Мария Гартунг: что случилось с самой несчастной дочерью Пушкина
В начале прошлого века московские жители частенько видели у памятника Пушкину на Тверской улице одну сгорбленную годами и несчастьями старушку. Она могла стоять у изваяния долгие часы напролет, не сводя глаз с бронзового лица. Те горожане, которые были знакомы с историей жизни этой пожилой женщины, старались не обременять ее своим обществом, ведь ей, как никому другому в огромной империи, был дорог и ценен поэт. Ведь только она, единственная на всю страну, знала, какими теплыми и мягкими могли быть эти ныне холодные, металлические руки. Молчаливое общение женщины и памятника было почти священным, так как эта седоволосая старушка приходилась старшей дочерью поэту.
Мария Гартунг: ранние годы
Истории известны люди, которых абсолютно справедливо можно считать свидетелями века. На их жизни приходятся сломы политических устоев, шквалом прокатываются вихри революций и мировых войн. Одним из таких долгожителей была старшая дочь Александра Сергеевича Пушкина, Мария Александровна Гартунг.
Она родилась в 1832 в законном браке Александра Сергеевича Пушкина и Натальи Гончаровой. О семейной жизни ее родителей было сказано уже очень многое. В истории страны, пожалуй, трудно будет отыскать другую такую семью, жизнь которой была бы столь досконально изучена историками и литературоведами. Исследователи зачастую приводят полярные точки зрения на вопрос о благоденствии четы. Кто-то утверждает, что Пушкин был форменным домашним тираном и шага не давал ступить своей жене без личного разрешения, кто-то утверждает, что сама Наталья Гончарова уж точно не была ангелом и позволяла себе активно флиртовать за спиной своего именитого мужа. Так или иначе, но окончание их семейной жизни очень хорошо нам известно: в 1837 году Александр Пушкин принял участие в дуэли с французом Дантесом и в результате этого поединка несколько позже скончался от полученных ран. На самом деле условия сражения были настолько жесткими, что эта дуэль даже потенциально не могла бы окончиться бескровно. Сражались, фактически, насмерть. Итак, в возрасте пяти лет Мария Александровна познала первое серьезное горе – она лишилась отца.
В последующие годы семья жила довольно бедно, но в 1844 году, спустя семь лет со дня смерти поэта, Наталья Гончарова решается вступить в повторный брак. Ее избранником стал генерал Петр Петрович Ланской. Вопреки тому, что новоявленный муж тоже чувствовал себя довольно смущенно в деньгах, по всему петербургскому высшему свету тут же поползли слухи о том, что брак-то, дескать, явно выстроен на хитром финансовом расчете. Один из столичных дворян, Модест Корф, пользовавшийся определенной известностью в литературных кругах, оставил об этом событии следующие воспоминания. «После семи лет вдовства вдова Пушкина выходит за генерала Ланского. Ни у Пушкиной, ни у Ланского нет ничего, и свет дивится этому союзу голода с нуждою. Пушкина принадлежит к числу тех привилегированных молодых женщин, которых государь удостаивает иногда своим посещением. Недель шесть тому назад он тоже был у неё, и, вследствие этого визита или просто случайно, только Ланской вслед за этим назначен командиром Конногвардейского полка».
Что же до Марии – второй брак ее матери не стал для нее тяжким бременем. В этот период она обучается в престижном Екатерининском университете. По окончанию учебного заведения в 1852 году ее принимают фрейлиной к жене будущего императора Александра II.
Девушка удивила столичный бомонд не только своей экзотической наружностью, в которой причудливо переплелись черты матери с эфиопскими чертами отца, но и учтивостью манер и широтой кругозора. Мария Александровна знала несколько иностранных языков, хорошо разбиралась в литературе и истории. Особенно же хорошо была подкована в вопросах творческого наследия своего отца. Череда беспечных лет в свите императрицы не была долгой, ведь уже в 1860 году она покидает свою высокопоставленную компаньонку для того, чтобы вступить в брак.
Замужество
По всей видимости, Мария Александровна вступила в брак по любви. Муж, Леонид Николаевич Гартунг, был на два года моложе своей супруги, происходил из известной дворянской семьи и строил вполне успешную военную карьеру.
Однако овдовела она неожиданно и при драматичных обстоятельствах. Ее мужа несправедливо обвинили в массовых хищениях, он же не смирился с такими обвинениями и публично застрелился прямо в зале суда. Уже позже выяснится, что все укоры в его адрес были надуманны. Из-за этого разгорелся нешуточных размеров скандал. Перед Марией Александровной многократно публично извинялись за допущенные на следствии ошибки, признавали, что, дескать, да, на ее мужа несправедливо возвели напраслину. Она, правда, так и не сумела простить тех, кто своей небрежностью и халатностью довел ее мужа до такого отчаянного шага. В письме своей сестре она написала такие полные отчаяния строки: «Я была с самого начала процесса убеждена в невиновности в тех ужасах, в которых обвиняли моего мужа. Я прожила с ним 17 лет и знала все его недостатки; у него их было много, но он всегда был безупречной честности и с добрейшим сердцем. Умирая, он простил своих врагов, но я, я им не прощаю».
Этому браку Мария Александровна отдала 17 лет своей жизни. И, так как детей у нее не было, после самоубийства супруга она решила помочь недавно овдовевшему брату, посвятив себя воспитанию племенников.
Последние годы жизни
На протяжении всей своей долгой жизни она уделяла много внимания творческому наследию отца и вообще всячески способствовала приобщению широких масс населения к чтению. До 1910 году она была попечительницей московской избы-читальни, но потом, правда, покинула занимаемый пост в связи со старостью и множеством хронических заболеваний.
Вопреки тому, что род Пушкиных когда-то был особенно многочисленным, к революции судьба расшвыряла ее родственников по разным краям земли. И Мария Александровна, которой тогда уже было 84 года, оказалась наедине с социальной катастрофой. Она жила в абсолютной нищете. К чести советской власти необходимо отметить, что большевики искренне хотели помочь ей, нарком просвещения товарищ Луначарский даже сумел выбить ей приличных размеров персональную пенсию, вот только получить ее пушкинская дочка так и не сумела. Пока в высоких кремлевских кабинетах вожди новой социалистической власти еще только решали, какое же выделить ей финансовое довольствие, она тихо умерла от голода в марте 1919 года.