Русский Север: красота охраняла, грела и радовала
Тридцать лет назад мы впервые оказались в старинном и удивительно красивом северном селе под названием Кимжа. Добирались мы тогда трудно, на перекладных: сначала на Ан-2, потом автобусом и, наконец, на моторной лодке. И все ради того, чтобы увидеть Одигитриевскую церковь XVIII столетия — единственный из древних деревянных храмов, сохранившийся до наших дней в бассейне реки Мезени, что на севере Архангельской области. И вот новое путешествие по старым адресам...
На сей раз все оказалось проще. От самого Архангельска до Кимжи и далее до Мезени проложена дорога, хоть и без асфальта, но ровная. Последний участок петляет среди бесконечных торфяных болот. Чуть в стороне от нашего пути течет еще одна могучая река — Кулой. Берега ее, и раньше-то не густонаселенные, ныне обезлюдели. На протяжении нескольких сотен километров по ее течению встретишь лишь одну деревню — да и в той полно брошенных домов.
Но как только мы переправились на пароме через реку Кимжу, глазу открылась чудесная картина. В деревне с высокими рублеными домами нас вновь, как и три десятилетия назад, встретили ветряные мельницы и обетные кресты, на каждом из которых просматривается фигура распятого Христа. Напоминают эти кресты о счастливом исходе какого-то давнего происшествия — о спасении рыбаков, переживших бурю на море, об отступившем половодье, едва не затопившем деревню, о прошедшей стороной повальной эпидемии.
А вот дом, где мы когда-то останавливались, отыскать не удалось. Уж больно похожи друг на друга в своем угасающем великолепии двухэтажные избы, вытянувшиеся завораживающей дугой вдоль излучины тихой реки. Красота эта уходящая: окна многих домов заколочены. Хозяева перебрались в другие места, а лишенные ухода избы горбятся, ветшают, будто старики, оставшиеся без присмотра.
И все же не зря называют Кимжу самой красивой деревней Русского Севера. Редкий ансамбль гражданской деревянной архитектуры дополняется силуэтом почти отреставрированной Одигитриевской церкви, которую срубили в 1763 году. Вот уже два с половиной века она возносится к небесам на высоком подклете. Основной объем завершается четырьмя бочками, каждая из которых увенчана главкой. В центре композиции прямо из четверика вырастает завершающийся маковкой основной шатер.
Чем-то храм напоминает взлетающую птицу. Церковь обращена к реке и главной площади деревни. А если мысленно приобщить к этой красоте еще пять часовен, стоявших в разных концах деревни, и 15 ветряных мельниц... Бесспорно, Кимжа представляла такой архитектурный ансамбль, сравниться с которым не в состоянии ни один современный заповедник деревянного зодчества.
«Раз люди уезжают, то, может, и петь в деревне перестали?» — спросили мы местную жительницу Татьяну, которую встретили у магазина. Спросили, потому что до сей поры помним чудесные голоса, доносившиеся по вечерам из местного клуба. «Как это перестали? — услышали в ответ. — Я сама в хоре пою. Недавно вернулись из Москвы, с фестиваля народного творчества, так публика на бис вызывала. Хотя до наших бабушек нам все-таки далеко...»
В старину каждая из крупных мезенских деревень славилась деревянными храмами. Но самым красивым из них считался тройник в селении Юрома, состоявший из зимней и летней церквей, а также колокольни. Стояли они у самой реки Мезень, на крутом берегу, радуя местных жителей, рыбаков и моряков. Всеобщее восхищение вызывал воздвигнутый в 1685 году храм Архангела Михаила, имевший высоту 40 метров. Чуть в стороне находилась срубленная в 1729 году Ильинская церковь. А в центре между ними, создавая целостность комплекса, стояла колокольня. Возвести столь грандиозные сооружения могли только незаурядные мастера.
Храм и колокольня, можно сказать, появились на краю света. К востоку от Юромы и сейчас не встретишь жилья. На сотни километров, до самой Печоры, тянутся леса и болота. В годы же строительства храмов Юрома представляла из себя, выражаясь современным языком, передовой рубеж цивилизации. Деревня напоминала городок-крепость. Берег был надежно укреплен. Река размывает высокие глинистые берега, и, чтобы не допустить разрушения, местные плотники ставили подпорные стенки, поверх которых стлали деревянные набережные. Выходили фасадами на реку великолепные избы, за которыми виднелись многочисленные ветряные мельницы.
Увы... Оба храма с колокольней сгорели в 1930-е. Набережные обрушились. О том, как они выглядели, можно догадываться только при посещении Мезенского сектора этнографического музея в Малых Карелах, что неподалеку от Архангельска. Во всяком случае мы, приехав в Юрому, ни одного фрагмента обрубов с настилом не обнаружили. На месте сгоревших церквей — ровная, не застроенная площадка.
И все же Юрома даже сейчас производит впечатление крепкой деревни с могучими домами и величавыми обетными крестами. Особенно великолепен вид на деревню и протекающую внизу реку с крутых холмов, которые, как могучие часовые, с севера и с юга вплотную подступают к околице, защищая жителей от недругов и пронизывающих студеных ветров.
В Юроме мы оказались после дождя. Земля не успела подсохнуть, и в одно мгновение наши сапоги покрылись толстым слоем красной глины. Конечно же, здешние жители в такую погоду передвигаются только по настилам — после дождя улицы покрываются непролазной красной жижей...
Ну да это нам, приезжим, урок. Который не помешал сохранить самые чистые воспоминания от посещения этого удивительного далекого уголка русской земли.