Начнется ли сербская СВО?

В Косово кризис, а в Петропавловске-Камчатском полночь. Балканский гордиев узел регулярно дает пессимистам повод вздохнуть — «теперь-то точно война», а журналистам вспомнить про «пороховой погреб Европы». Но новой войны по-прежнему нет, конца света не случилось, цикличность сохраняется: глядишь, в Косово опять рассосалось, а в Петропавловске-Камчатском рассвело

Сотрудники полиции Косово. Фото: © AP Photo / Visar Kryeziu

Но сейчас все не так или не совсем так. По крайней мере с сербской стороны звучат фразы типа «исторический момент», или «у последней черты», или даже «сдачи не будет», а также «это был мой самый тяжелый день на государственной службе» (президент Александр Вучич после срочного совещания с силовиками).

В Белграде многие надеются, что все опять рассосется и рассветет. Но времени осталось мало.

В четверг Сербия направит в KФОР (региональный бренд войск НАТО в Косово) запрос о вводе своей военной полиции на север края, где ее не было с 1999 года. Там ответят категорическим отказом. Если после этого косовские сербы продолжат протестовать и перекрывать трассы, а албанские власти направят на их усмирение свой спецназ, Вучичу предстоит выбор из двух тяжелых решений.

Или он ничего не сделает, кроме как пожмет плечами и скажет что-то вроде «я хотя бы попытался». Это будет означать для него позор, потерю избирателей и политических позиций, а сербская национальная гордость окажется в очередной раз растоптана перед лицом грозного противника в лице НАТО.

Или он начнет свою, сербскую СВО, одна из фундаментальных причин которой — отказ албанцев выполнять местный аналог Минских соглашений — Брюссельские соглашения. Они были заключены между Белградом и Приштиной в 2013 году под давлением и при посредничестве ЕС.

Если обрисовать лучший вариант сербской победы из всех возможных, он будет выглядеть как восстановление силового и политического контроля за Северным Косово, так называемым Ибарским Колашиным. Это три муниципалитета, населенных сербами: Лепосавич, Звечан и Зубин-Поток, а также местная столица — половина города Косовска Митровица, отделенная от албанской части рекой Ибар. В таком случае Ибар станет границей между Сербией и Косово, которая во многом совпадет с этнической картиной на местности.

Без такого или почти такого сценария конфликт не будет разрешен еще очень долго, кризисы продолжат возникать вновь и вновь. Но идеален он только в том случае, если албанцы, а вслед за ними и КФОР, никак не это все не отреагируют, не встретят сербский спецназ огнем, просто смирятся. Так было бы лучше для всех, но так не будет. Вместо этого начнется война, а Брюссельские соглашения разделят судьбу Минских.

Восстановление контроля Сербии за всем Косово или хотя бы за последними сербскими анклавами в глубине края — это миссия заведомо невыполнимая: Косово не такое маленькое, каким может показаться на карте. Сербская армия сильнейшая в регионе (если не считать балканской страной Турцию), но пропорция между сербами и албанцами в заявленных госграницах (Сербия плюс Косово) один к трем с половиной в пользу сербов в самом лучшем для сербов случае. В худшем — один к трем. При этом косовские албанцы и албанцы, проживающие в Сербии вне Косова, — общество более молодое, более пассионарное, более вооруженное, чем сербское. А главное, что за них штыки и авиация КФОР, то есть НАТО.

Победа албанцев будет выглядеть таким образом, что они получат полный силовой контроль за Ибарским Колашиным, вытеснят оттуда столько сербов, сколько смогут, посадят на административные должности своих коллаборационистов и попробуют поднять восстание в общинах Прешево, Медведжа и Буяновац, которые примыкают к Косово с востока и населены в основном албанцами. Местные сторонники концепции «Великой Албании» считают расширение косовских границ на эти общины Сербии «неминуемым».

При этом албанцы тоже предпочли бы, чтоб сербы «сидели и не рыпались», но так, конечно, тоже не будет. А там уж чья возьмет.

В России четко понимают, кто там «наши». Но в этом уравнении есть и несколько неизвестных, из которых нужно выделить как минимум два.

Во-первых, неизвестно, насколько Вучич контролирует протестующих в Косово, то есть насколько эскалация конфликта управляема с его стороны.

Официально никак не контролирует, сербы протестуют сами по себе. Несколько лет назад это было бы чистой правдой, с которой мало кто решился бы спорить: из-за все тех же Брюссельских соглашений сербы Ибарского Колашина считали президента, нелицеприятно выражаясь, предателем. Но с тех пор многое изменилось, Вучич воспринимается ими как лидер. Но дергает ли он за ниточки, способен ли дергать, в силах ли, знает только он сам.

Во-вторых, неизвестно, какую игру ведут между собой Вучич и Евросоюз и какую игру Евросоюз ведет против США. Какую-то ведет точно.

В конечном счете европейцам все равно, кто контролирует Прешево и Буеновац, а кто Лепосавич и Звечан: главное, чтоб все сидели тихо. Но они сильно заинтересованы в том, чтобы снизить в Косово влияние США — пока еще определяющее и потенциально опасное. Европе нужно, чтобы албанцы ориентировались преимущественно на ЕС. США, у которых в Косово самая большая из военных баз в Европе, перемен не хотят.

Что же касается желаний сербов Сербии именно как народа, они тоже более-менее известны благодаря социологам. Сербы точно не хотят признавать Косово, разменивать это признание на что-либо и отказываться от претензий на полный контроль за Ибарским Колашиным. Они больше не хотят в ЕС — количество евроскептиков в стране продолжает расти. А хотят в большинстве своем военно-политического нейтралитета, дальнейших (и сколь угодно долгих) переговоров с Приштиной и концентрации властей Сербии на социально-экономических проблемах внутри страны.

Вариант, при котором Сербия восстанавливает контроль за Косово силой со всеми возможными последствиями — военным конфликтом и изоляцией от Запада, устраивает только четверть населения страны. Причем только в том случае, если сербской СВО поможет Россия. На уровне МИД Россия уже пообещала поддерживать Белград, но представляется, что Смоленская площадь имела в виду политическую поддержку, а сербы имеют в виду военную.

Так выглядят составляющие местной формулы войны и мира в ее максимально упрощенном виде. Все завитки и концы балканского гордиева узла можно описать только форматами типа «книга», даже если ограничить промежуток времени всего двумя или тремя годами. Но главный вопрос сейчас не в прошлом, а в будущем — в том, начнется ли сербская СВО.

Есть тысячи объективных причин, по которым она начаться не должна, и большинство из них сводятся к тому, что новая война станет катастрофой для Сербии. При этом сценарий, при котором все опять рассосется и рассветет, понятен и довольно прост:

Албанцы отпускают заложников — всех сербов, кого арестовали за последние дни, сербы разбирают баррикады, Приштина больше не пытается ввести свой спецназ в Ибарский Колашин, а Белград — свой. Потом пойдут переговоры вплоть до нового кризиса, который начнется самое позднее в апреле. На этот месяц албанские власти перенесли выборы руководства муниципалитетов Ибарского Колашина, а сейчас там безвластие: все сербы подали в отставку в знак протеста.

Но иногда бывает так, что обстоятельства сильнее логики и чьих-либо желаний. Иногда конфликт переходит в стадию военного противостояния из-за малейшей искры сам по себе и вопреки желанию всех его участников, просто в силу того, что когда-нибудь это все равно должно было случиться.

Скорее всего, опять пронесет. Но пронесет при таких обстоятельствах, которые делали возобновление бойни на Балканах более реальным, чем когда-либо за последние десять лет.

Дмитрий Бавырин, РИА