«Сикорский С-29А». Из неба русского в небо американское

Люди в истории. Не так давно на «ВО» вышла статья «Крылья, которые мы подарили Америке», где рассказывалось о российских авиаторах, нашедших в США вторую родину и сдружившихся там на благо этой страны. В ней рассказывалось о многих людях. Но, безусловно, читателям «ВО» было бы интересно узнать о подробностях жизни за океаном хотя бы некоторых из них. Самый известный из них, конечно, И. И. Сикорский. Мистер Геликоптер, как его называли в Америке. С него-то мы и начнем.



Сикорский Игорь Иванович родился в семье потомственных польских дворян, живших в России, причём его отец окончил Киевский университет и сделался известным психиатром. Ещё когда будущий изобретатель был дитятей, мать рассказала ему о винтокрылой машине Леонардо да Винчи. После чего маленькому Игорю приснилось во сне, что он находится на борту огромного летательного аппарата с роскошными каютами и электрическим освещением внутри. Когда он рассказал об этом своим родителям, ему ответили, что люди ещё никогда не строили подобных машин и, что, скорее всего, это невозможно. Когда Игорю было три года, в воздух поднялся Отто Лилиенталь, а вслед за ним поднялись братья Райт!



Потом Игорь Сикорский учился в морском кадетском корпусе, после которого поступил в Киевский политехнический институт. После двухлетних опытов работы ему удалось построить во дворе своего киевского дома первый геликоптер, но силы его двигателя оказалось недостаточно, чтобы оторвать его от земли. Второй геликоптер смог подняться над землёй, но вот летать на нём было невозможно, поскольку средства управления на аппарате отсутствовали.

Неудачи не обескуражили молодого изобретателя. Он переключился на аэропланы и спустя два месяца создал первую, пусть и не летающую модель самолёта. Удачным оказался только его пятый по счёту аэроплан — С-5, на котором Игорь сдал экзамен на звание пилота и установил мировой рекорд скорости! Впоследствии он не один раз выигрывал на нем состязания с иностранными аэропланами престижных марок, включая «Фарман» и «Ньюпор». Самое интересное, что свой инженерный диплом Сикорский получил без защиты! Ему засчитали его самолет!! При тогдашних бюрократических порядках случай достаточно редкий и необычный.



Разочаровавшись в одномоторных машинах, Игорь Сикорский создал первый четырёхмоторный воздушный корабль «Гранд», совершивший в мае 1913 года впечатляющий полёт над Петербургом и изрядно напугавший население российской столицы. Сам император Николай Второй посетил тогда авиатора, сфотографировался вместе с ним в кабине его аэроплана, переименованного к этому моменту в «Русский витязь», и подарил его создателю золотые часы.



Затем Сикорский на базе этого самолёта создал ещё более впечатляющий четырёхмоторный самолёт «Илья Муромец», названный так в честь эпического русского богатыря, который в годы Великой войны отлично показал себя в качестве тяжёлого бомбардировщика, причём из более чем восьмидесяти самолётов этого типа германским пилотам удалось сбить лишь один!

После большевистской революции таланты Игоря Сикорского в России оказались не нужны. Директор завода, на котором работал конструктор, был растерзан пьяными солдатами, а самолёты разобрали на дрова…



Комиссар М. Лурье объявил авиационную промышленность пролетариату ненужной, как если бы это было парфюмерное производство, и Игорь Сикорский с маленькой дочкой на руках перебрался через границу в Финляндию, а затем переехал во Францию. Однако в Европе его никто не ждал. Война заканчивалась, боевые аэропланы были никому не нужны, как, впрочем, и пассажирские. Тогда Сикорский направился в Штаты. Там он сначала работал учителем математики и черчения.



Мечта конструктора о собственной фирме сбылась в марте 1923 года, когда он вместе с небольшой группой таких же русских эмигрантов-авиастроителей, как и он сам, создал мастерскую. Причем устроена она была на ферме у бывшего русского летчика — в сарае! Крыша протекала, а в качестве материалов приходилось частенько использовать металлолом. Но именно в этом сарае был построен двухмоторный транспортный аэроплан, как раз такой, какие и требовались Америке, где разного рода частные перевозки были нормальным явлением!

Многие деловые люди проявили интерес к новой фирме и начали связываться с Сикорским на предмет возможного сотрудничества. Нью-йоркские газеты напечатали о нем статьи, что ещё больше подогрело интерес к русскому авиастроителю, причём по времени это как раз совпало с ожидаемым завершением строительства его аэроплана. Но тут наступили холода, подошли к концу деньги, так что рабочим Сикорского теперь приходилось работать практически бесплатно, только за еду. Но тут статью о нём прочитал знаменитый композитор Рахманинов и, узнав о его трудностях, сделал широкий жест: купил сразу на пять тысяч долларов акций и согласился стать вице-президентом компании — исключительно в целях рекламы!



Сам Сикорский постоянно подчеркивал во всех интервью, что ему очень повезло с людьми, что люди у него просто золото, любую блоху тебе подкуют, словно Левша у Лескова.

Первым помощником у него был Михаил Евгеньевич Глухарев – ученый-аэродинамик, отличный специалист. Брат Сикорского, Сергей, занимался деловой работой. То есть пусть нас пока что мало, зато каждый мастер на все руки и трудится за десятерых.



В одном из интервью он сказал, что когда он строил «Витязя» и «Илью Муромца», то думал о том, чтобы совершить на одном из них полёт к Северному полюсу, но пришлось оборудовать «Муромца» устройствами для подвески 25-пудовых бомб. Никуда от этого не деться…



Уже к апрелю самолет Сикорского S-29A был готов. За 500 долларов удалось раздобыть два списанных из военного имущества двигателя и установить их на аэроплане. Третьего мая самолет вывезли из ангара, на последние оставшиеся деньги его заправили бензином и маслом, и Сикорский сам лично выполнил на нем несколько пробежек по полю. На следующий день было решено поднять самолет в воздух. Но первый же его полет закончился серьезной аварией. Авиастроители буквально набились в кабину, из-за чего мощности моторов не хватило, и пилот, опасаясь врезаться в провода при заходе на посадку, был вынужден резко дать газ прямо перед линией электропередач. Самолет от этого сразу подпрыгнул, но потом потерял скорость, не сел, а буквально упал на площадку для гольфа. Шасси удар этот выдержало, но одно из колес угодило в канаву, и машина скапотировала, получив серьезные повреждения, хотя никто из ее пассажиров при этом не пострадал.



В сентябре 1924 года первый удачный полет отремонтированного после аварии самолета S-29А наконец-то состоялся. И сразу же вслед за ним последовал первый заказ: самолет доставил из Рузвельтфильда в Вашингтон два пианино за 500 долларов. Американская пресса, падкая на все новое и необычайное, тут же об этом сообщила, и заказы на перевозки самых различных грузов посыпались как из ведра.



Только в 1926 году он продал его некоему Турнеру, а тот, поэксплуатировав его еще два года, перепродал уже порядком изношенную машину Говарду Хьюзу, известному авиапромышленнику и кинопродюсеру. Он решил использовать этот самолет на съемках фильма о войне «Адские ангелы» в роли германского бомбардировщика «Гота», который должны были сбивать американские асы из эскадрильи «Лафайет».



Во время съемки машину нагрузили горючим, на нужной высоте пилоты ее подожгли, закрепили штурвал, а сами выпрыгнули из нее на парашютах. В результате самолет начал падать вниз по спирали, и, весь охваченный пламенем, картинно рухнул на землю, где и взорвался фонтаном огня!

В 1924 году Институтом авиационных наук в Нью-Йорке Сикорскому была вручена премия Сильвануса Альберта Рида, что также принесло ему отличное паблисити.

В лекциях и написанной в те же годы книге Сикорский предсказывал авиации блестящее будущее:


По его мнению, это должны быть самолеты с герметичной кабиной, летающие на высоте 20-30 верст — там, где «разреженность воздуха позволит аэропланам такого типа развить огромные скорости, совершенно недопустимые в иных условиях. Можно ожидать, что аппараты такого типа будут делать 400−500 и даже более верст в час».



Как и многие другие эмигранты, конструктор надеялся, что «заваруха» в России не затянется на десятилетия. Недаром свой первый самолет, построенный в США, он назвал S-29A, где буква «A» означала «американский». Видимо, он втайне думал о том, что, может быть, вскоре ему удастся продолжить создание уже русских машин. Но вернуться на родину Игорю Ивановичу было не суждено…