Неизвестный СССР: Штандартенфюреру СС — две Сталинские премии и «Победу» в придачу
Неизвестный СССР: Штандартенфюреру СС — две Сталинские премии и «Победу» в придачу
Лаврентий Берия создал целый архипелаг НИИ и КБ, где трудились германские учёные и инженеры
На фото: Манфред фон Арденне
24 декабря 1946 года по улице подмосковного рабочего посёлка Фрязино шёл хорошо одетый мужчина. Он спросил милиционера, где центральный район. Милиционер уловил акцент и решил, что тот шпион. Незнакомца забрали в участок и вызвали дядю из МГБ в штатском. Тот не поверил «шпиону». Быть того не может! Как, рядом с его конторой во Фрязино — целое германское КБ? В итоге через несколько часов «дядю» просветили, и он долго извинялся.
«Шпион» оказался профессором Вальтером Хассом, работавшим в германском секретном НИИ-160 во Фрязино в усадьбе князей Трубецких. Оценим уровень секретности в НИИ-160, когда даже местные чекисты были не в курсе происходившего за забором.
Во Фрязино работали 86 германских специалистов. Оплата у немцев была существенно выше, чем у аналогичных советских специалистов. Так, академик Н.Д. Девятков писал: «Научный консультант доктор Штаймель получал 7000 рублей в месяц, я же после возвращения из Германии, занимая должность заместителя директора по научной работе, получал в месяц 1400 рублей. Немецким специалистам и их семьям разрешалось в сопровождении переводчиков посещать Москву, бывать в театрах, магазинах и т. д.».
Рядом с Фрязино в санатории «Монино» в посёлке Лосино-Петровском и во дворце знаменитого «колдуна» Якова Брюса в 1946—1953 годах жили другие немцы. Там находилось спецбюро № 1 при московском НИИ-885. В «Монино» работали 54 специалиста, создававшие электронные системы для ракет, атомных реакторов и спецзарядов.
Итак, по всей стране от Ораниенбаума до Сухуми Лаврентий Берия по приказу Сталина создал целый архипелаг НИИ и КБ, где трудились германские учёные и инженеры.
Отлов германских специалистов начался ещё в апреле 1945 года. Причём многие учёные сами обращались к советским властям, зачастую перебегая из западной зоны оккупации в советскую.
С мая 1945 года по октябрь 1946 года в советской зоне оккупации было создано и работало несколько десятков различных НИИ и лабораторий, где под контролем офицеров НКВД и советских конструкторов работали тысячи германских учёных и инженеров.
Немцы к маю 1945 года намного опередили все страны мира практически во всех областях науки и техники. Лишь в области создания ядерного оружия и радиолокации они совсем немного отставали от США.
Над чем работали «шарашки» в Германии? Над всем. От пулемётов и пушек до крылатых ракет ФАУ-1 и баллистических ракет ФАУ-2.
Так, авиационные двуствольные германские пушки со временем преобразовались в ГШ-23. А одноствольный «многопульный» германский пулемёт, из которого в полёте истребитель Ме-109 стрелял с темпом 6000 выстрелов в минуту, в СССР испытывался, но сделать ничего подобного не смогли.
Германские авиастроители создали проекты и опытные образцы реактивных истребителей и бомбардировщиков с прямой и обратной стреловидностью крыла.
Понятно, что правительство США и Англии, получив от своих разведок данных о работах над супероружием в германо-советских КБ, потребовали от Сталина прекратить их. Сталин уступил.
В ночь на 22 октября 1946 года по улицам Берлина, Дессау, Штрасфурта и других германских городов загрохотали сотни легковых и грузовых автомобилей с автоматчиками. Свыше 8 тысяч гражданских лиц были посажены на автомобили и доставлены на железнодорожные вокзалы. Далее их погрузили в товарные вагоны, и десятки эшелонов двинулись на восток.
Так началась совсекретная операция «Осоавиахим», которой лично руководил замнаркома внутренних дел Иван Серов. Кстати, он занимал ещё две должности: заместителя главы советской военной администрации в Германии и члена спецкомитета по реактивной технике при Совмине СССР. К операции было привлечено свыше 2,5 тысяч офицеров НКВД.
Что это? Очередная депортация? И да, и нет. Подавляющее большинство немцев ехали добровольно, подписав контракты. На дорогу «депортированные» получили неплохой паёк и командировочные от 3 до 10 тысяч рублей, в зависимости от занимаемой должности.
С собой разрешалось (даже рекомендовалось!) брать семьи, мебель, музыкальные инструменты, включая пианино, а также прислугу, особенно нянь и гувернанток. «Бериевские палачи», в отличие от наших думцев и журналистов, понимали, что полноценной отдачи от учёного нельзя получить, когда он будет вскакивать по ночам от каждого писка, мыть детей, делать с ними уроки и т. д.
Кстати, сотрудники НКВД не смотрели на штампы в паспортах немцев, и те запросто брали с собой любовниц, на которых автоматически выписывались пайки и надбавки. Доходило до анекдотов. Одна дама отказалась ехать без любимой коровы. Ну и что? Корову тоже «депортировали».
Ну, а почему немцев везли в товарных вагонах? Для конспирации. Собрать несколько сот классных пассажирских вагонов на территории советской зоны в Германии и в Польше и Чехословакии было делом несложным, но это демаскировало бы операцию «Осоавиахим».
Уже через две недели после начала операции все немцы были распределены по тридцати одному заводу и КБ девяти министерств по всему СССР.
В ходе войны немцы создали первые в мире подводные лодки (XXI и XXIII серии). До 1944 года существовали только ныряющие лодки. Лодки же XXI и XXIII серий должны были практически всё время проводить под водой. Их подводная скорость была больше надводной.
А союзные противолодочные силы были не в состоянии им противодействовать. Советские и германские инженеры на базе XXI серии создали знаменитые подводные лодки проекта 613.
Работавшее в Германии ЦКБ-18, изучавшее германские подводные лодки с единым двигателем и танкодесантные катера на подводных крыльях, было перебазировано в Ленинград.
В ходе операции «Осоавиахим» германских авиационных специалистов отправили на опытный завод № 1 в посёлок Подберезье Кимрского района в 100 км на север от Москвы, на берегу Московского моря. Сейчас Подберезье вошло в черту города Дубна. Специалистов по турбореактивным двигателям отправили на опытный завод № 2, расположенный на Волге недалеко от Куйбышева. Там же разместили и группу прибористов во главе с Лертесом, так как ограниченные возможности завода № 1 не позволяли организовать там третье ОКБ. Небольшие группы двигателистов были отправлены на заводы № 500 в Тушино и № 456 в Химках.
Немцы, работавшие в НИИ-400 над созданием уникальных торпед, включая реактивные и самонаводящиеся, а также «интеллектуальных» морских мин, жили и работали в огромном Меншиковском дворце в Ораниенбауме.
Для детей младшего школьного возраста в Парковской школе (здание Картинного дома великого князя Петра Федоровича) был организован спецкласс, которым руководила Александра Алексеевна Дедова. С её слов немецкие дети были «не в пример нашим генетически дисциплинированны, аккуратны и учились только на отлично. Русским языком овладели молниеносно. Но, как и взрослые, любили ставить свою учительницу в тупик вопросами: «А почему за одинаковую работу моему папе платят в пять раз больше, чем вашим?».
На замечание учительницы: «Левис, не балуй!» — мальчишка немедленно ее поправлял: «Я не Левис, а фон Левис!»".
В ракетном институте «Берлин» работало 1283 германских сотрудника. В состав института входило КБ-3, где сто немцев занимались модернизаций зенитных ракет «Шметтерлинг» и «Рейнтохтер».
Увы, работало КБ-3 недолго. Вскоре почти всё его оборудование, доставленное с фирмы «Аскания», и немецкие специалисты были отправлены в Москву в Специальное КБ-1 (СБ-1).
СБ-1 было создано в 1946 году и первоначально находилось в ведении НКВД, а затем МВД. СБ-1 было определено головным в разработке управляемых крылатых и зенитных ракет.
Начальником и главным конструктором был назначен доктор технических наук Павел Николаевич Куксенко, а его заместителем — 23-летний выпускник Ленинградской военной академии связи Серго Лаврентьевич Берия.
Для размещения лабораторий и опытных цехов на развилке Ленинградского и Волоколамского шоссе в Москве строится огромное 13-этажное здание (Ленинградский проспект, дом 80, корпус 16).
В КБ-1 была создана первая в СССР зенитная ракета С-25, входившая в комплекс «Беркут» (Берия — Куксенко), прикрывавший Москву.
В начале 1946 года в Германии для изучения ракет ФАУ-2 был организован институт «Нордхаузен», директором которого назначили Л.М. Гайдукова, а главным инженером — С.П. Королёва.
В августе-октябре 1946 года немцев-ракетчиков вывезли в СССР. На острове Городомля разместили филиал № 1 НИИ-88, где главным конструктором был С.П. Королёв. На остров прибыло более 150 специалистов, а с семьями число немцев доходило до 500 человек. В их числе было 13 профессоров, 32 доктора-инженера, 85 дипломированных инженеров и 21 инженер-практик.
На фото: ракета Фау-2
Немцы в Городомле разрабатывали мощные ракеты. Так, разрабатывалась баллистическая ракета Г-2 с дальностью стрельбы от 2000 до 2500 км. Вес её боевой части достигал тонны. Двигательную установку для такой ракеты предлагалось сделать «связкой» из трёх двигателей Р-10 и получить таким образом общую тягу свыше 100 т. Этот проект впервые предусматривал отказ от газоструйных рулей, что избавляло двигательную установку от потери тяги за счёт газодинамического сопротивления рулей, стоящих в потоке горячих газов, и повышало надёжность управления. Подобное было сделано Королёвым только на межконтинентальной ракете Р-7.
Руководитель советского атомного проекта Лаврентий Берия привлёк к работе 7 тысяч немецких специалистов.
В своём отчёте Сталину 23 декабря 1946 года И.В. Курчатов сообщал, что всего в 9-м Управлении МВД СССР работает 257 немецких специалистов, из которых 122 доставлены из Германии, а 135 — из лагерей для военнопленных:
➤ на заводе № 12 (директор докт. Риль) в Ногинске — 14;
➤ в Институте «Г» (директор проф. Герц) в Сухуми — 96;
➤ в Институте «А» (директор Арденне) в Сухуми — 106;
➤ в Лаборатории «В» (проф. Позе) в городе Обнинске — 30.
В мае 1945 года свои услуги НКВД предложил штандартенфюрер СС, кавалер Рыцарского Креста с дубовыми листьями барон Манфред фон Арденне. Именно он разработал метод газодиффузионной очистки изотопов урана (гексафторид, или шестифтористый уран) и разделения изотопов урана 235 в центрифуге. Его лабораторию охраняло подразделение СС.
В 1947 и 1953 годах бывший штандартенфюрер СС был удостоен Сталинских премий.
Неплохие по тем временам награды получили и другие немецкие атомщики. Так, в октябре 1949 года после взрыва первой советской ядерной бомбы профессор Риль был награждён Сталинской премией первой степени — 350 тыс. рублей и автомобилем «Победа», а также новым коттеджем на 25-м километре Волоколамского шоссе.
Мало того, Риль был представлен к званию Героя Социалистического Труда. Два других германских специалиста — Г. Вирту и Г. Тинге — получили ордена Трудового Красного знамени, звания Лауреатов Сталинской премии второй степени и премии в 35 тыс. рублей.
В институт «А» в Сухуми, руководимый Арденне, Берия направил в качестве переводчиц 50 симпатичных девушек в возрасте 17−19 лет. Кто-то из особистов в шутку назвал их «немецкими Танечками». Это название прижилось и даже появилось в секретной документации. «Танечки» переводили и «стучали», а в свободное от работы время скрашивали досуг немцев.
В 1955 году немцев из Сухуми отпустили на родину. Вместе с ними уехали 23 жены-«Танечки» и 14 детей. На кладбище в Сухуми осталось 10 немецких могил.
Александр Широкорад
На фото: Манфред фон Арденне
24 декабря 1946 года по улице подмосковного рабочего посёлка Фрязино шёл хорошо одетый мужчина. Он спросил милиционера, где центральный район. Милиционер уловил акцент и решил, что тот шпион. Незнакомца забрали в участок и вызвали дядю из МГБ в штатском. Тот не поверил «шпиону». Быть того не может! Как, рядом с его конторой во Фрязино — целое германское КБ? В итоге через несколько часов «дядю» просветили, и он долго извинялся.
«Шпион» оказался профессором Вальтером Хассом, работавшим в германском секретном НИИ-160 во Фрязино в усадьбе князей Трубецких. Оценим уровень секретности в НИИ-160, когда даже местные чекисты были не в курсе происходившего за забором.
Во Фрязино работали 86 германских специалистов. Оплата у немцев была существенно выше, чем у аналогичных советских специалистов. Так, академик Н.Д. Девятков писал: «Научный консультант доктор Штаймель получал 7000 рублей в месяц, я же после возвращения из Германии, занимая должность заместителя директора по научной работе, получал в месяц 1400 рублей. Немецким специалистам и их семьям разрешалось в сопровождении переводчиков посещать Москву, бывать в театрах, магазинах и т. д.».
Рядом с Фрязино в санатории «Монино» в посёлке Лосино-Петровском и во дворце знаменитого «колдуна» Якова Брюса в 1946—1953 годах жили другие немцы. Там находилось спецбюро № 1 при московском НИИ-885. В «Монино» работали 54 специалиста, создававшие электронные системы для ракет, атомных реакторов и спецзарядов.
Итак, по всей стране от Ораниенбаума до Сухуми Лаврентий Берия по приказу Сталина создал целый архипелаг НИИ и КБ, где трудились германские учёные и инженеры.
Отлов германских специалистов начался ещё в апреле 1945 года. Причём многие учёные сами обращались к советским властям, зачастую перебегая из западной зоны оккупации в советскую.
С мая 1945 года по октябрь 1946 года в советской зоне оккупации было создано и работало несколько десятков различных НИИ и лабораторий, где под контролем офицеров НКВД и советских конструкторов работали тысячи германских учёных и инженеров.
Немцы к маю 1945 года намного опередили все страны мира практически во всех областях науки и техники. Лишь в области создания ядерного оружия и радиолокации они совсем немного отставали от США.
Над чем работали «шарашки» в Германии? Над всем. От пулемётов и пушек до крылатых ракет ФАУ-1 и баллистических ракет ФАУ-2.
Так, авиационные двуствольные германские пушки со временем преобразовались в ГШ-23. А одноствольный «многопульный» германский пулемёт, из которого в полёте истребитель Ме-109 стрелял с темпом 6000 выстрелов в минуту, в СССР испытывался, но сделать ничего подобного не смогли.
Германские авиастроители создали проекты и опытные образцы реактивных истребителей и бомбардировщиков с прямой и обратной стреловидностью крыла.
Понятно, что правительство США и Англии, получив от своих разведок данных о работах над супероружием в германо-советских КБ, потребовали от Сталина прекратить их. Сталин уступил.
В ночь на 22 октября 1946 года по улицам Берлина, Дессау, Штрасфурта и других германских городов загрохотали сотни легковых и грузовых автомобилей с автоматчиками. Свыше 8 тысяч гражданских лиц были посажены на автомобили и доставлены на железнодорожные вокзалы. Далее их погрузили в товарные вагоны, и десятки эшелонов двинулись на восток.
Так началась совсекретная операция «Осоавиахим», которой лично руководил замнаркома внутренних дел Иван Серов. Кстати, он занимал ещё две должности: заместителя главы советской военной администрации в Германии и члена спецкомитета по реактивной технике при Совмине СССР. К операции было привлечено свыше 2,5 тысяч офицеров НКВД.
Что это? Очередная депортация? И да, и нет. Подавляющее большинство немцев ехали добровольно, подписав контракты. На дорогу «депортированные» получили неплохой паёк и командировочные от 3 до 10 тысяч рублей, в зависимости от занимаемой должности.
С собой разрешалось (даже рекомендовалось!) брать семьи, мебель, музыкальные инструменты, включая пианино, а также прислугу, особенно нянь и гувернанток. «Бериевские палачи», в отличие от наших думцев и журналистов, понимали, что полноценной отдачи от учёного нельзя получить, когда он будет вскакивать по ночам от каждого писка, мыть детей, делать с ними уроки и т. д.
Кстати, сотрудники НКВД не смотрели на штампы в паспортах немцев, и те запросто брали с собой любовниц, на которых автоматически выписывались пайки и надбавки. Доходило до анекдотов. Одна дама отказалась ехать без любимой коровы. Ну и что? Корову тоже «депортировали».
Ну, а почему немцев везли в товарных вагонах? Для конспирации. Собрать несколько сот классных пассажирских вагонов на территории советской зоны в Германии и в Польше и Чехословакии было делом несложным, но это демаскировало бы операцию «Осоавиахим».
Уже через две недели после начала операции все немцы были распределены по тридцати одному заводу и КБ девяти министерств по всему СССР.
В ходе войны немцы создали первые в мире подводные лодки (XXI и XXIII серии). До 1944 года существовали только ныряющие лодки. Лодки же XXI и XXIII серий должны были практически всё время проводить под водой. Их подводная скорость была больше надводной.
А союзные противолодочные силы были не в состоянии им противодействовать. Советские и германские инженеры на базе XXI серии создали знаменитые подводные лодки проекта 613.
Работавшее в Германии ЦКБ-18, изучавшее германские подводные лодки с единым двигателем и танкодесантные катера на подводных крыльях, было перебазировано в Ленинград.
В ходе операции «Осоавиахим» германских авиационных специалистов отправили на опытный завод № 1 в посёлок Подберезье Кимрского района в 100 км на север от Москвы, на берегу Московского моря. Сейчас Подберезье вошло в черту города Дубна. Специалистов по турбореактивным двигателям отправили на опытный завод № 2, расположенный на Волге недалеко от Куйбышева. Там же разместили и группу прибористов во главе с Лертесом, так как ограниченные возможности завода № 1 не позволяли организовать там третье ОКБ. Небольшие группы двигателистов были отправлены на заводы № 500 в Тушино и № 456 в Химках.
Немцы, работавшие в НИИ-400 над созданием уникальных торпед, включая реактивные и самонаводящиеся, а также «интеллектуальных» морских мин, жили и работали в огромном Меншиковском дворце в Ораниенбауме.
Для детей младшего школьного возраста в Парковской школе (здание Картинного дома великого князя Петра Федоровича) был организован спецкласс, которым руководила Александра Алексеевна Дедова. С её слов немецкие дети были «не в пример нашим генетически дисциплинированны, аккуратны и учились только на отлично. Русским языком овладели молниеносно. Но, как и взрослые, любили ставить свою учительницу в тупик вопросами: «А почему за одинаковую работу моему папе платят в пять раз больше, чем вашим?».
На замечание учительницы: «Левис, не балуй!» — мальчишка немедленно ее поправлял: «Я не Левис, а фон Левис!»".
В ракетном институте «Берлин» работало 1283 германских сотрудника. В состав института входило КБ-3, где сто немцев занимались модернизаций зенитных ракет «Шметтерлинг» и «Рейнтохтер».
Увы, работало КБ-3 недолго. Вскоре почти всё его оборудование, доставленное с фирмы «Аскания», и немецкие специалисты были отправлены в Москву в Специальное КБ-1 (СБ-1).
СБ-1 было создано в 1946 году и первоначально находилось в ведении НКВД, а затем МВД. СБ-1 было определено головным в разработке управляемых крылатых и зенитных ракет.
Начальником и главным конструктором был назначен доктор технических наук Павел Николаевич Куксенко, а его заместителем — 23-летний выпускник Ленинградской военной академии связи Серго Лаврентьевич Берия.
Для размещения лабораторий и опытных цехов на развилке Ленинградского и Волоколамского шоссе в Москве строится огромное 13-этажное здание (Ленинградский проспект, дом 80, корпус 16).
В КБ-1 была создана первая в СССР зенитная ракета С-25, входившая в комплекс «Беркут» (Берия — Куксенко), прикрывавший Москву.
В начале 1946 года в Германии для изучения ракет ФАУ-2 был организован институт «Нордхаузен», директором которого назначили Л.М. Гайдукова, а главным инженером — С.П. Королёва.
В августе-октябре 1946 года немцев-ракетчиков вывезли в СССР. На острове Городомля разместили филиал № 1 НИИ-88, где главным конструктором был С.П. Королёв. На остров прибыло более 150 специалистов, а с семьями число немцев доходило до 500 человек. В их числе было 13 профессоров, 32 доктора-инженера, 85 дипломированных инженеров и 21 инженер-практик.
На фото: ракета Фау-2
Немцы в Городомле разрабатывали мощные ракеты. Так, разрабатывалась баллистическая ракета Г-2 с дальностью стрельбы от 2000 до 2500 км. Вес её боевой части достигал тонны. Двигательную установку для такой ракеты предлагалось сделать «связкой» из трёх двигателей Р-10 и получить таким образом общую тягу свыше 100 т. Этот проект впервые предусматривал отказ от газоструйных рулей, что избавляло двигательную установку от потери тяги за счёт газодинамического сопротивления рулей, стоящих в потоке горячих газов, и повышало надёжность управления. Подобное было сделано Королёвым только на межконтинентальной ракете Р-7.
Руководитель советского атомного проекта Лаврентий Берия привлёк к работе 7 тысяч немецких специалистов.
В своём отчёте Сталину 23 декабря 1946 года И.В. Курчатов сообщал, что всего в 9-м Управлении МВД СССР работает 257 немецких специалистов, из которых 122 доставлены из Германии, а 135 — из лагерей для военнопленных:
➤ на заводе № 12 (директор докт. Риль) в Ногинске — 14;
➤ в Институте «Г» (директор проф. Герц) в Сухуми — 96;
➤ в Институте «А» (директор Арденне) в Сухуми — 106;
➤ в Лаборатории «В» (проф. Позе) в городе Обнинске — 30.
В мае 1945 года свои услуги НКВД предложил штандартенфюрер СС, кавалер Рыцарского Креста с дубовыми листьями барон Манфред фон Арденне. Именно он разработал метод газодиффузионной очистки изотопов урана (гексафторид, или шестифтористый уран) и разделения изотопов урана 235 в центрифуге. Его лабораторию охраняло подразделение СС.
В 1947 и 1953 годах бывший штандартенфюрер СС был удостоен Сталинских премий.
Неплохие по тем временам награды получили и другие немецкие атомщики. Так, в октябре 1949 года после взрыва первой советской ядерной бомбы профессор Риль был награждён Сталинской премией первой степени — 350 тыс. рублей и автомобилем «Победа», а также новым коттеджем на 25-м километре Волоколамского шоссе.
Мало того, Риль был представлен к званию Героя Социалистического Труда. Два других германских специалиста — Г. Вирту и Г. Тинге — получили ордена Трудового Красного знамени, звания Лауреатов Сталинской премии второй степени и премии в 35 тыс. рублей.
В институт «А» в Сухуми, руководимый Арденне, Берия направил в качестве переводчиц 50 симпатичных девушек в возрасте 17−19 лет. Кто-то из особистов в шутку назвал их «немецкими Танечками». Это название прижилось и даже появилось в секретной документации. «Танечки» переводили и «стучали», а в свободное от работы время скрашивали досуг немцев.
В 1955 году немцев из Сухуми отпустили на родину. Вместе с ними уехали 23 жены-«Танечки» и 14 детей. На кладбище в Сухуми осталось 10 немецких могил.
Александр Широкорад