Jesus Christ Superstar. Как полвека назад рок-опера дала новую жизнь истории об Иисусе Христе

50 лет назад, с публикации студийной записи никому тогда еще неизвестного нового крупного сочинения молодого композитора Эндрю Ллойд Уэббера и его такого же молодого партнера либреттиста Тима Райса начался путь рок-оперы Jesus Christ Superstar — одного из самых знаковых и значимых явлений в культуре второй половины ХХ века. Истоки «С детства меня мучила мысль — как бы я поступил, окажись я в той же ситуации, в которой оказались Понтий Пилат и Иуда из Искариота. Как они могли знать, что Иисус обретет божественный статус, а они в результате будут навеки прокляты?» — так рассказывал в своей автобиографии об истоках идеи рок-оперы Jesus Christ Superstar автор ее текста Тим Райс. Еще по одному его признанию, толчком для оперы, как и для многих-многих других рок-явлений 1960-х, стал главный рок-поэт эпохи Боб Дилан. В его песне 1964 года With God on Our Side есть такие строки: «Долгими темными часами/Я думал о том, что Иисус был предан поцелуем/Но решайте сами/Не был ли на стороне Иуды Бог». Автор фото, Hulton Deutsch. Подпись к фото, Эндрю Ллойд Уэббер и Тим Райс в первые недели после выхода альбома. 17 октября 1970 г. «Иуда был совсем не глупый человек, и то, во что вылилась вся эта история, в конечном счете, было просто отражением политической ситуации того времени», — говорил Уэббер. Именно Иуда, в гораздо большей степени, чем Христос, оказывается в центре драматического сюжета JCS. Тим Райс говорил, что в Евангелии Иуда — «примитивный, картонный злодей». Он же хотел его очеловечить. В итоге получилась измученная душа, разрываемая любовью к Христу и сомнениями в правильности избранного им пути, которые в конечном счете и приводят к предательству. «Очеловечиванию» — в противовес обожествлению — подвергся в опере и образ самого Иисуса Христа. «Христа мы видим не как Бога, а просто как нужного человека в нужном месте», — говорил Тим Райс. В итоге, несмотря на практически полное соблюдение всей канвы евангельского сюжета подобного рода подход, наряду с выбором остро современной и предельно актуальной музыкальной формы увел молодых авторов от стандартного благоговейно-почтительного отношения к христианской легенде к изображению Христа как сражающегося с истеблишментом радикального революционера. Этот слом отражал бунтарское время и бунтарское мировосприятие рубежа 1960-70-х годов и во многом обусловил беспрецедентный успех рок-оперы. Предтечи Впрочем, ни композитор Эндрю Ллойд Уэббер, ни его партнер либреттист Тим Райс в стандартный имидж бунтарей 60-х никак не вписывались. Познакомились они в 1965 году. Выросший в музыкальной семье и с детства пробовавший свои силы как композитор 17-летний Уэббер учился тогда в лондонском Королевском колледже музыки. 20-летний Райс работал на низовых позициях в музыкальном бизнесе и пробовал свои силы как поэт-песенник. Время было самое что ни на есть рок-н-ролльное, но молодые люди в силу своего семейного и профессионального воспитания тяготели не столько к рок-песне, сколько к форме куда более традиционной и в то время казавшейся куда более верной дорогой к успеху — классическому театральному мюзиклу. Именно такой и была их первая совместная работа — написанный тогда же, в 1965 году, мюзикл «Такие, как мы» (The Likes of Us) — о филантропе, основателе приюта для детей. Успеха, правда, эта затея не имела — ни один театр мюзикл к постановке не взял, дальше демо-записи дело не пошло, и он был прочно забыт вплоть до 2005 года, когда дебютное сочинение к тому времени уже всемирно известной авторской пары было, наконец, поставлено. Следующий подход к снаряду — основанная на библейской истории Иосифа Прекрасного поп-кантата «Иосиф и его удивительный плащ снов» (Joseph and the Amazing Technicolor Dreamcoat) — ожидала куда более успешная судьба. После скромной школьной премьеры 35-минутное вокально-инструментальное сочинение было исполнено в ноябре 1968 года ни много ни мало в Соборе Святого Павла и удостоено благожелательной рецензии в газете Sunday Times, где его окрестили «поп-ораторией» и похвалили за «живость и новаторский подход». Автор фото, Getty Images. Подпись к фото: Полноценной театральной постановки «Иосиф и его удивительный плащ снов» удостоился лишь после всемирного успеха JCS. В одном из бродвейских спектаклей главную роль сыграл известный американский певец Донни Осмонд. Воодушевленные успехом Уэббер и Райс решили, что их следующая работа — рок-интерпретация евангельской легенды о Христе и Иуде, которой они решили дать «современное» название «Иисус Христос — суперзвезда», — обязательно должна добиться поставленной ими перед самими собой и перед своими сочинениями цели и стать успешным театральным мюзиклом на сцене одного из лучших театров лондонского Уэст-Энда и в перспективе попасть даже на Бродвей. Однако поставить задачу оказалось куда проще, чем ее решить. Постановка мюзикла — предприятие дорогостоящее, убедить театральных продюсеров в жизнеспособности не слишком почтительной трактовки классической христианской истории не удавалось. Даже на фоне уже довольно успешно шедшего как в Уэст-Энде, так и на Бродвее поп-мюзикла «Волосы» JCS звучал очень радикально — музыка была намного жестче, явно выраженный рок, а не поп, текст, несмотря на евангельский сюжет, пелся как бы из современности («Почему ты выбрал такое отсталое время и столь странное место?»), изобиловал современными понятиями (пиар, массовая коммуникация) и сленгом. К тому же, в отличие от привычной для мюзикла структуры, здесь вообще не было разговорных сцен. Весь текст, от начала до конца, от появления Христа в Иерусалиме и до его распятия на кресте, пелся. Так и родилось жанровое обозначение — рок-опера. Сначала был альбом «Никто не хотел и слышать о том, чтобы поставить JCS в театре. «Хуже идеи не придумаешь», — сказал нам один из продюсеров. Вот мы с Тимом Райсом и решили выпустить оперу в виде альбома», — вспоминает Эндрю Ллойд Уэббер. Решение для мюзикла было очень нестандартным, но, с другой стороны, для рок-эпохи 60-х очень характерным — записать сначала концептуальный альбом, а затем с его помощью пробить своему творению дорогу и на вожделенную театральную сцену. Концептуальные альбомы, начиная с грандиозного успеха битловского «Сержанта», были в моде. Набирал силу и жанр рок-оперы — после нескольких первых попыток малоизвестных групп изданная в мае 1969 года группой The Who опера Tommy получила широкий резонанс. Продюсерами записи выступили сами Уэббер и Райс, сами же они и подбирали исполнителей — ни много ни мало 60 вокалистов и инструменталистов. И хотя финансировать запись и ее будущее издание взялась крупная звукозаписывающая компания Decca, бюджет, выделенный на крупномасштабный проект малоизвестных авторов, был невелик, так что о звездах речи быть не могло. Все артисты, так же, как и сами авторы, были малоизвестные, начинающие. Как и сам подход авторов к своему творению — гибриду между роком и мюзиклом — отобранные ими певцы и музыканты тоже представляли собой пеструю картину из самых разных жанров. Мюррей Хед — Иуда — работал на телевидении, в том числе и в шоу будущего монтипайтоновца Майкла Пейлина и выступал в лондонской постановке поп-мюзикла «Волосы». Барри Деннен — Понтий Пилат — мелькнул в постановке мюзикла «Кабаре» в одном из лондонских театров. Автор фото, Fairfax Media Archives. Подпись к фото: Ивонн Эллиман (Мария Магдалина) приняла участие не только в оригинальной студийной записи, но и в первой бродвейской постановке, и снялась в фильме Ивонн Эллиман — Марию Магдалину — Уэббер увидел в одном из лондонских клубов, где 17-летняя американка пела и аккомпанировала себе на гитаре. «Все, что мне нужно для Марии Магдалины, — прямо передо мной», — восторженно кричал он в телефонную трубку Райсу прямо из клуба. Пожалуй, единственным из солистов со сколько-нибудь заметной рок-репутацией был исполнитель роли Царя Ирода — вокалист группы Manfred Mann Майк д’Або. Даже самая громкая на сегодняшний день звезда из участников студийной записи JCS — Иэн Гиллан в роли Иисуса — только-только попал в состав тогда еще вполне средней группы Deep Purple. Тим Райс заметил его в августе 1969 года на концерте группы в Royal Albert Hall, где он спел свежесочиненный им будущий хит Child in Time. Автор фото, Hulton Archive. Подпись к фото: Участники первой студийной записи: Мюррей Хед — Иуда, Иэн Гиллан — Христос, Барри Деннен — Понтий Пилат, Майк д’Або — Царь Ирод Оказался среди исполнителей под именем Пол Рейвен совсем тогда еще никому не известный Пол Гэдд, в будущем прославившийся как поп-звезда, а затем оскандалившийся и осужденный как педофил Гэри Глиттер. Многочисленные массовые сцены изображали три хора, в том числе один детский. Инструменталистов было более трех десятков. Наряду с рок-группой Grease Band, аккомпанирующим составом Джо Кокера, еще и трубачи, флейтисты, тромбонисты, даже фаготисты и гобоисты. Сам Уэббер играл на фортепиано и только-только тогда появившемся и ужасно модном синтезаторе Moog. Запись шла еще в полный рост, когда Decca решила в ноябре 1969 года выпустить затравку — сингл Superstar, обращенную к Христу арию уже покончившего с собой Иуды, горько сокрушающегося о том, что Христос, мог, по его мнению, добиться куда большего. Сингл в исполнении Мюррея Хеда попал в топ-100 американского Billboard и свою задачу — разогреть интерес к будущему большому релизу — вполне выполнил. Ждать полноценного релиза пришлось, правда, еще почти год. 87-минутный двойной альбом с прекрасно иллюстрированным 28-страничным вкладышем с полным текстом либретто вышел в сентябре 1970 года. Как это ни странно, в Америке он имел куда больший успех, чем на родине, уже в начале 1971 года возглавив альбомные чарты Billboard. В Британии успех был куда более скромный, пластинка не сумела подняться выше шестого места. Быть может, причина относительного неуспеха была в отсутствии радиоэфира — Би-би-си сочла оперу «кощунственной» и запретила трансляцию ее на своих волнах. Тем не менее, дорога к вожделенной для обоих авторов театральной постановке была открыта. Как вспоминал потом Тим Райс, невозможность пробиться сразу на сцену на самом деле лишь помогла опере. «Работая над пластинкой, мы сократили и осовременили текст. Музыка получилась более роковой и более энергичной, в гораздо большей степени нацеленная на молодежную аудиторию. Все это дала нам пластинка. Поначалу мы этого не осознавали, так как Эндрю писал ее с расчетом не на альбом, а на театр. Но так получилось даже лучше, еще до постановки мы получили огромное паблисити, и, когда, наконец, добрались до сцены, все участники уже прекрасно знали и текст, и музыку». Студенческие театры, Бродвей, Уэст-Энд и даже кино Любопытно, что одной из первых компаний, куда Уэббер и Райс обратились с идеей превратить альбом в полноценный театральный спектакль, была битловская Apple. Созданная в мае 1968 компания громогласно провозглашала намерение помогать свежим интересным проектам. Однако к тому времени, когда JCS стала известной, «Битлз» находились в полном раздрае и судебных тяжбах после распада. Получивший контроль над Apple Аллен Клейн по прозвищу «бухгалтер» с трудом разгребал старые завалы, и новым проектам пробиться было практически невозможно. Вот как вспоминает об этом в своей книге Magical Mystery Tours тогдашний сотрудник Apple Тони Брэмуэлл: «Из рук Клейна ускользали многие проекты, в том числе и Jesus Christ Superstar, первый из целой династии суперуспешных мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера и Тима Райса. Оперу принесли в Apple, потому что в ней пел Иэн Гиллан из Deep Purple и играл Джонни Густафсон, бас-гитарист ливерпульской группы The Big Three. Я помню, как запись гремела по всему зданию, и все мы напевали одну за другой запоминающиеся мелодии. И когда Клейн уволил Питера Брауна , то тот просто прихватил записи с собой и отнес их Роберту Стигвуду. Потом Питер долго был пиарщиком Уэббера в Америке. Будь Клейн чуть-чуть более внимательным и прозорливым, Apple могла бы заключить контракт с Уэббером и Райсом и владела бы сейчас правами не только на Jesus Christ Superstar, но и на «Эвиту», «Кошек», «Призрак оперы»… Однако, прежде чем Роберт Стигвуд — опытный и влиятельный продюсер, за плечами которого был менеджмент знаменитых Animals, Cream и Bee Gees и постановка мюзикла «Волосы», — сумел взяться за производство спектакля, выяснилось, что популярность оперы в Америке была такова, что по всей стране в одном за другим университетских театрах студенты своими любительскими силами стали ставить оперу. Не дожидаясь реализации бродвейской постановки, Стигвуд организовал общеамериканское концертное турне по крытым стадионам — первое представление прошло в Питтсбурге 12 июля 1971 года. Наконец, 12 октября 1971 года в театре Марка Хеллингера на Бродвее состоялась премьера первой полноценной театральной постановки. Иэн Гиллан, решивший полностью посвятить себя работе в наконец-то добившихся крупного успеха Deep Purple, от дальнейшего участия в судьбе оперы сразу отказался. По каким-то причинам отпал и Мюррей Хед, и из участников студийного альбома на бродвейскую сцену вышли только Ивонн Эллиман и Барри Деннен в роли Пилата. Автор фото, Bettmann. Подпись к фото: Сцена из первой полноценной постановки на сцене театра Марка Хеллингера на Бродвее. Нью-Йорк, 1971 г. Спектакль получил смешанные оценки в прессе, был номинирован на пять премий «Тони», но не получил ни одной. Сам Уэббер был в ярости от, как он выразился, «безвкусной и вульгарной интерпретации. «Никогда еще моя работа не получала столь неверной трактовки», — заявил он. Тем не менее, спектакль шел на Бродвее почти два года и выдержал свыше 700 постановок. Лондонская премьера — в театре «Палас» в самом центре Уэст-энда — прошла почти через год, 9 августа 1972-го. Театральная судьба JCS в Америке и Англии по сравнению с судьбой альбома оказалась зеркально противоположной. Если альбом был куда более успешен в США, то спектакль — в Британии. Он не сходил со сцены восемь лет и стал самым успешным британским мюзиклом того времени. Автор фото, Mirrorpix. Подпись к фото: Январь 1975 г. Труппа JCS празднует 1000-ю постановку спектакля на сцене лондонского театра «Палас». В 1975 году, незадолго до своей смерти, на спектакле побывал Дмитрий Шостакович. «В числе моментов моей жизни, которыми я горжусь больше всего, — вспоминает в своих мемуарах Эндрю Ллойд Уэббер, — было посещение спектакля моим кумиром, Дмитрием Шостаковичем. Он сказал, что и сам хотел бы написать такое и похвалил меня за то, как рок-секция взаимодействует со струнными и духовыми». Автор фото, LMPC. Подпись к фото: Рекламный плакат к фильму Нормана Джюисона Успех шел по нарастающей. В июне 1973 года появился голливудский фильм известного режиссера Нормана Джюисона («В пылу ночи», «Скрипач на крыше», «Афера Томаса Крауна»). Джюисон облек свою картину в историю странствующего молодежного театра, который отправляется в пустыню, чтобы поставить там «Страсти Христовы», сделав акцент таким образом на контркультурных, хиппистских мотивах оперы. Автор фото, Michael Ochs Archives. Подпись к фото: Так, вполне в духе контркультуры рубежа 1960-70-х годов выглядели многие сцены в фильме Тем не менее папа римский Павел VI, которому режиссер сумел показать картину, отнесся к ней вполне благосклонно: «Мистер Джюисон, мне не просто понравился прекрасно поставленный вами по рок-опере фильм, я считаю, что он, как ничто другое, сумеет привлечь к христианству многих и многих людей по всему миру». И это был не первый жест признания оперы со стороны католической церкви. Еще в 1971 году радио Ватикана передало полную запись альбома — все 87 минут — сопроводив ее интервью с Уэббером и Райсом. «Ничего подобного на наших волнах до сих пор не звучало, — сказал перед началом программы диктор, — но мы считаем этот альбом работой значительной важности». Протесты и скандалы — легкий испуг Благосклонная реакция Ватикана не спасла, впрочем, JCS — и в театральном, и в кинематографическом ее воплощении — от недовольства, а то и протестов различных христианских организаций. Знаменитый американский проповедник Билли Грэм обвинил рок-мюзикл в «кощунстве и святотатстве». Особенное возмущение с его стороны вызвало отсутствие в сюжете сцены воскрешения. «Без воскрешения нет христианства», — категорически заявил он. И на самом деле опера заканчивается сценой на кресте и последние ее слова — слова Христа, обращенные к Богу: «Отче, в руки Твои предаю дух Мой». Протесты христианских пуристов вызывало и само название — употребление не только совершенно светского, но к тому же еще и из арсенала шоу-бизнеса слова superstar по отношению к Богу. Во время лондонской премьеры протестующие блокировали театр с плакатами «Supersham» («Суперстыд»). А на плакатах устроивших пикет группы монахинь красовалась надпись: «Я Христова невеста, а вовсе не миссис Суперстар». Недовольство высказывали еврейские организации, которые увидели проявления антисемитизма в изображении первосвященников Каиафы и Анны как злодеев, желавших смерти Христа и своим давлением добившихся от Пилата его распятия. Тем не менее, если сравнить те бури протеста, которыми были встречены другие, отходящие от традиционной канвы интерпретации евангельского сказания — монтипайтоновское «Житие Брайана» (1979) и «Последнее искушение Христа» (1988) Мартина Скорсезе, то в целом можно сказать, что Jesus Christ Superstar отделался легким испугом. Казалось бы, страсти вокруг Jesus Christ Superstar давно улеглись. Опера постоянно ставится в самых разных странах мира, хотя конфликтные ситуации вновь время от времени возникают. В 2018 году в Греции митрополит острова Китира подал в суд на осмелившийся поставить оперу афинский театр «Акрополис». Он обвинил театр в святотатстве и потребовал полного запрета постановки, актеры которой, по его словам, являются хиппи, а сам спектакль — грубым оскорблением православной веры. Автор фото, SOPA Images. Подпись к фото: Демонстрация у афинского театра «Акрополис», постановка которым оперы вызвала бурный протест православного митрополита «Иисус Христос суперзвезда» в СССР и в России Трудно сказать, в какой степени был искренен Дмитрий Шостакович, сказав в 1975 году Эндрю Ллойд Уэбберу, что и сам хотел бы написать такую оперу. Известный британский музыковед Норман Лебрехт ехидно прокомментировал это воспоминание Уэббера словами «Шостакович был очень вежливый человек». Но совершенно очевидно, что в 1970-е годы в Советском Союзе рок-опус «Иисус Христос — суперзвезда» никак не мог быть не только написан, но и принят. Для принципиально атеистической и принципиально антироковой советской идеологии в равной степени неприемлемыми были и описание жизни христианской иконы, и кроящийся в опере антиистеблишментский, контркультурный, хиппистский подтекст, и ее музыкальное воплощение в виде тогда еще считавшейся подрывной рок-музыкальной формы. По всем этим причинам опера пользовалась колоссальной популярностью у советской молодежи. Трудно сказать, в какой степени в СССР ей удалось оправдать надежды Папы Римского и «привлечь к христианству многих и многих людей», хотя не обошлось, конечно, и без того. Начало и середина 1970-х, когда опера пусть и полуподпольно, но тем не менее достаточно широко стала распространяться в СССР, было временем уже почти полной утраты веры в светлое коммунистическое будущее и возрождения интереса к религии. «Иисус Христос Суперзвезда» пришелся как раз кстати. Зато с уверенностью — на собственном опыте — могу сказать, как опера способствовала религиозному просвещению продвинутой молодежи. Ведь в отличие от своих западных сверстников, советские молодые люди в огромном большинстве своем в церковь не ходили, Библию и Евангелие в школах не изучали. Для тех, кто владел английским, а таких в рок-поколении было немало, JCS стала «ликбезом», который на простом доступном языке знакомил меломанов с перипетиями жития Христова. Были, впрочем, среди поклонников JCS в СССР и особо настойчивые и упорные — настолько, что сумели в то сурово атеистичное и сурово антироковое время найти для оперы дорогу к публичным исполнениям. Если Дмитрий Шостакович безо всякой надежды высказывал Эндрю Ллойд Уэбберу свое желание «написать такое», то бывший стиляга, закоренелый диссидент, опытный джазмен и новообращенный рокер и хиппи Алексей Козлов вместе со своим полуподпольным джаз-рок ансамблем «Арсенал» разучил в 1974 году все вокальные и инструментальные партии JCS и начал выступать по институтам и творческим домам, вызывая ажиотаж у хиппи и панику у властей. Автор фото, Vasily Smirnov/TASS. К моменту празднования 30-летия «Арсенала» в 2003 году Алексей Козлов и его ансамбль уже были широко признаны. Но в 1973-74 гг., во время работы над Jesus Christ Superstar «арсенальцы» были еще в полуподпольном состоянии Более того, правдами и неправдами «арсенальцы» пробрались в Дом радиовещания и звукозаписи в Москве, где сумели записать несколько фрагментов оперы. И эти выступления, и эта запись превратились в одну из легенд советской контркультуры, для большинства полумифическую, до тех пор, пока на вышедшем в 2005 году двойном CD под названием «Подпольный «Арсенал» эти записи не были опубликованы. С тех пор было сделано несколько переводов оперы на русский язык и осуществлено несколько постановок. И по сей день в разных городах — то в Омске, то в Новосибирске, то в Тюмени — православные активисты обращаются к властям с требованием запретить спектакли оперы, которая, как говорилось в обращении общественного движения «Семья, любовь, отечество» в Омске, «содержит насмешки над верой и хулу на святые образы, то есть прямое кощунство, и даже само название постановки представляет собой глумление над священными понятиями». Интересно, что обычно не склонная поддерживать никакие радикальные эстетические новации и довольно сурово относящаяся к любым поползновениям на незыблемые христианские каноны Русская православная церковь в последние годы встала на защиту оперы. Автор фото, Vitaly Ivanov/TASS. Сцена из спектакля, поставленного Красноярским театром оперы и балета в 2003 г. «Между кощунственным и неканоническим изображением святыни — пропасть, которая незаметна только культурно близорукому человеку», — написал глава синодального отдела по взаимоотношениям РПЦ с обществом и СМИ Владимир Легойда на сайте своего отдела в ответ на обращение жителей Тюмени с просьбой отменить показ спектакля. Церковь, заявил Легойда, «не подавляет творчество, благословляя художников, вдохновляющихся евангельскими сюжетами в своих произведениях. Нельзя запретить художнику черпать вдохновение в Священном Писании». За минувшие со времени своей первой публикации полвека «Иисус Христос — суперзвезда» сама превратилась в канон — классический теперь уже образец как нового свежего взгляда на вечную христианскую историю, так и крупной формы в рок-музыке. Эндрю Ллойд Уэббер и Тим Райс с тех пор создали целую плеяду всемирно известных мюзиклов: «Призрак оперы», «Кошки», «Эвита». Некоторые из них по своей популярности затмили их ранний опус. Но для целых поколений именно «Иисус Христос — суперзвезда» остается не только самым главным и самым любимым произведением звездного авторского тандема, но и важнейшей вехой в формировании его музыкальных вкусов и духовного становления.

Александр Кан,

«BBC.COM», 26 сентября 2020 г.