилы, призраков не водится. Город такой, куда не ступи — везде будут кости, рассказывает встреченный нами волгоградец. — Я тут 20 лет живу. Мне это кладбище никак не мешает, — уверенно заявляет мужчина. Но тут же оговаривается — хотелось бы, конечно, соседствовать с парком, а не могилами, хорошо бы тут его разбить. Парк… Согласно СанПиН территория кладбища действительно может быть использована по истечении двадцати лет с момента последнего захоронения. Но исключительно под посадку зеленых насаждений. То есть разбить сквер можно. В советское время подобные городские преобразования были в порядке вещей. Причем нередко шли дальше, и после сноса старинных некрополей на их месте вырастали жилые дома, ДК, здания городских служб. Вот так просто, на костях. В Волгограде тоже есть пример преобразования кладбищенской территории под общественные нужды — Комсомольский сад. Здесь до 1886 года находилось Скорбященское кладбище — старейшее в Царицыне. Некрополь закрыли, а затем на его месте разбили садик, где по сей день любят прогуливаться местные и туристы. Здесь, к слову, до недавнего времени находили царицынские склепы при проведении земляных работ. Другое царицынское кладбище, Алексеевское, находилось на пересечении современных улиц Ангарской и Рокоссовского. Его стерло с лица земли послевоенное восстановление города, хотя кое-какие могилы родственники успели перевезти на современное Димитриевское кладбище. Никто и не думал сохранить старинное купеческое кладбище тогда уже в центре Сталинграда: все-таки не во Франции или Италии живем. И ничего, горожане сегодня не содрогаются, когда идут в поликлинику №1 или социальный фонд по могилам предков. Оставим за скобками вопросы этического характера. Тут уж кому как хочется думать. Но если в будущем парк и будет разбит, то с большой долей вероятности прямо поверх существующих захоронений. Переносить останки почти наверняка не станут — это колоссальная работа с неясными для городских управленцев выгодами, рассуждает краевед Роман Шкода. — Парк — это такое традиционное решение, которое уже много раз было опробовано на заброшенных кладбищах в разных городах. Это, скажем так, рабочее решение. Другой вопрос — что это будет за парк? Будут ли туда ходить люди? Перезахоронением никто заниматься не станет, это нереально. Это большая работа и технически сложная. Тем более, что за многие годы границы многих могил стерлись. Нигде я не слышал, чтобы переносили целое кладбище на другое место, — объясняет Роман Шкода, краевед. При любом раскладе кладбищенское прошлое потенциального парка почти наверняка спровоцирует ненужные властям дискуссии и возмущения. Компромиссным решением могло бы стать возведение знака с указанием, что на этом месте некогда находилось царицынское кладбище, развивает мысль краевед. Территорию можно было бы огородить, а ее судьбу решать вместе с горожанами на общественных слушаниях. — Стоило бы начать с этого. А там дальше две развилки: либо делать парк прямо на захоронениях, как нынешний горсад, либо как-то эту территорию мемориализировать. Вопрос очень непростой. С одной стороны, исторической ценности оно, скорее, не несет. Надгробий почти не сохранилось, имен захороненных здесь жителей тоже. С другой стороны — кладбище. В таком состоянии неправильно его держать, — считает Роман Шкода. Пока городские власти предпочитают не вспоминать об этом проблемном клочке земли. И есть подозрение, что упокоенных здесь жителей Царицына и Сталинграда еще долго не потревожат. Хорошо это или плохо — как посмотреть. Но согласимся со словами Романа Шкоды — в таком разоренном состоянии держать кладбище, где покоятся сотни, если не тысячи, наших предков, неправильно. И начать следует с малого — очистить территорию от залежей мусора. Старинное кладбище этим не восстановить, но хотя бы на один неопрятный пустырь в городе станет меньше. Новости Волгограда в MAX! Подписывайтесь и будьте в курсе всех событий Волгограда и области.
