«Озверели»: почему школьники идут убивать?
По просьбе 9111.ru своим мнением об истоках «школьного терроризма» поделился известный журналист и исследователь молодежной субкультуры Сергей Вилков.
За четыре дня — с 15 по 19 января в России случилось три нападения школьников на учителей и других учеников с явным намерением убийства. Явление это было отмечено чуть ли не впервые с 2014 года, когда в Москве старшеклассник с ружьем застрелил учителя географии, взял заложников, а потом убил и ранил двух полицейских.
В 2017 году СМИ насчитали уже около десятка похожих инцидентов, начиная с 11 февраля – в Нижнекамске 14-летний парень выстрелил из пневматики в глаз соседу по парте. Выстрел оказался смертельным.
По просьбе 9111.ru своим мнением об истоках «школьного терроризма» поделился известный журналист и исследователь молодежной субкультуры Сергей Вилков.
В сеть попало видео задержания нападавшего на школу в Бурятии
Дело о поножовщине в Перми – подростки арестованы на 2 месяца
No future?
Такого беспредельного насилия непосредственно в стенах учебных заведений не было ни в советское время, ни в 90-е. Да, была дедовщина и подростковый уличный бандитизм, да, дрались цепями район на район. В Казани 70-х молодежные банды на улицах забивали арматурой первых встречных, но представить, что ученик придет на урок с топором и порубит полкласса, было очень тяжело.
Но если казанские отморозки убивали с расчетом нагнать на город ужас, то тут какая-то бессмысленная, отчаянная жестокость, чреватая скорой и неизбежной расплатой.
Уже звучало крайне спорное мнение, что ученики начали резать друг друга, так чувствуют, что у них «нет будущего», в то время как подросткам 90-х казалось, что все дороги открыты — к богатству, известности и самореализации. Социальных лифтов в первый постсоветский период накопления первоначального капитала было действительно больше чем сегодня. Не все эти лифты 90-х были «законными», но их было много, и они были реальными. Однако какие-нибудь восьмиклассники из 2018-го — последние, кто должен волноваться насчет карьерных перспектив. Значит – проблема в другом.
«Группы смерти»: как закон защищает детей от «кураторов самоубийств»?
Детская социопатия и школьная архаика
Возможно, проблема кроется в детской социопатии, которая в той или иной мере была всегда. Ее усугубляет архаичность такого института, как школа, встраивающая молодого человека в полумифический традиционный социум, которого на 50% уже давно нет, а оставшиеся 50 станут неактуальными через десять-пятнадцать лет. Все это характерно далеко не только для России.
Само собой, эта архаичность чувствовалась и в позднесоветской школе, несмотря на отказ от откровенно идеологизированного обучения, разрыв между системой и реальностью безостановочно рос с тех самых пор.
Можно легко представить, что если «особо чувствительной натуре» в классе становится скучно, он начинает презирать учителей, каждое утверждение которых он может в любой момент «загуглить», и других детей, умеющих «скучать вежливо». Учителя и одноклассники отвечают ему недоброжелательностью, если не ненавистью, защиты от которых до сих пор не придумали.
Неонацизм и АУЕ
Несмотря на то, что в те же 80-е и 90-е травли и рукоприкладства в школах было уж точно не меньше чем сейчас, их жертвы замыкались в себе, не имея стержня, позволяющего пойти на осознанную «месть».
Сегодня стержень им дают мизантропические культуры — например, неонацизм, позволяющий выделить себя из толпы как обладателя якобы «сверхчеловеческих принципов», что так нужно подобным подросткам. Как ни странно, такие поп-криминальные движения, как АУЕ, вроде бы, адресованные хулиганствующим альфа-самцам, а не забитым тихоням, заполняют в их душах другую лакуну — тягу к какой-то альтернативной солидарности (а другой сейчас в обществе толком и нет), братству «своих». Ведь изгой всегда в тайне ищет общества себе подобных. Кроме того, обе идеи снимают барьеры допустимого насилия по отношению к «чужим» – жестокость к ним поощряется.
Судя по отзывам одноклассников парня, пришедшего с топором в бурятскую школу, он интересовался обеими темами, несмотря на их относительную несовместимость (криминальная субкультура как минимум довольно интернациональна) — возможно, его интересовали их общие моменты, описанные выше.
Протофашистские идеи распространенного на человечество естественного отбора разделял и один из участников знаменитого расстрела в американской школе Колумбайн. В России обе эти повестки уже давно получили влияние в определенной молодежной среде, в том числе и благодаря соцсетям. Впрочем, какая-никакая популярность соответствующих сетевых пабликов «ВКонтакте», это, по всей видимости, лишь шелуха реальных процессов, для которых интернет совершенно не обязателен. Массовое убийство в Колумбайне произошло в 1999 году, когда общераспространенных соцсетей еще не было в помине, и, тем не менее, у убийц сразу же появились подражатели по всему миру.
Способ войти в историю
Опять же бойни в американских школах подсказали кровавый способ «войти в историю», что само по себе не может не импонировать подросткам с болезненно ущемленным самолюбием. И вот мы имеем эпидемию нападений, которая просто не могла не докатиться до России, - слишком благодатная почва.
Российские власти явно не понимают, что провоцирует озлобленность юных аутсайдеров. Это хорошо видно по реакциям: некоторые уже предложили «лечить болезнь» усиленным изучением Евгения Онегина и Библии, уроками патриотизма, полицейским надзором, и, на всякий случай, блокировкой каких-то очередных сообществ «ВКонтакте».
Либеральная интеллигенция в данном случае тоже не отличается адекватной рефлексией, часто представляя подростковый беспредел результатом «ренессанса совка» или «путинского застоя», противореча сама себе — слишком очевидны параллели с аналогичными событиями последних десятилетий в США, где никакого «совка», вроде бы, не было.
Учитывая, что ни власть, ни ее противники не предлагают убедительного рецепта, как бороться с таким явлением, как «школьный терроризм», общество будет реагировать на проблему самым простым способом – требовать от государства защиты любой ценой. Таким образом, школьник с коктейлем Молотова, как ранее пресловутые «группы смерти», может стать предвестником очередного бессмысленного закручивания гаек.