Директор общества гуманитарных исследований Азербайджана Аваз Гасанов в интервью АрмИнфо рассуждает о причинно-следственной связи апрельской войны с геополитикой. Представляет настроения в азербайджанском обществе, комментирует изменения в роли России в карабахском урегулировании. Перечисляет цели России и США с Францией в контексте карабахского конфликта.
Какие внерегиональные события, на Ваш взгляд, могли послужить катализатором апрельской войны? Апрельская война стала возможной в результате безответственности проявленной посредниками Минской группы ОБСЕ. Начиная с августа 2014-го, МГ ОБСЕ практически ничего не делала для предотвращения многочисленных нарушений режима перемирия сторонами конфликта. Серьезные дискуссии в направлении избегания подобных нарушений также не велись, что привело к очередному нарушению этого режима в апреле в невиданных доселе масштабах. Могу также сказать, что апрельская эскалация была использована странами- посредниками в собственных целях. В Азербайджане серьезных изменений в переговорном процессе от апрельской войны не ожидали, как не ожидали тех масштабов человеческих потерь, которые были понесены сторонами. И я бы не сказал, что сейчас в Азербайджане проводится серьезный анализ апрельской войны. Меж тем, даже власти Азербайджана не ожидали от общества той эйфории, которая наблюдалась в первые дни апреля. На мой взгляд, именно это стало причиной того, что все закончилось так же быстро как началось. В чем, на Ваш взгляд, заключался интерес Армении, Азербайджана и России при достижении 5 апреля в Москве договоренности о возобновлении режима перемирия от 1994-го года? Естественно, что для Армении любые изменения на линии соприкосновения невыгодны. Изменения, как на линии соприкосновения, так и в самом переговорном процессе, конечно же, выгодны Азербайджану. И в апреле Азербайджан в очередной раз заявил о неприемлемости для себя статус-кво вокруг Карабаха. В свою очередь, имеющая мощное влияние на Азербайджан и Армению, Россия четко продемонстрировала обоим, что без учета ее особого мнения самостоятельные шаги им не дозволены. При этом, в карабахском конфликте посредническая и политическая роль России действительно просто огромна, что, собственно, признается остальными странами-сопредседателями. В этом смысле, Москва была заинтересована в демонстрации четко выраженной зависимости Армении, изменении внешнеполитического вектора Азербайджана, его более тесных отношениях с ЕАЭС. И именно в апреле Москва получила превосходную возможность дать обеим сторонам, так сказать, подумать над этим. А готов ли Азербайджан сегодня начать движение в направлении интеграции с ЕАЭС? Я не уверен, что Азербайджан когда-нибудь станет членом ЕАЭС. Однако, сотрудничество с Таможенным и даже Евразийским союзом, по примеру сотрудничества с Евросоюзом неизбежно. На мой взгляд, в Азербайджане сегодня всерьез задумались над необходимостью налаживания экономических связей с ЕАЭС, во всяком случае, в Баку явно считают, что игнорировать ЕАЭС уж точно не стоит. Мы можем констатировать активизацию переговорного процесса и слом статус-кво вокруг Карабаха в постапрельский период чего, собственно, давно добивался Баку. В то же время, радикализация настроений в армянском обществе относительно перспектив урегулирования на основе двусторонних компромиссов в тот же период – также факт. В результате мы получили парадоксальную ситуацию, когда оптимизм посредников и Москвы наталкивается на бескомпромиссный пессимизм армянского общества. И все это стало результатом именно апреля с его сотнями жертв с обеих сторон, отрубленных ушей и голов. Иными словами, по большому счету, апрель не только не стал катализатором переговоров, но и привел к обратным результатам. В Азербайджане этого не просчитали или же наоборот это стало результатом продуманной политики? Если до апреля у Азербайджана действительно был шанс повлиять на армянское общество с целью добиться его согласия на взаимные уступки, то после апрельской войны этих возможностей уже нет и не ожидается. Сегодня и в Армении, и в Карабахе мы наблюдаем радикализацию обществ. Поэтому, говорить о готовности армян пойти на какие-то уступки в угоду достижению карабахского урегулирования просто несерьезно. При этом, в переговорном процессе действительно есть определенные сдвиги. Есть, потому что в этом заинтересована Россия, стремящаяся доказать обеим сторонам свою незаменимость и влияние. Вы думаете, что все-таки лишь обеим? В реальности мессидж Москвы действительно был адресован и европейским институтам, и Западу в целом. Для России очень важно продемонстрировать миру свою способность в любой момент вершить мир и войну в регионе посредством влияния на стороны карабахского конфликта. В частности, Москве очень важно продемонстрировать миру собственную способность модерировать конфликт не только продажей оружия его сторонам, но и благодаря своему миротворческому потенциалу. Посему сегодня в Азербайджане, да и Армении всерьез обсуждается вопрос, а хочет ли Россия вообще когда-нибудь решать этот конфликт. Россия сегодня – посредник со своими четко выраженными интересами. В отличие от США и Франции, Кавказ для Москвы является жизненно важным регионом, отказываться от которого она точно не собирается. При этом, Россия - страна являющаяся частью региона. Именно поэтому при посредничестве Москвы стороны конфликта, скажем так, понимают друг друга лучше, чем при посредничестве ОБСЕ. Поэтому, какую бы сомнительную роль ни играла Россия в карабахском конфликте, присутствовать в нем она будет еще очень долго. Считаете ли Вы, что главной целью России является размещение собственных миротворцев в Карабахе с целью получения неограниченного контроля над конфликтом. И как к подобной перспективе относятся в Азербайджане? Несмотря на все свое влияние, возможности России отнюдь не безграничны, учитывая, что Москва - не единственный посредник в этом конфликте. При этом, Москва не заинтересована в быстром разрешении конфликта, даже при условии соблюдения ее интересов. Если бы Москва могла получить от взаимных уступок сторон карабахского конфликта, то, что ей нужно, она бы уже сегодня усадила их за стол переговоров и начала мирный процесс. Но у России и Путина лично, пока что подобных планов нет, а есть цель добиться у сторон согласия на размещение миротворцев, причем, даже не только российских. Москве выгодны любые миротворцы, потому что их размещение будет означать сохранение статус-кво на долгие годы. Это главная цель? Это главная цель, потому что четкого плана действий по Карабаху у России нет. Единственная цель и, соответственно, все планы направлены на удержание статус-кво, чему противятся остальные посредники. США и Франция стремятся к разрешению конфликта, приемлемого как армянам, так и азербайджанцам. Решить же его к общему согласию можно одним способом, исключив из него Россию. Именно поэтому Москва продолжает искусственно затягивать статус-кво. Могу сказать, что на основе печального опыта Абхазии и Южной Осетии, в Азербайджане понимают, что размещение миротворцев в Карабахе со временем вполне может привести к их трансформации из миротворцев в оккупантов. Именно поэтому к этой идее у нас относятся крайне негативно. Есть еще Сребренница, другие примеры. Любая нормальная страна должна доверять исключительно собственной армии. Поэтому, на мой взгляд, в нынешнем переговорном формате размещение миротворцев в Карабахе невозможно. ОБСЕ просто не та структура, которая может это сделать. Конечно, если Евросоюз всерьез начнет заниматься конфликтом, то формирование смешанного контингента и станет возможным в будущем. Сейчас это невозможно. Оцените влияние Турции на Азербайджан. И как могут отразиться последние внутриполитические события в Турции на отношения с Азербайджаном? Большие иллюзии, согласно которым Азербайджан находится под мощным турецким влиянием, действительно существуют. Не существует самого влияния. Ильхам Алиев придерживается единственно-возможного внешнеполитического курса в отношении Турции, действительно являющейся сильным партнером Азербайджана во внешней политике. Однако, это отнюдь не означает, что отношения между нашими странами так же превосходны как кажутся. Могу лишь сказать, что при обсуждении тех же цюрихских протоколов между Арменией и Турцией, влиял на Анкару именно Баку. Хвост вертел собакой? Думаю, что это действительно так. Баку влияет на турецкую политику больше, чем Анкара влияет на политику азербайджанскую. При этом, бесспорно, что для Турции Азербайджан является довольно выгодным торгово-экономическим партнером, своеобразным источником транзитных проектов с ее участием. При этом, Турция, безусловно, не рассматривает Азербайджан в качестве суппортера своей глобальной политики, никоим образом не учитывая его интересов. Поэтому, могу сказать, что последние события, внутриполитическая напряженность в Турции на отношения с Азербайджаном не повлияет. Наши отношения просто не зависят от лидеров, свои действия азербайджанские и турецкие политики могут согласовать абсолютно в любом формате. Давид Степанян
