*Согласно требованию 114-ФЗ, данный материал с упоминанием военных преступников публикуется для информирования о некоторых исторических сюжетах, не несет попытки оправдания преступлений нацизма

Возвращаю должок, тема сугубо историческая, все совпадения с днём сегодняшним случайны. Итак, на дворе январь 1945-го года, Третий Рейх агонизирует, поражение неминуемо, в той или иной степени осознаётся всем населением. Дипломаты, военные люди и партийная верхушка отмеряют сопротивлению от полугода до девяти месяцев, а каждодневные истерики фюрера и пропаганды Геббельса «мы продолжим борьбу до последней минуты, последнего солдата, последнего немца» пугают страшнее стальных армад русских танков и поедающих младенцев жидо-казаков.

Причастные к власти немцы шёпотом обвиняют в катастрофе персонально Гитлера, который даже на кинохронике выглядит измождённым физически, а в гостиных, штабах и тайной переписке аристократов множатся слухи об утрате Адольфом рассудка. Множество подобных документов попало в руки союзников после войны, а следом подоспели бесчисленные мемуары проигравших, формируя устойчивый миф о «сумасшествии фюрера».

Между тем, подробные отчёты деятельности бесноватого, скрупулезно и хронологически документированные с 1935-го года говорят о другом. Да, психическое здоровье пациента не было идеальным, то правда. Но.

С первого дня на посту Рейхсканцлера до последнего дня Гитлер отличался маниакальной последовательностью в своих делах, предпочитая их доводить до конца. Точнее – до крайностей. Каких бы потерь такое упрямство Рейху не стоило. Как вспоминают люди из его близкого круга, именно «борьба с неопределённостью и неуверенностью» были его пунктиком.

И подобная черта характера не проявилась в годину поражений, она всегда сопровождала Адольфа. Именно потому его личная, общественная и политическая жизнь всегда балансировала на грани катастрофы, а принимаемые решения пугали мало-мальски уравновешенных и рассудительных людей, не склонных к авантюрам и риску.

На дворе январь 1945-го. Гитлер физически измотан, его состояние подрывают наркотические «бодрящие коктейли» личного доктора, но самая верхушка Третьего Рейха чувствует себя уверенно. Они разделяют стратегию «до последнего немца», верят в недобрый гений фюрера, с начала 1941-го года стёршего язык о неизбежности прямого военного столкновения СССР с коалицией западных союзников. В 1945-ом такое казалось уже неизбежным, ибо «прокладка» в виде Третьего Рейха между Западом и Востоком истончилась, осталось создать условия такой сшибки.

Не собираюсь очерчивать фундаментальные изъяны такой логики фюрера, поскольку разговор ведём о конкретном человеке с деформациями разума, отягощёнными неимоверным упрямством, перепадами настроений, маниакальной убеждённостью в собственной непогрешимости. Последняя черта характера и создала тот культ личности «гениального фюрера», на котором Адольф уверенно ехал последние годы, пользуясь безоговорочной поддержкой немецкого народа. Несмотря на страшные поражения.

И пропаганда, конечно, способствовала с тотальным многоуровневым контролем. Ближайшее окружение фюрера отмечало сразу после неудавшегося покушения летом 1944-го: вариант военного поражения Рейха он допускал, но считал его предпосылкой для войны между СССР и коалиции западных стран. Ибо хорошо понимал характер Черчилля, ненавидевшего большевиков на несколько порядков выше, нежели родных и понятных европейских фашистов/нацистов, «консерваторов» всех оттенков коричневого.

Предпосылок для таких размышлений у фюрера набиралось вдосталь, Красная Армия зимой 1944-1945 гг. выглядела измотанной, обескровленной, с неимоверно растянутыми тылами. Земли самой Германии ещё не были потеряны, прекрасно управлялись, а бумажные отчёты генералов и Гиммлера о восполнении потерь вермахта/частей СС внушали оптимизм.

Даже появились планы о создание стратегических резервов из-за огромного притока новобранцев «фольксштурма». А операция в Арденнах против союзников хоть и не достигла своих оперативных целей, но показала слабость американцев, действительно чудом выпутавшихся от обвала фронта. Даже скептики из ОКХ (Верховное командование сухопутными войсками) воспрянули духом, начав рассуждать, как фюрер: у Рейха достанет сил выбирать, кому именно сдаваться в случае поражения. Один из фронтов удержать получится в любом случае, потому пусть он будет Восточным, конечно.

А с братьями по разуму, утиравшими кровавую юшку после арденнского погрома и топтавшихся перед Рейном, завсегда можно договориться. Но Гитлер мыслил в своём стиле – глобально. Порой заговариваясь до удивительных вещей. Например, о возможном альянсе с нашими союзниками при сохранении собственной власти. Появилась и новая стратагема, как именно кованный сапоги солдат Рейха, США и Британии «оттолкнутся от границ Бельгии и Франции» для освободительного похода. Ибо в противном случае Красная Армия захватит добрую половину Европы и Германию.

Нужно отметить, в штабах союзников после Арденнской операции прочно угнездились глубокие размышления о боеспособности гитлеровцев. Все шапкозакидательские разговоры о слабости вермахта и особенно танковых войск СС прекратились, янки прекрасно разглядели собственные уязвимости (растянутый фронт, отсутствие резервов и лютые проблемы снабжения). Потому в скорую победу Красной Армии они не верили, а маршал Монтгомери даже ставил на способность Гитлера вернуть всю Польшу.

В случае удачного контрнаступления, подобного арденскому. Ибо операция наших войск, начатая поспешно ради спасения драпающих американцев, хоть и позволила прорвать Фронт, устремившись к Одеру, но не гарантировала успеха. Слишком всё «на тоненького» выглядело с точки зрения западных стратегов. А когда наша Ставка приказала окапываться 3-го февраля, внезапно остановив продвижение к Берлину, союзники приняли такое решение товарища Сталина за полное исчерпание сил и средств советской Армии.

С прогнозом на полное восстановление боеспособности соединений, уничтожение мощнейших окружённых группировок в Познани/Бреслау и занятие Восточной Пруссии ... не раньше начала-середины лета 1945-го. Потому на Ялтинской Конференции Черчилль неверно истолковал крайне прагматичную позицию Иосифа Виссарионовича по оккупационным зонам в Европе с их демаркацией. С настоятельной просьбой предварительно всё расчертить, затвердить, Высокому Трио подписать.

В стане союзников крепилось мнение – русские наконец-то выдохлись, хотя товарищ Сталин намеренно не гнал фронты вперёд и задачи на весенне-летнюю кампанию ставил достаточно скромные. Прекрасно понимая, что лавинообразное обрушение Третьего Рейха обязательно до мокрых кальсон испугает «западных партнёров». Несмотря на робкие предложения Ставки и Маршалов Победы действовать более широко и смело, имея дирекцию не только на Берлин, а далеко за Эльбу в сторону Рейна.

Но Верховный умел кушать больших баранов малыми порциями, потому в Ялте упёрся рогом и буквально потребовал подписания Проекта Соглашения о зонах оккупации в Германии. Документ был полностью согласован ещё в сентябре 1944-го, но правительственных ратификаций не получил, каждый из наших союзников надеялся на особую военную удачу. Которая позволит стать сапогом на куда большие территории, нежели предлагала Москва.

А на именно такой сценарий подсознательно рассчитывал Гитлер, путано убеждавший своих приближённых: стоит союзникам в гонке к Демаркационной Линии столкнуться друг с другом лоб в лоб – политические амбиции возьмут верх, начнётся Война за Германию. Точнее, за сферы военно-политического влияния на будущее. Фюрер был прав, туманные итоги Ялты-1945 ему доложили, в них он увидел неприкрытое лукавство англосаксов, якобы водивших Сталина за нос. Обещая честно исполнить Соглашения.

Другим достижением дерзкой операции в Арденнах стал полный паралич союзнических операций в январе-феврале. Вместо совместного наступления, запланированного на январь – вперёд на морально-волевых двигались только советские войска, а растрёпанные американцы заново собирали свои наступательные группировки. Лишь в марте форсировав Рейн с непонятной лёгкостью, покатившись по Германии практически не встречая сопротивления. В начале апреля они уже оставили за спиной согласованную на ялтинской встрече Демаркационную Линию в Тюрингии и Саксонии.

Захватили плацдармы на Эльбе, всем своим видом нацелились на Берлин. Совершить самоубийственный бросок отказался Эйзенхауэр, прекрасно помнивший о горьких уроках Арденн, когда противник прочно окопался, готов драться насмерть, имеет короткое плечо обеспечения. А вот сутками напролёт марширующие беззаботные союзники растянули до безобразия тылы, не сомкнусь флангами соединений, пребывают в эйфории лёгкой победы.

А тут ещё случилось неожиданное – 12 апреля умирает Рузвельт и Черчилль немедленно начинает командовать войсками союзников, словно какой-то Наполеон. Тут «Айк» и ударил по тормозам, вообще не отвечая на звонки британского маршала Монтгомери и секретные депеши из Лондона. А в его штабе поползли правдивые слухи, согласно которым англичане странным образом поступают со сдавшимися гитлеровцами (как до того с капитулировавшими итальянцами из 1943-го года).

Сохраняя целые дивизии в казарменных условиях, не перемешивая солдатский, унтер-офицерский состав, позволяя офицерам регулярно общаться с подчинёнными. Имея в шаговой доступности от «лагерей для военнопленных» полные арсеналы сданного и трофейного вооружения. Историки скопом бросаются обвинять бульдога-алкоголика в подготовке Операции «Немыслимое» заодно с гитлеровской кликой, что неверно.

Черчилль был готов обрушиться на СССР сразу после капитуляции «той Германии», используя сотни тысяч пленных немцев. Это правда. Но ни в коем случае в союзе с Гитлером или его ближайшими сменщиками типа Гиммлера или Геринга, патентованными нацистами. Напомню, в багаже Уинстона был прекрасный опыт применения сдавшихся итальянцев после военного переворота со смещением Муссолини. Они исполнили роль второго эшелона в дальнейших военных действиях, подчиняясь приказам короля.

Потому Ялта-1945 после смерти Рузвельта затрещала по швам, как только Монтгомери получил приказ переть бешеным носорогом там, где это позволяет обстановка и снабжение. Невзирая на доведённую до союзнического командования Демаркационную Линию оккупационных войск.

А сам Черчилль немедля переключился на Италию с Северной Германией, зону ответственности английского командования. Начав переговоры о сепаратной капитуляции находившихся там германских войск. Кстати, заранее распорядившись собирать и хранить оружие капитулировавших вражеских армий, не нарушать субординацию среди сдавшихся войск.

Как было сказано им лично на заседании немного фраппированного Кабинета Министров после изумленных вопросов партийных соратников: «не исключено, что все мы однажды будем настоятельно в этом нуждаться». Именно здесь фюрер не промахнулся в собственных предположениях, его стратегия полностью совпадала с британской. Столкновение двух Систем союзнического союза было неизбежно, осталось «спасти Германию».

Вариантов было много, вплоть до сепаратных переговоров и даже выплывшего наружу «бёрнского инцидента», когда товарищ Сталин по официальным каналам поставил на вид союзникам странные шашни с немцами в Цюрихе марта 1945-го. Якобы о возможной сдаче группировки «Северная Италия», на деле – сепаратных переговорах между Даллесом и генералом Вольфом (при полной поддержке руководства СС) о капитуляции Рейха.

Перед западными «братьями по разуму», но с условием продолжения войны на Востоке. Недавно рассекреченные документы показывают жуткий накал страстей, возникший в треугольнике Москва-Лондон-Вашингтон той весной, но кризис завершился 26 апреля полной дипломатической победой тов. Сталина. Добившегося неделей ранее самоубийства несчастного австрийского художника, но оставившего актом суицида куда больше вопросов, нежели ответов. Особенно после предсмертного приказа арестовать за мятеж борова Геринга, а своим преемником назначить «беспартийного служаку».

Да-да, абсолютно нейтрального и далёкого от политики гросс-адмирала Дёница, стойко выдержавшего все наскоки «наци» с требованиями очень-очень далёко зайти на территорию безоговорочных военных преступлений. Убывший в преисподнюю фюрер несколько раз составлял завещания, каждый раз аккуратно перенося (с 1939-го года) пункт, где указывал «я не хотел войны с Великобританией, тем более с Америкой». О России ни слова. А когда пришло время подыхать, в посмертном приказе вермахту вновь указал:

«Нашей задачей было и остается обеспечить немецкому народу пространство на Востоке».

Оригинально. Имея неоднократную возможность покинуть окружённый Берлин, несколько раз отказавшись от эвакуации, бесноватый видел в самоубийстве некий жертвенный акт. С полной уверенностью, что война продолжится даже после его смерти. И судя по пафосу посмертного послания, куда успешнее, нежели при его прямом командовании. Жуткий псих. Но, имевший для своих фантазий реальную основу отличного понимания наших «союзников».

Выводы

Проверить прозорливость Адольфа легче лёгкого, стоит лишь прочитать истеричный Меморандум сэра Уинстона к Правительству. Об отказе выполнения Великобританией решений Ялтинской конференции. За три дня до капитуляции Третьего Рейха, если что. Читаем:

«Я опасаюсь, что в случае марша русских по Германии вплоть до Эльбы могут разыграться ужасные события. Предполагаемый отход американских войск в границы демаркационных зон означает – волна русского превосходства расширится примерно на двести километров.

Такое станет самым мрачным событием в мировой истории. Мы должны получить заверения по следующим пунктам: Польша, временный характер русской оккупации Германии, стран дунайского бассейна, особые интересы Австрии, Чехословакии и Балкан. Мы должны быть готовы на скорую пробу сил и глобальное выяснение отношений с Россией»

Так что бесноватый оказался прав, заедая крысиный яд свинцом и «принося себя в жертву ради спасения Германии». Как сообщали американские офицеры контрразведки, с воспалёнными глазами проводившие фильтрацию бегущих на Запад немецких частей и соединений (сдавались целыми полками и дивизиями): прибывающие высшие и младшие чины вермахта находятся в странном состоянии фатализма, возбуждённого злорадства и ожидания реванша на Востоке. «Скоро мы вам пригодимся, сэр» ...

Чаще всего такую фразу слышали переговорщики-янки, попадая в английскую зону оккупации, особенно в штаб-квартире «нового фюрера» Дёница во Фленсбурге, две недели после капитуляции Рейха исполнявшего все функции правительства и военного командования. Более всего американцев изумляла мрачная сосредоточенность и железная дисциплина в лагерях военнопленных, где немецкие солдаты и офицеры жили по своему распорядку, ходили при всех регалиях, в полной амуниции, проводя смотры, тактические занятия.

От регулярных частей англичан их отличало только отсутствие оружия у нижних чинов. Но военная полиция «временной администрации Дёница» поддерживала порядок вместе с патрулями бриттов. Когда приходящие на сдачу подводные лодки и боевые корабли Кригсмарине оказывались в порту и германские моряки толпами устремлялись «по домам», их ловили, отправляя назад. Непонятливых и начинавших качать права без затей ставили к стенке. Расстреливали как дезертиров под глумливые шутки британцев.

Это безумие продолжалось до двадцатого мая, если что. Точку (точнее, три штуки сразу) поставили генерал Эйзенхауэр, практически взбунтовавшийся британский парламент и ... Его Величество король Георг VI.

Имевший возможность донести до высшего командного состава экспедиционного Корпуса в Европе своё «неудовольствие» идеями начать Третью Мировую, не закончив Вторую. Поскольку на Тихом Океане ещё была полна решимости и сил сражаться Япония. Генерал «Айк» тоже указал своим островным союзникам: США вместе с русскими начинают грандиозную стратегическую операцию «океан-континент», как и было уговорено.

Потому в блудни Черчилля янки не станут влезать. Чтобы у пропитого бульдога-интригана не возникло сомнений в серьёзности намерений, в начале июня англичан фактически сняли с заокеанского довольствия, а через две недели американцы начали отвод войск по ялтинским демаркационным линиям оккупационных Зон. Потом состоялся Потсдам, где искрящее напряжение между союзниками было частично снято. Трумэн попытался было припугнуть Сталина только-только пришедшей информацией об успешных испытаниях атомной бомбы, но ироничный грузин даже усом не повёл.

Поскольку обладал куда более ценной информацией. Она тоже упала на переговорный стол Потсдама в самый разгар конференции, 27 июля были оглашены результаты парламентских выборов на Островах, прошедшие тремя неделями ранее. Черчилль был свергнут, король сотоварищи одержали верх, атлантическая коалиция с треском развалилась. Так и закончилась Вторая Мировая в Европе, именно в момент сокрушительного политического поражения неистового Уинстона. Готового вместе с бывшими нацистами обрушиться на СССР, исполнить давнюю мечту упыря Адольфа.

Мораль не буду формулировать, исторические параллели проводить тоже излишне. Врага нужно не просто добивать в его логове, а ещё и внимательно смотреть, куда именно, под чьё крыло бегут его разгромленные вооружённые силы с политической элитой. Готовясь к неизбежному Немыслимому.