Миновав петербургскую заставу и красивый мост через Фонтанку, мальтийские рыцари добрались, наконец, до самого центра Петербурга. Им предстояло решить один немаловажный с практической точки зрения вопрос (особенно с учетом того, что их пребывание в России могло затянуться на неопределенный срок): где поселиться? По словам Жоржеля, лучшими отелями Петербурга в ту пору считались гостиница Демута на Мойке, носившая название «Лондон», и гостиница «Гродно», находившаяся на Морской и содержавшаяся французским трактирщиком Гюге. Извозчики, которые везли депутатов, не знали Петербурга и долго блуждали по улицам города; лишь в восемь часов вечера им удалось привезли своих пассажиров в гостиницу «Лондон». Вроде бы из этого можно сделать вывод, что аббат с компанией поселился в знаменитой гостинице Демута на Мойке — правда, знатоков может смутить тот факт, что она носила название «Лондон». Впрочем, не исключено, что француз в очередной раз что-то напутал или, быть может, эта гостиница на самом деле имела титульное название «Лондон», однако его никто не помнил, и все привыкли называть отель по имени давнего владельца заведения — трактирщика Демута. Гостиница «Лондон» имеет одного привратника (portier), назначенного ее владельцем Демутом, — пишет Жоржель. — Он отдает в наймы меблированные комнаты, доставляет постели и столовое белье и занимается топкою печей, но он не доставляет кушанья. Французский трактирщик, живущий в этой же гостинице, содержит стол по определенной цене. Итак, что нам известно о гостинице Демута? В книге «Пушкинский век» исследователи А. М. Гордин и М. А. Гордин пишут: Самой известной в Петербурге на протяжении многих лет была гостиница Демута (или Демутов трактир). Основанная еще в 1770 году неким Филиппом Якобом Демутом, купцом из Страсбурга, гостиница эта вскоре была признана одной из лучших в столице. Дом на набережной Мойки 40, где располагалась западная сторона «Демута»Фото: Helvin spb собственная работа по лицензии CC BY-SA 3.0 Одной из причин успеха гостиницы, помимо предпринимательских талантов самого ее хозяина, был удачный выбор места. Но по некоторым сведениям, начало везению положила случайность: «Демут, эльзасец, был раньше виноторговцем. Двор задолжал ему за осуществленные поставки, но вместо оплаты долга ему дали большой дом с правом использовать его в качестве гостиницы, — пишет некий барон фон Гайлинг. — Многие живут здесь: немецкие бароны, курляндский посланник и др. Мне было сказано, что здесь хороший стол». (Из «Записок барона Христиана Генриха фон Гайлинга о поездке в Россию в 1770−1771 гг.») Еще раз процитируем «Пушкинский век»: Успеху (гостиницы) в немалой степени способствовало ее местоположение — на набережной Мойки, в двух шагах от Невского проспекта. Поначалу Демутов трактир был невелик — всего шесть номеров. Затем здание перестроили. Оно протянулось от набережной Мойки до Большой Конюшенной улицы, куда выходил другой его фасад; номеров в трактире было более пятидесяти, и притом на все вкусы и средства: номера из одной, из двух комнат, с окнами на темный грязный двор; были апартаменты из нескольких комнат окнами на Мойку и на Конюшенную. Известность гостиницы росла, число ее постояльцев увеличивалось, поэтому Демут выстроил на Конюшенной улице новое каменное здание в три этажа. Как пишет А. Г. Яцевич в книге «Пушкинский Петербург», номер в «Демутовом трактире» стоил в те годы от 25 до 40 руб. в месяц, обед — один рубль. Впрочем, с течением времени цены на услуги менялись, причем исключительно в сторону их роста. В гостинице Демута проживало множество именитых постояльцев, но для нас самый главный ее постоялец — это, разумеется, А. С. Пушкин. Юный Александр Сергеевич останавливался у Демута летом 1811 года вместе со своим дядей Василием Львовичем, когда приехал поступать в Царскосельский лицей. В дальнейшем, вплоть до того, как поэт стал семейным человеком, он не раз снимал номера в этой гостинице. Известно, что на экземпляре поэмы «Цыган», подаренном Пушкиным Анне Павловне Керн (посвященное ей стихотворение «Я помню чудное мгновенье» к тому времени уже было написано) в 1828 году, поэт сделал такую надпись: «Ее превосходительству А. П. Керн от господина Пушкина, усердного ее почитателя. Трактир Демут, № 10″. (Анна Павловна была женой генерала и тоже имела титул — «её превосходительство».) В этой гостинице поэт работал над «Евгением Онегиным», а осенью 1828 года создал там знаменитую «Полтаву». Что мы знаем о самом Демуте, кроме того, что он был родом из Эльзаса? Да практически ничего, за исключением того, что он содержал гостиницу (трактир) и был одним из директоров государственного заемного банка. Умер Филипп Якоб в 1802 году, и его дело унаследовала дочь Елизавета, которая, выйдя замуж, получила по мужу любопытную фамилию — Тиран. Судя по всему, деловыми талантами и хваткой отца она не обладала и передала трактир в управление другому иностранцу, некоему французу Гюге (не путать с Гюго). Как видим, большинство отельеров в Петербурге были тогда иностранцами, главным образом французами или немцами. Судя по всему, Филипп Демут поставил дело на широкую ногу, и еще десятилетия спустя его гостиница считалась лучшей или, во всяком случае, одной из лучших в городе. Впрочем, довольны уровнем обслуживания и ценами были далеко не все постояльцы. В книге А. Г. Яцевича «Пушкинский Петербург» приводятся следующие факты: Известный путешественник Кэрр, посетивший Петербург в 1804 году, с трудом нашел две неудобных комнаты в этой «лучшей в городе гостинице, содержимой вежливыми немцами (?)». Одна из комнат была отгорожена перегородкой, за которой было помещение для слуги. Дело происходило летом, и Кэрр жаловался на «египетские муки», причиняемые множеством мух, сплошь покрывавших стены гостиницы. О страшной грязи, царившей здесь, писал и английский путешественник Рэйкс, упомянутый Пушкиным в «Евгении Онегине». Другой заезжий англичанин, некто Грин, отметил в своем дневнике, что у Демута можно получить хорошую комнату за 50- 150 руб. в месяц, при этом за содержание лакея и помещения для него он платил один рубль в день. Дом на Большой Конюшенной 27, где располагалась восточная сторона «Демута»Фото: Alex 'Florstein' Fedorov по лицензии CC BY-SA 4.0 При этом гости отеля жаловались, что, несмотря на многочисленный штат прислуги, в гостинице буквально ничего нельзя добиться: «Каждый состоит при особой обязанности и всякий слуга отсылает вас к другому». Разумеется, отношение к постояльцам существенно варьировалось в зависимости от уровня их достатка и сановности и, конечно же, щедрости подачи чаевых. Помещения тут сдавались на всякие вкусы и достатки. Были и небольшие темные комнатки, с окнами, выходившими во двор; в них останавливались небогатые иностранцы, прибывавшие в Россию в поисках заработка: немецкие портные, шведские капельмейстеры, английские конюхи. На другой половине гостиницы, в прекрасно обставленных апартаментах жили иностранные посланники, богатые негоцианты, знатные путешественники. Приехавший в Петербург виконт Бельгрев занимал здесь помещение в восемь комнат, с салонами, спальнями, большой столовой и будуаром. Некоторые постояльцы, подолгу жившие у Демута, обставляли свои комнаты сообразно личному вкусу. Людей среднего достатка по соотношению «цена/качества» гостиница Демута, похоже, не слишком устраивала. Так, прибывшая в Петербург четверть века спустя после описываемых нами событий помещица В. П. Шереметева оставила следующий отзыв: Мы прибыли в Петербург… Я еще ничего не видела, кроме огромных домов, мимо которых проехали, и прибыли в гостиницу Демут. Она так полна, что мы едва нашли три небольшие комнаты в четвертом этаже, это меня нисколько не смутило, в случае наводнения мы довольно высоко… Лестницы, ведущие к нам, каменные; не согласились поместить нас менее чем на неделю, и представьте — эта несчастная квартира 65 руб. в неделю, кроме того 2 руб. за воду. Так как мы прибыли сюда без всякого хозяйства, то нельзя получить чашки, не беря порции чая или кофе, и все ужасно дорого; то же самое за обедом. В дальнейшем гостиница перешла к новым владельцам, а в 1878 году после реконструкции здания там был открыт ресторан «Медведь», ставший одним из наиболее популярных в Санкт-Петербурге. Его постоянными посетителями были «новые русские» того времени — фабриканты, заводчики, биржевые спекулянты и предприниматели; в начале XX века ресторан часто посещал знаменитый певец Фёдор Иванович Шаляпин.Большой зал ресторана «Медведь», 1910−1914 гг.Фото: общественное достояние Какую встречу в гостинице Демута получили члены мальтийской делегации? Так как мы, — пишет аббат Жоржель, — приехали поздно вечером и в гостинице было холодно, то всех нас поместили в одной истопленной комнате. Но на другой день мы условились с привратником насчет помещения, а с трактирщиком насчет стола. Нам отвели очень хорошее помещение, состоявшее, собственно для нас, из трех комнат и меблированного кабинета, одной комнаты для прислуги и особой столовой. За все эти шесть комнат и шесть постелей мы условились платить в месяц сто тридцать рублей, с особою платою за отопление и за освещение. Топка каждой печи стоит 30 копеек, если топить один раз, и 60 коп., если топить два раза в день, что бывает необходимо во время сильных морозов. Трактирщик принес нам лист, на котором были выставлены цены блюд. Обед, состоявший из супа, холодного, жаркого и пирожного, стоил с каждого по 1 рублю 50 коп., без вина, десерта и кофе, но за то трактирщик поставлял столовое белье и серебрянные столовые приборы. Порция кофе со сливками и небольшим хлебцом стоит 60 коп., порция шеколада 80 коп., порция чаю 50 коп., чашка кофе без сливок, после обеда, 25 копеек. Вино разных цен можно получать или от трактирщика или от виноторговцев… За ужин платят соразмерно количеству затребованных порций. Для прислуги нашей отпускалось по 1 руб. 50 коп. на человека в день и столько же мы платили наемному лакею. Обращают на себя внимание цены за услуги: хотя они и могли показаться гостям завышенными, но современного человека эта дешевизна приводит в шок. Конечно, все это происходило более двухсот лет назад, и денежная система тогда была совершенно другой. Да, и самое главное: натолкнувшись в очередной раз на название отеля — «Лондон», я начал сомневаться в том, что аббат и его спутники остановились в гостинице Демута на Мойке. Тем более что сам автор записок говорит о том, что их временное пристанище располагалось неподалеку от Адмиралтейства. И я продолжил свои изыскания. Продолжение следует…...
Эту статью описывают теги: Санкт-Петербург,
гостиница,
Александр Пушкин
