Кинотеатр строгого режима
«Человеческая жизнь не так примитивна, чтобы делить ее только на мрачные и светлые стороны. Между светом и мраком — миллионы теней и переходных оттенков. И разумный человек всю жизнь учиться их различать»
Харуки Мураками «Охота на овец»
«Из всех искусств важнейшим для нас является кино», – молвил однажды вождь мирового пролетариата в задушевной беседе с наркомом просвещения Луначарским. Ленин, как бы мы к нему ни относились, зрел в корень — хоть синематограф в начале 1920-х пребывал в зачаточном состоянии, понимал, какое влияние на широкие народные массы он обретет в будущем.
Что-то такое понимают и современные народные избранники. Вряд ли умом, скорее интуитивно. Как известно, все, что влияет на умы, в России стараются поставить в стойло, надеть наручники и, на всякий случай, заткнуть рот. В таких случаях у многих депутатов, подобно собаке Павлова, срабатывает условный рефлекс, откуда-то из недр подсознания наружу лезет желание запрещать и не пущать. В муках творчества рождается законопроект, снова заботящийся о том, как бы дорогие россияне не увидели такого, от чего их нравственные устои могут пошатнуться. Как тут пройти мимо кино? Вот и парламентарии не смогли, предприняли решительную попытку окончательного решения кинематографического вопроса.
Госдума приняла законопроект, который запрещает выдачу прокатных удостоверений фильмам «с материалами, пропагандирующими отрицание и (или) дискредитирующими традиционные российские духовно-нравственные ценности».
В общем, если кто-то думал, что кинозалы и онлайн-кинотеатры остаются островком относительной свободы, возьмите себя в руки и окститесь. Не бывать такому в стране победившего «Домостроя».
Отныне каждый кинопрокат обязан бегать за прокатным удостоверением так же бодро, как курьер за бонусами «Пятерочки». А удостоверение не дадут, если в кадре найдут «дискредитацию традиционных духовных ценностей». Формулировка закона, как теперь принято, напоминает презерватив и при необходимости с минимумом сноровки натягивается на любой сюжет.
Как вы, наверное, уже поняли, в законе нет никаких критериев или шкалы, определяющей степень отрицания духовных скреп. Решать будет ведомственный «синод», где оценка варьируется от «нет, но вы держитесь, продолжайте пробовать себя» до «сжечь пленку вместе с режиссером».
С большой долей вероятности можно прогнозировать, что о значительной части современного кинопродукта многие просто не узнают – в лучшем случае прочитают в интернете о фильме. Кто-то, по традиции, пойдет в торренты и прочий даркнет, подпольно смотреть то, что государство признало запрещенкой.
Но тут явно не получится обойтись полумерами. Запретить свежие фильмы – полдела. В борьбе за нравственный облик нации нужно идти до конца, и уж если запрещать, то все, что… как там в законе… «дискредитирует традиционные российские духовно-нравственные ценности». Стало быть, нужно разобраться со всей кинопродукцией, в т.ч. с общедоступными сегодня голливудскими фильмами, а также классикой советского кинематографа – вдруг то, что русский народ смотрит из поколения в поколения, неизбежно ведет к моральному разложению?
Я тоже решил пройтись по самой классике и незамедлительно пришел в ужас. Дорогие товарищи, друзья! Необходимо срочно запретить практически все, иначе скрепа не устоит перед натиском чуждых нам нарративов. Сейчас будет краткий курс киноведения, наглядно проясняющий всю глубину наших глубин.
Для общего понимания ситуации с Голливудом возьмем лауреатов «Оскара» 2024 года – блокбастеры «Оппенгеймер» и «Барби».
«Барби» одним своим видом подрывает устои. У нее беспорядочные связи, явно в голове все, что угодно, кроме семейных ценностей. Барби не рожает. Для нее главное — фигура, какие уж тут роды. Так, знаете ли, недалеко до пропаганды чайлдфри*. Плюс она явно «material girl», как пела Мадонна, ее ничего, кроме шмоток не интересует, а своего Кена она юзает исключительно из практических соображений. Похотливая, жадная сучка, одним словом. Надо запрещать.
«Оппенгеймер», в отличие от «Барби», — хорошее кино. Да вот беда – обходит стороной советский атомный проект и ничего не говорит о вкладе наших ученых в разработку атомной бомбы. В кадре ни слова о Курчатове, зато много сомнений в божественном промысле мирного и военного атома. Стало быть, фальсифицируют историю создатели киношедевра — не надо русским людям такое смотреть.
Ну, с их проклятым Голливудом все давно понятно. Но уж наш-то коллективный «Мосфильм» – скрепный и духоподъемный? Особенно тот, что советский – ведь насколько у нас принято ругать современное российское кино, настолько хвалят советское, которое считается классикой и для многих обязательно к просмотру. Что ж, пробежимся по этому равноапостольному кинематографическому пантеону.
«Ирония судьбы...», например о чем? Главный герой – пьяница (вдобавок пить не умеет, с пары стопок водки под пивко ушел в глубокое небытие, разве это русский человек), асоциальная личность, вообще без причины бросил женщину, с которой планировал создать семью, спонтанно ушел к другой. А кто эта другая? Взрослая женщина 40+, семью не создала, спит с женатыми мужиками, потом находит себе «папика». А стоило к ней в квартиру ввалиться незнакомому скуфу, оперативно с ним шашни замутила. И еще работает школьной учительницей! Да ее к детям на пушечный выстрел нельзя подпускать. Что она детям на уроках расскажет? Своих детей у нее, конечно же, нет. И подружки у нее какие-то разведенки-неудачницы – явно на своих посиделках только делают, что проклинают мужиков. Ах да, еще и готовить не умеет, рыбу заливную испоганила. «Иронию судьбы…» нужно как можно скорее запретить.
В «17 мгновений весны» тоже кругом крамола. Например, совершенно не раскрыта тема количества детей у Штирлица. У кинозрителя может создаться ложное ощущение, что штандартенфюрер не работал над решением демографической проблемы. И вообще, согласитесь, семья у него сильно нездоровая. На кой, простите, черт жениться, если ты уезжаешь разведчиком на долгие годы в логово врага? И, как мужчина, я задам риторический вопрос: а как Штирлиц эти долгие годы обходился без женщин? Ведь не мог же он там с фашистками это самое? А не в том ли секрет, что женщины его не интересуют? Тему развивать не стану, но вопросов много. Фильм-то классный, но, от греха подальше, надо запретить.
В «12 стульях» прекрасно все, кроме представителя РПЦ. Святой отец выведен мало того, что хрестоматийным идиотом, так еще и жуликом, алчным сребролюбцем, явно подвержен смертному греху жадности и мздоимства. Разве можно так глумиться над православием? Разве такой образ деятеля церкви нужен неокрепшим российским отрокам? Это я уж молчу про оскорбление чувств верующий. «Стулья», в чем не может быть сомнений, подлежат немедленному запрету и анафеме.
В «Ревизоре» чиновники представлены сплошь коррупционерами, а как такое можно подумать про чиновников, которые в режиме 24/7 из кожи вон лезут, чтобы сделать нашу жизнь еще более лучше?
В «Дубровском» главный герой, отчаявшись найти справедливость законным путем, встает на путь экстремизма, а А.С.Пушкин делает из него положительного героя. Глядя фильм (или читая первоисточник), создается впечатление, что только насилие является рабочим методом для достижения результата в России. Ничего себе логика у автора! Фильм, само собой, надо срочно положить на полку. Но я бы перешел к обобщениям и задался вопросом: а не пора ли запретить Пушкина за пропаганду экстремизма? Если еще вспомнить, что «наше все» якшался с декабристами, покушавшимися на самодержавие, то многое станет ясно в нравственном облике этого Пушкина.
Впрочем, у Пушкина хоть какое-то разнообразие в персонажах. Герои же произведений Достоевского, если уж по гамбургскому счету, чуть ли не поголовно подонки и негодяи. В «Преступлении и наказании» сочувствовать можно только Раскольникову да Соне Мармеладовой. Что характерно, положительными героями автор выводит убийцу и проститутку, именно у них намечается какая-то перспектива в финале. Нормальные у нас классики, которых экранизировали и будут экранизировать.
Ну и на десерт – Лев Толстой. «Анна Каренина» – что это вообще за похабщина? Женщины в романе — развратные и витающие в облаках, не в силах понять своего истинного женского предназначения. Мужчины — либо тряпки, либо циники. Ну и главная героиня как апофеоз этого аморального вертепа – суицидальная адюльтеристка, вместо того, чтобы лечь под Вронского, создать с ним семью и нарожать семеро по лавкам, легла, дура, под поезд. А экранизаций «Карениной» столько, что я со счету сбился… Ну, как? Запретим? Разумеется.
Но так ведь ничего не останется, робко зададутся вопросом опешившие кинозрители. Все так. Да кто там, наверху, об этом думает, когда настал момент решающей схватки с мировым злом, в которой может быть только один победитель.
Риторический вопрос: можно ли жить без душного тленного фильтра на каждую строчку? Можно, но опасно. Так думают те, кто привык держать наше общество за неразумных обитателей детского сада «Скрепный путь». Ведь даже в детском саду возникают вопросы. В такой ситуации проще запретить, чем дискутировать и искать разумный ответ. А еще удобнее повесить ярлык, чем найти аргумент.
Такие дела. Надо посмотреть, как это будет работать. Надеюсь, я тут изрядно сгустил краски, реальность не окажется столь тошнотворной. Новый фильтр вряд ли оставит нас без качественного кино – в современном мире амбарные замки не являются непреодолимой преградой. В сухом остатке лишь то, что Министерство культуры окончательно превратится в диджитал-санитара, будет остервенело жать кнопку «отмена фильма», чтобы зритель остался в зале без света, без звука и, собственно, без кино. Надеюсь, найдутся те, кто даст им по рукам и выкинет эту кнопку на помойку.
Все. Занавес. А, стоп, мы же в кино. Значит, титры. Но нет. Вместо титров – QR-код на реестр запрещенных сюжетов и вырезанных сцен.
Да здравствует наш кинопрокатный рай строгого режима.
Константин Калиниченко
*признано экстремизмом и запрещено в РФ