«Меня очень „уговаривали“ признаться». Машинист тепловоза из Валуек пытается доказать, что он невиновен в смерти подростка, которого нашли на путях
Был свидетелем — превратился в обвиняемого
Машиниста тепловоза Сергея Ткаченко осудили на 2,5 года колонии за то, что он нарушил технику безопасности, которая привела к смерти 15-летнего подростка. Валуйский районный суд решил, что Ткаченко не предупредил звуковым сигналом находящегося на путях человека и не применил экстренное торможение, сбив юношу, который переходил железнодорожные пути. Но мужчина утверждает, что он невиновен, и к смерти подростка не имеет никакого отношения.
Сергей Ткаченко, фото из профиля WhatsApp
Сергей рассказывает, что 11 июня 2020 года он отправился на тепловозе со станции Валуйки в Новый Оскол. На 748 километре — примерно на выезде из Валуек — он увидел людей, которые махали ему руками. Он поприветствовал их гудком и поехал дальше. Ткаченко утверждает, что путь был свободен и на рельсах никого не было.
— я ещё не доехал до Нового Оскола, а мне звонит дежурный по ДЕПО и сообщает, что в службу 112 был звонок. Якобы свидетели видели, что я сбил человека. Я приезжаю в Новый Оскол, тепловоз мой арестовывают, ждём опергруппу, следователей и криминалистов. Начинают осматривать тепловоз — никаких следов столкновения не находят. Нас всех опросили. Следователи берут два смыва [с корпуса тепловоза, чтобы определить, было ли столкновение]. Затем меня отправили в Валуйки, там уже приехали местные следователи и криминалисты. Также не нашли следов столкновения и взяли два смыва. На этом всё закончилось, — вспоминает мужчина.
Место, где было найдено тело подростка
Спустя три месяца после это случая, когда Сергей подумал, что всё уже позади, ему позвонили из транспортной прокуратуры Белгорода. Следователь пригласил к себе его в качестве свидетеля, чтобы тот дал показания.— Сначала я был как свидетель, потом превратился в подозреваемого и обвиняемого. Начал я искать себе адвоката, в Белгороде его найти невозможно, потому что все боялись связываться с транспортным Следственным комитетом. В самый последний момент я нашёл адвоката. Следствие длилось полгода, — говорит машинист тепловоза.
Свидетели
В процессе следствия, как говорит Сергей, выяснилось, что группа свидетелей состояла из пяти человек, и все они являлись сотрудниками трёх исправительных учреждений Валуйского горокруга — ИК-6, ИК-7, ИК-9. С его слов, свидетели в ходе следствия четыре раза меняли свои показания.
— Первые показания, которые с них взяли, они из дела пропали. Но когда оперативники проводили свои следственные действия, я случайно сфотографировал показания свидетелей и направил их в суд. В процессе следствия, когда начали узнавать, во сколько я проехал этот участок, свидетели стали менять свои показания и подгонять их к тому времени.
Первые их показания заключались в том, что они гуляли по городу и случайно забрели на площадку. Увидели парня в кепке и движущийся тепловоз, который свистит и гудит, сбивает парня и уезжает дальше. А потом они уже начали добавлять, что уже приехали к кому-то в гости, вышли сфотографироваться к железной дороге, человек шёл в наушниках и ничего не слышал, что пытались привлечь его внимание криками, чтобы он обернулся. После чего произошло столкновение локомотива с парнем, который сразу же пропал из поля зрения. Они якобы испугались и отбежали обратно в лесополосу, около 22:00 позвонили в службу 112, — рассказывает Сергей.
Место, откуда свидетели якобы видели, как Сергей сбил человека
По словам Сергея, свидетели сначала сказали, что сразу вызвали «скорую», но, когда выяснилось точное до минуты время проезда тепловоза, то разница во времени между звонком в «скорую» и несчастным случаем составила 20 минут.
— Свидетели сказали, что у них не было телефона, и им пришлось бежать домой к другу, откуда, якобы, был осуществлён звонок, хотя они вышли фотографироваться. И как они в сумраке на расстоянии 100 метров разглядели, что парень шёл в белых наушниках? — недоумевает Сергей.
В деле очень много нестыковок, которые пропустили мимо ушей, — считает Ткаченко. — Оснований не доверять свидетелям, как указало следствие, у него нет. Хотя, свидетели меняли свои показания несколько раз.
«Меня очень „уговаривали“ признаться»
Ткаченко указал, что номер, с которого звонили в службу спасения, не был установлен судом. На месте, где был обнаружен труп, найдены вещи — кепка, кроссовки, телефон, колонка, которые были разбросаны на расстоянии 11 метров.
Кроме этого, по словам свидетелей, подросток шёл в кепке, её нашли чистой, но не приобщили к делу. При осмотре трупа следователи нашли кровь на ушах парня, но на наушниках её почему-то не оказалось. Также, по словам Сергея, у подростка был сломан нос, три ребра и выбиты восемь зубов, но на железнодорожных путях их также не нашли.
Сергей уверен, что этого парня не было на путях, когда он проезжал. Видимых следов крови на тепловозе не было — криминалисты просветили тепловоз специальным оборудованием для обнаружения крови, а также взяли смывы маленьких пятнышек, похожих на мазут.
— У подростка — открытая черепно-мозговая травма, но эксперт написал, что удар нанесён выступающей частью тепловоза, а на уровне головы — это сцепка, — говорит Ткаченко. — По всем законам логики тогда на ней должна быть кровь, но её тоже там не было.
Ещё машинист обратил внимание на то, что он двигался со скоростью 45 километров в час, а это значит, по его словам, что он не мог нанести погибшему открытую черепно-мозговую травму — парня должно было просто подмять под поезд и раздавить.
Тепловоз, на котором ехал Сергей Ткаченко
— Меня очень «уговаривали» признаться. Я, соответственно, отказался, потому что не виноват, — на путях никого не было. После этого, спустя три месяца, след крови «обнаружили» на метельнике. Эксперт взял смывы на марлевые тампоны, а на экспертизу спустя только три месяца пришли ватные палочки. Сослались на ошибку криминалиста, что он перепутал, когда писал. Как такое может быть? В протоколе он пять раз указал, что именно на марлевый тампон он брал, как и положено в криминалистике.
Мы даже самостоятельно изучали состав экспертного чемодана, — ватных палочек там не было. Даже в источниках указано, что предполагаемые следы крови на вату брать запрещено. Ответа на это мы не получили, и суд не обратил на мои доводы внимания. Кроме этого, на экспертизу образец крови потерпевшего был доставлен только с подписью следователя, а он должен был быть опечатан учреждением, где берётся образец! Это стало решающим фактором в моём обвинении, — вспоминает машинист.
Приговор суда на данный момент не вступил в законную силу — Сергей Ткаченко подал на апелляцию. Он надеется, что суд второй инстанции приобщит к делу все имеющие доказательства и установит все обстоятельства произошедшего. Мы продолжим следить за этой историей.