«Аутсорс»: жизнь в чужие руки?
Сериал рассказывает жутковатую историю из 1990-х: в маленьком городке на Камчатке живут отчаявшиеся от бесперспективности люди. Там есть тюрьма, где содержат приговоренных к смертной казни. К коллективу «расстрельной» команды присоединяется переведенный из города Кимры Константин Волков (Иван Янковский) и через какое-то время предлагает бизнес-схему: не самим расстреливать смертников, а давать возможность убить их (естественно, за деньги) тем, кому они причинили зло. Как водится, сначала все идет гладко, а потом ситуация выходит из-под контроля.
Схема передачи казни на «аутсорс» есть в рассказе Дениса Драгунского «Дочь военного пенсионера», но идея и сценарий самостоятельны. Популярная нынче в российском кинематографе эпоха становится только фоном для кинопритчи в духе Алексея Балабанова, своего рода лакмусовой бумажкой для персонажей, которые сталкиваются с искушением — и, по Евангелию, помышления многих сердец открываются (Лк. 2:35). Стоит отметить работу продюсеров: им удалось создать ожидание, что это не очередная «чернушная» история про печальную российскую действительность.
И кинокритики, и зрители хвалят захватывающий сюжет (однозначная заслуга Анны Козловой), хотя и не все довольны финалом, режиссуру Душана Глигорова и особенно — работу оператора Батыра Моргачёва и художника-постановщика Дениса Исаева. Черно-белая гамма, холодные и ослепительно красивые горы Камчатки — и снятые немного сверху люди в квартирах-клетках. Выверенная геометрия пространства: квадрат тюремного двора, круг — глазок камеры, решетка-клетка (этот образ повторяется даже на обоях в квартире Волкова), визуальные отсылки к «Декалогу» Кшиштофа Кесьлёвского, «Левиафану» Андрея Звягинцева, фильмам Алексея Балабанова и Юрия Быкова. Не только художник по костюмам Дарья Фомина, прославившаяся работой в «Слове пацана», но и вся команда сериала тщательно воспроизвела провинциальную атмосферу 1990-х: синие олимпийки, дешевые куртки, которые носятся до дыр, шуба как предмет вожделения, длинные очереди, йогуртовые стаканчики с водкой и «Рафаэлло», «домашние» свадьбы и новоселья, дискотеки, жгучая смесь православия с самой отвязной эзотерикой, разговоры на кухне с лютой обидой на президента Ельцина и «демократов» (дело, напомним, происходит в 1996 году, когда за Бориса Николаевича «проголосовали сердцем»).
Барочные композиции Генделя и Вивальди, по задумке, контрастируют со страстями на экране, а также с песнями Татьяны Булановой на дискотеке и Михаила Круга на свадьбе. Как микс традиции и 1990-х звучит песня «Моя оборона» Егора Летова в «барочной» обработке.
Как обычно в хороших сериалах, удача проекта — актерский состав: загадочный и наводящий ужас Костя Волков, мягкотелый и вечно сомневающийся Саша (Эльдар Калимулин), простодушный Рома (Данил Стеклов), железобетонный прокурор Андрей Михайлов (Дмитрий Сумин), туповатый и продажный подполковник Битюгов (Виталий Коноваленко). Не менее яркими получились женские персонажи: разбитная Катя, жена Андрея (Карина Александрова), жертва изнасилования Наташа, жена Саши (Мила Ершова, сыгравшая «проблемную» девушку в «Трудных подростках», как будто переносит похожего персонажа на тридцать лет назад), кровожадная Алла Линчук (Юлия Марченко), мать убитой девушки, а также знакомые типажи того времени: жесткая «бой-баба» Елена Ковалева (Карина Разумовская), измученная жизнью Юля, жена тюремного врача Петра (Дарья Савельева), виктимная интеллигентка Нина, жена Кости (Дарья Котрелева). Неожиданно ярким получился образ Маши, дочери Нины и Кости (Елизавета Руфина).
«Аутсорс» — не летопись эпохи и не воспоминание о ней, а, как уже было замечено, кинопритча. Антураж должен быть узнаваем, ряд мелких деталей — создавать ощущение аутентичности, а вот мешающие сюжету и концепции моменты опускаются. Критики отмечают: и по протоколу не так казнили, как Костя Волков, и вряд ли в 1996-м взяли бы третьего человека для расстрелов (зачем, если приговоренных уже немного?), да и слово «аутсорс» явно не из лексикона 1990-х. Добавим, что вряд ли даже в девяностые убийство следователя (Сергей Дьяков) не вызвало бы никаких последствий, а такой стремительной развязки (пришел документ — и смертная казнь разом запрещена) быть не могло. Между указом Ельцина и последней казнью прошло четыре месяца, а до полного моратория — еще пять.
Но эти видимые шероховатости существенно важны для сериала-притчи. Тюрьма работает как слаженный механизм: ее начальник, прокурор, тюремный врач (Леонид Тележинский), два простака-надзирателя делают работу буднично, они привыкли и притерпелись к системе, и друг ко другу. Костя Волков вторгается туда как заведомо «чужой» и прямо «третий лишний», без которого система могла бы обойтись — но не может его ни отторгнуть, ни переварить. Расстрел смертника не по протоколу принципиален: Костя возмущается тем, что «по правилам» все слишком долго и мучительно — да и вообще демонстративно пренебрегает законами и заставляет усомниться других. Безнаказанное убийство Михаила Жучкова, начавшего распутывать преступления в городе, нужно, чтобы подчеркнуть эйфорию «аутсорсеров». Резкий запрет смертной казни необходим для немой сцены, как в гоголевском «Ревизоре»: «потерявшие берега» герои сталкиваются с реальностью жестко и болезненно. Сам же «аутсорс» становится не просто схемой, которую можно было бы и по-другому назвать, а символом перекладывания ответственности за свою жизнь.
Кинопритча выстраивается вокруг Кости Волкова и того, как точно он нажимает на нужные «кнопки» в людях. Нужно, чтобы в семье его слушались — и бойкая дочка притворяется, что все делает по слову отца, а тихая любительница романов Нина боится мужа чуть ли не до обморока и цепляется за него, как за опору в жизни. Нужно собрать группу, которая будет «аутсорсить» — и Костя задевает струну в душе у каждого. Прокурору угрожает разводом жена, которая хочет красивой жизни, Саше надо обеспечивать семью, Роме — хоть куда-то деться от властной матери, тюремному врачу нужны деньги на лечение жены, которую он заразил ВИЧ, а подполковник Битюгов просто жаден. Принципы, если и были, исчезают под давлением обстоятельств и перспектив лучшей жизни. Кроме того, личные убеждения гораздо слабее социальных стереотипов вроде тех, что изнасилованная женщина «сама виновата», что надо держаться за любого мужчину и, наконец, что поросенок на свадьбе гораздо важнее того, каковы чувства жениха и невесты и съедят ли гости этого поросенка.
Конечно, не всё идет гладко, потому что даже предсказуемые люди действуют спонтанно. Не у каждого серийного убийцы есть враги — смертнику по кличке Доктор (Сергей Уманов), который вкалывал яд безнадежно больным людям, их близкие даже благодарны. «Аутсорсеры», вопреки предупреждениям «не палить бабло», бездумно и громко тратят деньги. Маховик насилия, начинавшийся с опоры на справедливость, раскручивается, когда Алле мало расстрелять человека: она хочет вырезать ему глаза и оскопить. Итог — японские туристы желают смотреть на изощренные убийства за деньги. Это напоминает «Черную весну», где все тоже начиналось с высоких идей про дуэль как защиту чести. Предсказуемо и то, что подельники захотели избавиться от Кости. Правда, Волков — стратег и, кажется, предвидел всё. В итоге с врагами Кости расправляется заключенный-смертник, который покончил с собой, а невозмутимый Мефистофель сериала спокойно сообщает «куда следует» о происшествии, в котором, разумеется, не замешан. Простой парень Рома влюбляется в любительницу Шиллера Нину — и Костя хладнокровно подставляет его перед матерью, а жену демонстративно бреет наголо.
Костя и его мотивация — главная загадка сериала. Кто-то считает его социопатом и сравнивает с Джокером, кто-то — с Раскольниковым (благо, Янковский сыграл и в недавнем «Преступлении и наказании»), кто-то — с Чичиковым. Но эти аналогии как минимум неполны. Джокер творит хаос — Костя выступает за порядок, Раскольников сомневается — у Кости никаких сомнений нет, Чичиков ведом жаждой наживы — для Волкова деньги явно не главное. Но что главное? Складывается ощущение, что Косте важно быть правым и ощущать себя на правильной стороне. Харизмой и уверенностью он напоминает Данилу Багрова из балабановского «Брата» и Алика-Афганца из сериала «Мир! Дружба! Жвачка!». Но, в отличие от них, верных в целом советской морали, Костя, во-первых, спокойно подставляет людей и манипулирует ими, а во-вторых — подвергает сомнению привычные нормы. Данила и Алик — бандиты, но не презирают государство, а Волков, будучи частью государственной машины, открыто выражает сомнение не только в честности чиновников, но и в монополии государства на насилие. Правота Кости строится не на этических установках, а на желании быть полным и абсолютным сувереном. Тут он напоминает не Раскольникова, а нигилистов из «Бесов» или романов Лескова.
К Косте примыкают, что естественно, люди слабые и неуверенные, даже если они выглядят уверенно и брутально. Всех объединяет желание сбросить ответственность, но потом приходит расплата. Кроме Кости, по-настоящему самостоятельные и непредсказуемые решения принимают только два персонажа — его жена и дочь, и они единственные, кому удалось выйти за рамки, поставленные главой семейства. Вообще нетривиальность, отсутствие предзаданности — явно то, чего не хватает в мире «Аутсорса». Недаром Наташа по-другому посмотрела на Сашу, когда узнала, что он убил насильника: дело не только в том, что женщине приятно, что за нее заступились, а в том, что в ее глазах это нестандартный поступок.
Тональность «Аутсорса» мрачная и отсылает к «Грузу-200» Балабанова, на что режиссер прямо ссылается. Впрочем, Балабанов светлее: у него бандит мечтает о городе Солнца, а предел мечтаний героев «Аутсорса» — улететь на самолете в красивую жизнь. Нет чистой мечты, подлинного, бескорыстного интереса друг ко другу. Яркая точка такого равнодушия — диалог между начальником тюрьмы и тюремным врачом:
— Ты как вообще?
— Нормально.
— Ты доволен жизнью?
— Нет.
— А на хрена тогда ты так говоришь?
— Потому что так принято говорить. На самом деле моя жизнь никого не волнует.
Нельзя, впрочем, сказать, что света в «Аутсорсе» нет совсем: самые человечные моменты связаны с тем, как Юлю поддерживают подруги. Но, увы, и это тухнет перед иррациональным страхом заразиться ВИЧ — стандартным ужасом 1980-х и 1990-х, о котором замечательно рассказывает сериал «Нулевой пациент».
Финал — это покаравший всех и уверенный в правоте и безнаказанности Костя Волков, который, между тем, не Бог — но не знает об этом и не хочет знать. Такой вот печальный итог постсоветской аномии, которая никуда не делась.
Кому интересно более подробно познакомиться с сериалом, рекомендуем передачу «Гик Zonы».