От первого лица: интервью с Артуром Парфенчиковым

Когда «Газпром» газифицирует Карелию? Что меняет в районах республики арктический статус? Как удается расселять аварийное жилье опережающими темпами? Можно ли спасти старые школы и детсады в районах? Об этом - большой разговор с главой Карелии на «Республике».

Сообщение От первого лица: интервью с Артуром Парфенчиковым появились сначала на "Республика".

Публикуем первую часть нашего разговора с Артуром Парфенчиковым. Говорим об экономике, инфраструктуре и глобальных управленческих решениях главы, касающихся всей республики. Откровенно о том, что волнует руководителя региона больше всего.

Выбор за вами — смотреть видео или читать текстовый вариант.

Как газификация изменит жизнь в Карелии

— Артур Олегович, скажите, какую из программ развития вы считаете наиболее социально важной, близкой людям?

— Газ, конечно, это важно. Одновременно мы решаем вопрос газификации в значительной части республики. Здесь все звенья одной цепи: расселение аварийного жилья и газификация, и проектирование новых систем теплоснабжения, водоснабжения, очистных сооружений, энергоснабжения.

Возьмем Пудож, например. Да, сложно, тяжело, но мы сможем комплексно решить задачу только тогда, когда туда придет газ, потому что это будет совершенно новая платформа. И главное, что газ туда уже идет, газопровод строится.

Но люди там живут сейчас, они сегодня справедливо высказывают свои претензии, ждут решения этих проблем достаточно долгое время. Даже наши заверения, основанные на фотографиях строящегося газопровода, они всё равно у людей оставляют некий осадок неудовлетворенности. Это просто нужно по-человечески принимать.

Это такая колоссальная не только социальная, но и макроэкономическая задача, которая позволит в комплексе продвинуть республику вперед по многим направлениям. Вместе с «Газпромом» подписали соответствующую программу, которая теперь четко определила сроки и обязательства. И самое главное, обязательства в денежном выражении. Это, конечно, колоссальные средства. 63 млрд до 2025 года. Пожалуй, это самая глобальная, в том числе и с точки зрения насыщения финансами, программа развития республики. Мы постоянно на связи с Алексеем Борисовичем Миллером. Он заявляет, что «Газпром» выполнит свои обязательства.

А проблемы возникают. Это могут быть вопросы того же Национального парка «Ладожские шхеры», где нам только-только удалось развязать все юридические вопросы прохождения трассировки газопровода. Это может быть исторический статус того же города Сортавала, где мы не можем на общих основаниях подойти к проектированию газопроводов. Это комплекс тех проблем, которые всегда сопровождают любой проект и его реализацию.

Сколько всего в Карелии аварийного жилья и как его расселяют

— Артур Олегович, скажите, говоря по-простому, о чем у вас болит душа?

— Таких вопросов очень много на самом деле. Вот расселение аварийного жилья. Ты пытаешься проблемы решить, ускорить, и перед тобой огромное количество людей, которых ты видел. Ты заходил в эти квартиры, маленькие дети, которые там, в этих достаточно сложных условиях. Это не просто какие-то цифры, ты этому всему сопереживаешь. И с этим приходится жить.

165 тысяч квадратных метров — это много на душу населения с точки зрения российских показателей. Где-то четвертое место мы занимаем. И было понятно, что объемы аварийного жилья в Карелии гораздо больше, чем, казалось бы, даже эти немалые цифры. Где-то с марта 2017 года мы начали тотальную инвентаризацию жилого фонда. Цифры просто громадные. Это более 1 млн квадратных метров жилья. Более 4 000 домов. Десятки тысяч наших земляков. Это в три раза больше, чем мы расселили. Поэтому это такой новый федеральный проект. Я надеюсь, что у нас со всем этим опытом получится гораздо быстрее двигаться вперед, учитывая ту глобальность задач, которая стоит.

Зачем карельским районам арктический статус

— Жизнь в Карелии так устроена, что чем севернее район, тем тяжелее жизнь в нем. А несколько северных районов республики стали частью Арктической зоны. Расскажите, в чем смысл?

— Отмечу, что кто-то воспринимал эту работу скептически, кто-то на федеральном уровне даже встречал эту инициативу в штыки. Но мы замахнулись, сначала три района вошли, потом еще несколько. А сейчас 38% территорий республики входят в Арктическую зону. Это самые сложные наши районы и в географическом плане, и в социально-экономической сфере.

Мы говорим сейчас о реальных результатах – это 53 резидента и более 10 млрд инвестиций. С одной стороны, мы уже видим серьезные мегапроекты: строительство комбината в Сегеже, на стадии завершения проект в Костомукше, который состоялся только благодаря включению в Арктическую зону, — внедрение поточного метода добычи горной массы.

Очень важно, что эти проекты реализуются совместно с гражданскими инициативами. Местные активисты не только сами остаются жить в Арктике, они привлекают новых людей. И всё это серьезный импульс для развития Арктики и Карелии.

Как восстанавливают карельские леса после пожаров?

— В прошлом году горели карельские леса. Скажите, было страшно?

— Мы все выросли в Карелии, нам казалось, что мы знаем, что такое лесные пожары. Но прошлогодний лесной пожар… Я помню, как я сам чуть не оказался в его эпицентре. Вдруг сзади начинает полыхать лес. Тогда еще Илья Тимин был, и вот мы с ним вместе бежали.

И как раз тогда пришла информация о проблемах в Найстенъярви, что там то же самое: огонь, поменялся ветер, перекинулся через минполосу и возникла угроза поселку. Началась эвакуация. Конечно, было страшно. Но главное — вовремя информацию получить, а уже на основании ее действовать.

Я туда приехал: испуганные люди, дым по поселку, особенно на станции, и решение об эвакуации станции, кто-то не хотел, кто-то вытаскивал какие-то вещи, мебель. Были приняты сразу решения направить туда вертолеты, дополнительные силы пожарных машин из других районов республики. И, наверное, это был самый тяжелый период. Самое главное — у нас ведь не сгорело ни одной не только жилой постройки, но даже хозяйственной постройки, реально используемой населением (в Найстенъярви пострадали только три нежилых здания в районе железнодорожной станции — прим. ред.). Конечно, ценой, наверное, невероятных усилий и, самое главное, — активного участия самого населения и большого количества волонтеров.

В этом году получили в два раза больше федерального финансирования, за что отдельное спасибо президенту. Но мы тоже стали больше финансировать. И в совокупности в два раза больше. Поэтому мы покупаем технику. Практика показала, какая нужна техника. Где-то максимально простая, гусеничная. Но именно этой техники не хватало.

Поэтому, конечно, это была хорошая школа. Это был опыт. И самое главное, что мы прошли все это без серьезных потерь. Специалисты говорят, что значительная часть леса имеет тенденцию к естественному восстановлению. 20 тысяч гектаров, сколько из них? Сейчас идет обследование лесов. Но уже понимаем, что есть леса, которые естественно восстановятся. Конечно, сложнее еловым лесам, легче сосновым, так специалисты говорят. Ну а те леса, которые повреждены, будут заменены. Объемы не такие большие на самом деле.

Леса, которые естественным образом невозможно восстановить, будут убраны, спилены, а на их месте будет посажен молодой лес. Должно пройти где-то примерно три года после пожара, чтобы там почва восстановилась. Дальше уже окончательно поймем, что дадут обследования лесов, какие конкретно участки придется заменять. Сейчас эта работа активно ведется.

Как проходит капитальный ремонт школ в Карелии?

— В республике сейчас идет большая программа капитального ремонта школ. Расскажите о ней подробнее, пожалуйста.

— Проблемой капитального ремонта школ в Карелии мы занялись еще три года назад. Я помню свои первые поездки по школам. Когда мне задают вопросы по школам, перед глазами всегда школа в Чупе. Мы туда приехали зимой, и я увидел замерзающих детей, которые сидели на уроках в шубах.

Мы начали с северных школ. Большой опыт подготовки различных проектных документов и смет позволил нам войти в программу, рассчитанную на два года, — это почти 70 зданий, подлежащих ремонту. Опасались, конечно, как мы освоим такие объемы, но отмечу, что за последние годы строительная индустрия уже адаптировалась к большому количеству заказов. Сейчас мы ездим по школам, всё идет системно.

Будут ли в Карелии ремонтировать детские сады?

— Артур Олегович, мы говорили о школах, не секрет, что в не менее удручающем состоянии находятся многие здания детских садов в Карелии. По детским садам будет какая-то программа?

— Получив федеральную поддержку на ремонт школ в Карелии, мы уже понимаем, что мы можем быстрее начать выделять деньги на системный ремонт детских садов в республике. Здесь нам предстоит колоссальная работа.

Здорово, когда помогает бизнес. Сейчас в Сегеже вместе с компанией АФК «Система» ремонтируем детский сад. Мы меняем окна, они приводят в порядок детские площадки. Это очень важно для таких учреждений. Хотелось бы, чтобы такой опыт развивался и транслировался всё больше и больше.

Во вторник, 23 августа, читайте и смотрите на «Республике» вторую часть интервью с главой — о развитии Петрозаводска.

Сообщение От первого лица: интервью с Артуром Парфенчиковым появились сначала на "Республика".