Его рассказу не верили, принимали за «сказки»: Анатолий Виноградов — герой, организовавший успешный прорыв из Брестской крепости
Анатолий Виноградов рассказал мне, как в 1945 году, демобилизовавшись из армии, он приехал в Брест, чтобы разузнать о судьбе своей семьи. Он пришел навестить старую крепость, и там, на развалинах ее, ему встретилась группа советских офицеров, которые пришли осмотреть эти руины.
В числе защитников Брестской крепости был 29-летний начальник химической службы 455-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии лейтенант Анатолий Александрович Виноградов. С 22 по 26 июня 1941 года он исполнял обязанности начальника штаба сводной группы центральной части крепости. 27 июня 1941 года при прорыве с отрядом в составе 120 человек он раненым попал в плен. Прошел фашистские лагеря Хаммельбург, Швайнфурт и другие. Был членом подпольной антифашистской организации. Трижды бежал из концлагерей. За отвагу и храбрость, проявленные в боях с немецкими захватчиками, Анатолий Александрович получил орден Красного Знамени.
В течение долгого времени о его подвигах ничего не было известно. Но благодаря расследованию писателя и историка Сергея Смирнова справедливость была восстановлена:
«Анатолий Виноградов рассказал мне, как в 1945 году, демобилизовавшись из армии, он приехал в Брест, чтобы разузнать о судьбе своей семьи. Он пришел навестить старую крепость, и там, на развалинах ее, ему встретилась группа советских офицеров, которые пришли осмотреть эти руины. И когда Виноградов стал рассказывать им о том, что пережил он здесь в 1941 году, офицеры начали смеяться. Один из них сказал ему:
— Не рассказывайте нам сказок! Если бы здесь действительно происходили такие события, то весь наш народ знал бы о них. А нам ничего не известно об этих боях.
И, как ни доказывал Виноградов свою правоту, ему так и не поверили, сочтя его фантазером и лгуном…
Когда я открыл свою тетрадь и попросил его поподробнее рассказать о том, что он видел и делал в крепости, Виноградов усмехнулся добродушно и смущенно.
— Просто не соображу, что говорить надо, — развел он руками. — Ну воевал в крепости рядом с товарищами. Вроде, ничего особенного не было.
И только потом, буквально выжимая из него воспоминания, я узнал, что за этим "ничего особенного" скрывается история одного из важных эпизодов обороны: история единственного прорыва, который за все время удался гарнизону центральной крепости. Это было 25 или 26 июня, когда уже стало ясно, что наши войска отступили далеко на восток и рассчитывать на освобождение крепости из осады не приходится. Штаб сводной группы решил организовать прорыв вражеского кольца изнутри.
Был создан головной отряд прорыва, командовать которым поручили Виноградову. Еще при свете дня ему с его бойцами предстояло неожиданным броском форсировать Мухавец (река около крепости — прим. редакции), подавить пулеметы немцев на валу против казарм и двигаться дальше, выходя из крепости к шоссе южнее Бреста. Вслед за ними в пробитую брешь должен был устремиться весь остальной гарнизон.
Но гарнизон так и не смог прорваться за ними: немцы быстро подтянули к месту прорыва свежие подкрепления и заткнули пробитую в их обороне дыру.
Между тем, продолжая двигаться по заранее намеченному маршруту, группа Виноградова к концу дня оказалась южнее Бреста. Уже близились спасительные сумерки, но прежде, чем они успели укрыть их от глаз врага, гитлеровцы обнаружили отряд. С шоссе, проходившего невдалеке, с ревом съехали немецкие танки, а с другой стороны развернулась в боевой порядок мотопехота противника, и для застигнутых врасплох Виноградова и его людей не оставалось ничего другого, кроме как на открытом поле принять свой последний бой. Силы были слишком неравными, и час спустя маленький отряд перестал существовать, а его тяжело раненный командир вместе с оставшимися в живых товарищами попал в плен.
Сколько раз приходилось мне во время поисков защитников Брестской крепости наблюдать эту простоту и скромность героизма наших людей. Бывало, с трудом, как бы распутывая клубок, идя от человека к человеку, обнаружишь одного из участников обороны, приедешь в город или в село, где он живет, запишешь его воспоминания о памятных днях Брестской эпопеи, а потом спросишь:
— Почему же вы до сих пор не давали о себе знать? Почему не сообщили о себе в военкомат или в редакцию газеты?
Пожмет человек плечами, усмехнется:
— А что я такого сделал? Что я, герой, что ли?
— Ну все-таки защитник Брестской крепости! Их не так много осталось.
— Да что я сделал, чтоб о себе писать или говорить? Не хуже и не лучше других. Ну трудно было. А другим — легко, что ли? Я из Брестской крепости, а вон сосед ногу под Сталинградом оставил, а другой в Севастополе дрался, а рядом старуха живет — у нее три сына на фронте погибли. Что же я перед ними выставляться буду? Воевал, как другие воевали. Ничего особенного».
Источник: Смирнов С.С. Брестская крепость. М.: Раритет. 2000