Клуб Кустова: детали 1930-х годов
Подворье, клуб, театр: у здания напротив рыбинского вокзала непростая судьба, оно трижды меняло облик и назначение. Всмотримся в историю Советским рыбинцам дом знаком как ДК железнодорожников им. Кустова. Их внукам – как театр кукол. Дореволюционные горожане знали его как подворье Угличского женского Богоявленского монастыря. Каждая эпоха предъявляла дому новые требования. Подворье
Монастырскую гостиницу в 1872 году открыли на углу ул. Вокзальной и Нижне-Новой (Луначарского).
— Главный дом – угловой двухэтажный каменный – фасадом в 11 окон выходил на ул. Нижне-Новую. В нижнем этаже пять жилых комнат, на верхнем – десять. На торце здания – две торговые лавки. Часть комнат и лавки сдавали в аренду в пользу монастыря. В деревянном флигеле жили монахини. У подворья возвели прачечную, коровник, два курятника, сарай и дровяник, — описывает краевед Александр Михайлов в книге «Храмы и культовые сооружения Рыбинска».
В комплекс подворья входила часовня по ул. Вокзальной в ряд с торговыми лавками.
— Ее архитектура выдержана в формах «русско-византийского стиля». С севера – пристройка с печью, где жил служитель часовни. Размеры комнаты 2,13 м на 1,06 м позволяли называть ее каморкой. Но когда советская власть заселила туда служащего железной дороги, ее назвали жилой комнатой, — поясняет Михайлов.
В ноябре 1918 года церковное имущество национализировали, флигель вместо монахинь заняла Охрана железной дороги. Подворье присмотрели железнодорожники, решив, что оно станет основой для их клуба. Клуб Представьте, еще нет ни конструктивистского кинотеатра «Центральный», ни помпезного ДК «Авиатор». А железнодорожники открывают свой клуб – и не просто открывают, а возводят по ул. Вокзальной мощную пристройку рядом с просторным каменным зданием подворья. Строить клуб начали в 1926-м, открыли в 1927 году, после чего еще долго доводили до ума. В новостройке они разместили все самое важное: зрительный и лекционный залы, сцену, эстраду, библиотеку, киноустановку. А кружки и администрацию – в бывшем подворье. Клубу присвоили имя Николая Кустова, рабочего местных железнодорожных мастерских, председателя Рыбинской ЧК, погибшего в 1918 году.
В клуб после работы ходили железнодорожники, бывали их жены и дети: здесь они учились вышивке и игре на баяне, подростки и взрослые танцевали, работали драмкружок, народный хор и духовой оркестр.
Подробнее о наставниках и кружках клуба узнаем из документа 1937 года: «В связи с переходом клуба на хозрасчет приказываю установить нагрузки и размеры оплаты руководителей кружков». И далее список фамилий: Грибушин – художественный хор, народный и детский хоры, солисты, Павлов – старший и младший оркестры, Степанов – старший оркестр и подготовительная группа, Мешалкина – ритмотанцевальные кружки трех возрастов и детский драмкружок, Тарусов – старший и детский ансамбли баянистов, солисты, Стафеева – 6 групп взрослых и детей по вышивке. Эльяшевич – 4 группы по кройке и шитью. Павлов
Знаменитый энтузиаст Петр Павлов руководил струнным кружком, который перерос в оркестр народных инструментов. Коллектив оставил после себя массив документов, который хранится в Рыбинском музее-заповеднике. Например, мы узнаем, что весной 1937-го оркестр Павлова очень активно выступал в клубе речников, в музыкальной школе, на складе № 34 и в родном клубе Кустова. А осенью того же года – в летнем театре мельзавода № 4. Оркестр исполнял хиты тех лет: «Кармен», «Каховка» Дунаевского, Вратарский марш и Турецкий марш, Конармейская и Эшелонная песни.
Выступали сами, принимали музыкальных гостей. Так, 28 декабря 1931 года зрители клуба Кустова услышали Бетховена в исполнении военных – оркестра 53-го стрелкового полка под управлением В.М. Фрумана. Полк тогда стоял в Рыбинске.
В процессе обучения музыканты играли не только классику или народные мелодии, но и современные вещи. В планах взрослого оркестра на 1937-38 годы значатся пьесы из кинофильмов и песни, исполняемые Краснознаменным ансамблем им. Александрова. А для младшего оркестра предлагались к разучиванию марш «Веселые ребята», песня капитана из фильма «Дети капитана Гранта». Инструменты стоили дорого, например, балалайка-прима, сделанная рыбинским мастером музыкальных дел Свистуновым, – «ореховый панцирь, б/у, хорошего тона» – в 1934 году стоила 175 рублей. Для сравнения: зарплата Петра Павлова в клубе Кустова – 425 рублей.
Случались и конфузы, обусловленные высокой ценой на инструмент. Однажды рыбинский музыкант убежал из коллектива вместе с казенной балалайкой. И не куда-нибудь, а в оркестр Центрального дома Красной армии. «Клуб Кустова просит взыскать 5-кратную стоимость балалайки-баса с т. Тимофеева Анатолия, ныне завербованного вами в балалаечный оркестр ЦДКА. Он не раз обещал, что вернет инструмент на днях, а сам поступил как растратчик».
Кстати, в 1929-м Петр Павлов пришел в клуб Кустова вместе с личными инструментами – он принес 20 домр, балалаек пиколо и бас. «Я добровольно их отдал во временное пользование, чтобы дать клубу выйти из трудного положения и не нарушать кружковой работы. За амортизацию я не получал». От интенсивного использования инструменты ломались. Тот же мастер Свистунов, проживающий на ул. Рабочей, 7, ремонтировал их для оркестра. В списке – больше сорока домр и балалаек разного размера. Интересное уточнение в договоре: «Ввиду невозможности при осмотре инструментов учесть мелкие работы, как то – постановка порожков, кобылок, кнопок, задинок – Свистунов произведет это без особой платы».
На сцене музыканты старались выглядеть не только опрятно, но и гармонично, слаженно. Так, в 1939-м завхоз клуба принял от старосты струнного кружка Дорофеева 32 серые гимнастерки – в них явно предполагалось выступать.
Что же касается судьбы подворья, его здание окончательно снесли в конце 1960-х. Построек от него не сохранилось.