Создатель русской истребительной авиации
Предполагалось что при пролете над вражеским самолетом якорь сможет зацепиться за фюзеляж, после чего трос под тяжестью гири опутывал врага и приводил того к катастрофе
Выдающийся российский лётчик, ас-истребитель Императорского военно-воздушного флота в период Первой мировой войны Александр Александрович Казаков (Козаков) родился 14 января (2 января по старому стилю) 1889 года. Он стал вторым лётчиком в истории, применившим воздушный таран и первым, оставшимся после тарана в живых. Участник Гражданской войны на Северном фронте.
До войны Казаков служил в уланском полку. Служба в уланском полку проходила по заведённому распорядку, и вполне возможно, что Александра Казакова ожидала обычная карьера кавалерийского офицера. Но рождалась русская авиация, в России открылись первые авиашколы. Молодой поручик подал рапорт о переводе его в авиаотдел офицерской воздухоплавательской школы (впоследствии Гатчинская военная авиашкола). Рапорт кавалериста был удовлетворён. С 23 января 1914 года Александр Казаков числится в рядах курсантов школы и обучается полётам.
За успешное окончание авиашколы лётчик Казаков был награждён орденом Святой Анны 3-й степени. Он хотел сразу отправиться на фронт, но в действующей армии не хватало самолётов. Вступив в войну с 224 аэропланами (самый мощный Воздушный Флот среди воюющих держав), Российские ВВС потеряли в первые месяцы в боях и суровых полевых условиях много самолётов. Сказывалась и неприспособленность к боевым условиям временных аэродромов, и отсутствие квалифицированной обслуги (авиатехников, механиков). Подчас офицерам-пилотам приходилось не столько осуществлять боевые вылеты, сколько самим ремонтировать свои неисправные самолёты. Скромные мощности русских авиазаводов не могли восполнить потерь, а импорт моторов и аппаратов из Франции и Англии был осложнён. Союзникам самим нужны были самолёты, и они не торопились делиться с Россией своей передовой техникой. В этих условиях молодые лётчики, оканчивающие авиашколы, часто ожидали новые аппараты прямо на заводе.
Казаков получил свой «Моран – Ж(G)» (заводской номер № 316) на московском авиазаводе «Дукс» только в конце ноября 1914 года. Одновременно последовало распоряжение великого князя Александра Михайловича, шефа русской авиации, отправить Казакова в 4-й корпусный авиаотряд через Варшаву, где была авиабаза фронта. 28 декабря 1914 года вместе со своим новым самолетом «Моран-G» Казаков прибыл на фронт.
Однако в первом же полёте загорелся мотор, и пилот с трудом сумел посадить свой аэроплан. Самолёт удалось спасти, а мотор – увы! Пришлось ждать установки нового.
Последующие вылеты были более успешными, и в ходе военных действий на территории Польши зимой-весной 1915 года Казаков на своем «Моране» несколько раз проводил удачные бомбардировки тыловых баз противника.
С момента памятного тарана Нестерова, в котором погибли оба экипажа, на русско-германском фронте уже полгода как не было воздушных боёв. Встретившись в небе, авиаторы воюющих держав предпочитали не трогать друг друга и мирно разлетались по своим делам. В худшем случае между ними происходила дуэль, во время которой авиаторы имели возможность обстреливать друг друга лишь из револьвера.
Казаков решил покончить с этой традицией и уничтожить первого же германца, который встретится ему на пути. 20 января 1915 года, наткнувшись во время очередного вылета на самолет противника, он отважно устремился в атаку. Вражеский летчик, вероятно, ошалев от столь неожиданной агрессивности, предпочел поспешно ретироваться. Казаков преследовал противника до линии фронта, но тот ушёл безнаказанно. Лёгкие «Мораны» и «Фарманы» не имели никакого вооружения. Возможно, именно тогда Казаков остро ощутил своё бессилие как воздушного бойца и пришёл к выводу о неизбежности воздушных схваток. Иметь вооружённый самолёт, способный уничтожить неприятеля в воздухе! Эта мысль не покидала молодого офицера. Но лёгкие авиационные пулемёты ещё не появились, а тяжёлый пехотный пулемёт «Максим» можно было устанавливать только на крупных самолётах с толкающим винтом.
Подвиг лётчика Казакова
Но Казаков не успокоился и нашёл выход. Решение было оригинальным и никем ранее не применялось. Авиатор нарисовал в своей тетради: внизу противник, над ним российский аэроплан, за которым на тонком тросе тянется якорь с подвижными лапками и пироксилиновой шашкой. Одна из лапок «кошки» цепляется за плоскость противника – происходит взрыв. Казаков испытал свое устройство, пролетая над деревьями, между которыми был натянут трос. Боеспособность этой системы он проверил 18 марта 1915 года.
В дневнике полётов 4-го корпусного авиаотряда сохранилась короткая запись о вылете поручика А. А. Казакова: «Вылетел преследовать немецкий аппарат. Солнечно, мгла. Вылет в 11 часов, спуск на аэродром в 11 часов 30 минут. Время полета - 30 минут. Самолёт «Моран – Ж» номер № 316».
Это был участок фронта 5-й русской армии в районе деревни Гузов (западнее реки Вислы, правый её берег). Высота полёта неизвестна. Есть лишь сведения, что за 17 минут «Моран – Ж» набирал 2000 метров и мог встретить противника, который снижался для бомбометания.
Вот как об этом бое пишет сам герой:
«Проклятая кошка (якорь) зацепилась и болтается под днищем самолёта... Тогда я решил ударить «Альбатрос» колесами по его верхней поверхности. Недолго думая, дал руль вниз... Что - то рвануло, толкнуло, засвистело, в локоть ударил кусок крыла моего «Морана». Неприятельский «Альбатрос» наклонился сначала на один бок, потом сложил крылья, и полетел камнем вниз... Я выключил мотор - одной лопасти на моем винте не было. Я начал планировать, потеряв ориентировку, и только по разрывам шрапнели догадался, где русский фронт. Садился, парашютируя, но на земле перевернулся. Оказывается, удар был настолько силён, что шасси было вогнуто под крылья...
От досады на свое неудачное изобретение русский авиатор протаранил противника. Это был второй воздушный таран в истории, окончившийся, в отличие от тарана Нестерова, гораздо благополучней для нападавшего. Германца удалось уничтожить, и хотя самолет Казакова из-за сломавшихся шасси перевернулся при посадке, сам пилот отделался легкими травмами. Этот бой у Гузова принес Казакову Георгиевское оружие и широкую известность. Надо заметить, что уже летом 1915 года русский военный лётчик Виктор Покровский в сходных условиях сумел обойтись без «кошки» и без тарана: дерзкой атакой он «посадил» совершенно целый австрийский «Альбатрос», прижав его к земле. Припомнив недавний таран Казакова сверху, австрийцы предпочли посадку на территории противника и беспрекословно сдались в плен.
В сентябре 1915 года Александр Казаков возглавил 19-й корпусной авиаотряд. 27 июня 1916 года во время брусиловского прорыва летчик одержал свою вторую победу, и с этого момента его боевой счет нарастал с завидной регулярностью. В течение следующего месяца он сбил еще пятерых противников, став тем самым первым русским авиатором, имевшим право на звание аса (это звание получали летчики, уничтожившие не менее 5 вражеских машин). В августе 1916 года прославленный летчик стал командиром только что сформированной 1-й истребительной авиагруппы (созданной на базе 2-го, 4-го и 19-го корпусных авиаотрядов). Первоначально авиагруппа действовала на Юго-Западном фронте, а в мае 1917 года была переброшена в Румынию.
Под руководством Казакова это соединение достигло высокой степени эффективности, уничтожив только в течение сентября около десятка вражеских аэропланов и потеряв всего одну свою машину. Под вдохновляющим влиянием этих успехов на фюзеляжах машин авиагруппы вскоре появилась воинственная и устрашающая эмблема, позаимствованная с пиратского флага «Веселый Роджер» — череп со скрещенными костями. Сам Казаков к концу войны стал бесспорным рекордсменом среди русских истребителей, имея на счету 19 достоверных побед и 3-х вероятно сбитых противников.
Некоторое время он летал на истребителе «Ньюпор-Х». Этот самолёт, задуманный как двухместная машина, уже на фронте переделывался в одноместный. При этом заднее сидение сохранялось, переднее закрывалось, а органы управления смещались к заднему сидению. На истребителе устанавливался один неподвижный пулемёт без синхронизатора, поэтому ось ствола была направлена вне диска винта. Установку пулемётов на русских «Ньюпорах» выполнял киевский конструктор В. В. Иордан, построивший до десятка весьма удачных оригинальных установок. Вскоре вся 1-ая истребительная авиагруппа была пересажена на истребители «Ньюпор-11» и не уступала ни по оснащению, ни по своим боевым качествам австрийским и немецким пилотам.
Февраль-октябрь 1917 года
В отличие от пехотных частей, летчики 1-й истребительной авиагруппы отважно сражались с противником вплоть до ноябрьского приказа Военно-революционного комитета о прекращении боевых полетов. Тем не менее, революционная и антивоенная агитация сделали свое дело. В среде авиаторов, причем не столько среди летчиков, сколько среди технического и обслуживающего персонала, стало ощущаться падение дисциплины. Будучи сторонником дисциплины и войны до победного конца, лучший истребитель России получил клеймо реакционера и после выборов нового командира был заменен своим бывшим подчиненным и начинающим большевиком И. У. Павловым.
Сам Казаков по-прежнему пользовался значительным авторитетом и был избран командиром 19-го авиотряда (того самого, которым командовал в 1916 году). Однако позорный финал войны, хаос и развал русского фронта, напряжённая и рискованная боевая работа, неопределённость будущего подорвали здоровье Александра Александровича. В декабре 1917 года, согласно постановлению врачебной комиссии, он убыл из авиагруппы в Киев для лечения, затем перебрался в Петроград.
Некоторое время Казаков пытался сработаться с Советской властью: с группой авиаторов посещал Троцкого, состоял членом комиссии по выработке новых положений и штатов истребительных авиаотрядов и авиагрупп. Новая власть пыталась привлечь аса Казакова к практической работе по созданию Рабоче - Крестьянского Красного Воздушного Флота. Об этом свидетельствует приказ по Главному управлению РККВФ № 19 от 14 июня 1918 года (планировалось назначить его на должность начальника Главного управления Красного Воздушного Флота).
Однако увиденное в Петрограде, а затем и в Москве лишь укрепило Казакова в убеждении, что «большевики губят Россию». При всей своей аполитичности, он сделал свой выбор в сторону белых.
Участие в Гражданской войне
В июне 1918 года прославленный летчик появился в Мурманске в компании бывшего командира 2-й истребительной авиагруппы капитана Модраха. К этому времени русский Север был оккупирован войсками Антанты. Для борьбы с большевиками английское командование приступило к созданию так называемого Славяно-британского авиакорпуса. Всего за три-четыре недели из русских летчиков-добровольцев удалось сформировать 1-ю эскадрилью, командиром которой стал Казаков. В русской армии Александр Александрович дослужился до чина полковника. Союзники присвоили ему всего лишь звание капитана. 19 августа новое соединение прибыло на Двинский (или речной) фронт и сразу же приняло участие в боевых действиях. Через три недели здесь же появилась и 2-я эскадрилья, возглавляемая штабс-капитаном Н. И. Белоусовичем. Местом базирования Славяно-британского авиакорпуса стал аэродром в селе Двинской Березник [ныне адм. центр Виноградовского района Архангельской области - прим. Людмилы Истоминой].
Поначалу превосходство белых летчиков над противником было подавляющим. Сказывалось как количественное превосходство в самолетах, так и боевые качества самих авиаторов. Большинство «красных соколов» в прошлом также имели звания офицеров и фактически насильно оказались мобилизованы в РККА. Не удивительно, что многие из них при первом удобном случае перелетали на своих машинах к союзникам. Однако по мере того как большевистское командование направляло на Северный фронт все новые авиачасти, баланс сил постепенно менялся. Уже в конце октября 1918 года красные предприняли контрнаступление вдоль железной дороги Архангельск—Вологда. На опасный участок спешно перебросили отряд Казакова, который тут же угодил в окружение. Отправив за линию фронта уцелевшие самолеты, Александр Александрович вооружил оставшийся личный состав ручным оружием и пулеметами со сломанных машин. Начался многокилометровый пеший поход через таежные дебри. На заключительном этапе этого героического рейда отряд был блокирован красными в Сийском монастыре. К счастью, на помощь авиаторам пришли английские пехотные батальоны полковника Хаггельтона (также выбиравшиеся из окружения). В сорока верстах от Двинского Березника наступление красных было остановлено.
11 ноября 1918 года авиаотряд Казакова понес свои первые потери. При групповом налете на Котласский укрепленный район артиллерийским огнем с земли был сбит «Сопвич» с капитаном Коссовским и наблюдателем лейтенантом Абрамовичем. Вспыхнувшая машина рухнула в реку. Абрамович был убит или утонул, а Коссовский попал в плен. Впоследствии за отказ подписать агитационную листовку он был расстрелян чекистами. Во время вылета 24 декабря загорелся мотор на «Сопвиче», пилотируемом еще одним знаменитым асом Первой мировой Свешниковым. Самолет упал посреди леса. Наблюдатель-англичанин не смог вытащить Свешникова из-под обломков и отправился за помощью в ближайшую деревню, которая находилась в 8 верстах. С группой крестьян он вернулся только на следующий день, когда Свешников был уже мертв.
В конце января 1919 года началось наступление красных в районе Шенкурска, где был оборудован запасной аэродром 1-й эскадрильи. 24 января Казаков и его наблюдатель Норман Шрайв отправились оттуда на авиаразведку. Не успевший набрать высоту самолет был обстрелян из красных окопов. Казаков получил пулю в грудь, но сумел благополучно посадить машину. Вплоть до начала марта ему пришлось отказаться от полетов. Во главе авиаотряда его сменил англичанин Вандерспай, сразу же ухитрившийся рассориться со своими русскими подчиненными. В первый же день своего командования, несмотря на сильный ветер и низкую облачность, он решительно потребовал осуществить авиаразведку. Первая же поднявшаяся машина на высоте 40 метров вошла в штопор и разбилась. Начались долгие и скандальные пререкания, в результате которых Вандерспаю пришлось отменить свой приказ. 24 апреля, к тайной радости подчиненных, упрямый британец «избавил их от своего общества»: на пилотируемой им машине заглох мотор, и Вандерспаю пришлось сесть в расположении красных. После пребывания в большевистских тюрьмах он вернулся на свою родину, в ЮАР, где и умер в весьма преклонном возрасте.
В мае 1919 года в Двинской Березник прибыли новые машины, и английское командование решило сформировать 3 дивизиона по 2 авиаотряда в каждом. Русский дивизион возглавил Казаков, а командирами отрядов стали капитан Модрах и штабс-капитан Белоусович. Двумя английскими дивизионами командовали майоры Карр и Боуман. 5 мая разведка обнаружила аэродром в селе Сельцо, на котором базировался 18-й авиаотряд красных во главе с бывшим георгиевским кавалером поручиком Слепяном. На двух других большевистских аэродромах расположился 2-й морской истребительный авиаотряд. Между красными и белыми летчиками начались бои, которые, как правило, заканчивались без определенных результатов. Пытаясь добиться перелома, Казаков предложил сделать налет на авиабазу в деревне Пучуга [ныне Верхне-Тоемский район Архангельской области - прим. Людмилы Истоминой]. Предполагалось сначала обстрелять аэродром с бреющего полета, а затем высадить десант, который при помощи факелов и канистр с бензином должен был поджечь машины красных. Накануне налёта две машины сломались, так что пришлось ограничиться бомбами и пулеметным огнем. Тем не менее, из-за понесенного урона аэродром в Пучуге вышел из строя.
В конце июля 1919 года союзникам надоело напрасно жертвовать жизнями своих соотечественников. К тому времени казалось, что русская смута должна была вот-вот закончиться: Юденич едва не взял Петроград, на юге ВСЮР Деникина добились больших успехов. Англичане приняли решение об эвакуации своих войск из Мурманска и Архангельска. Чтобы прикрыть эвакуацию, они развернули последнее наступление против красных. В этих боях Казаков на бреющем полете расстреливал красных из пулеметов, вызывая восхищение своих английских коллег. Однако в той ситуации мужество отдельных летчиков уже ничего не решало…
Гибель
В условиях оставления Северного фронта союзниками русским летчикам пришлось задуматься о своей дальнейшей судьбе. Командующий фронтом генерал Е.К. Миллер признал правительство Колчака и решительно отверг предложение англичан об эвакуации Северной армии. Однако в успех столь малочисленных сил, отрезанных от других белых армий тысячами километров непроходимых лесов и болот, никто не верил. Некоторые авиаторы из отряда Казакова решили пробираться к Колчаку вместе с полярной экспедицией Вильницкого. Самому Александру Александровичу англичане присвоили звание майора и предложили продолжить службу в королевских ВВС.
Казаков не торопился с ответом: успехи красных, бегство союзников, гибель боевых товарищей — все эти обстоятельства вогнали его в состояние тяжкой депрессии. Покидать родину он не хотел, в успех Колчака не верил, а возвращаться на службу к большевикам считал для себя немыслимым.
1 августа 1919 года Казаков вылетел на своём «Сопвиче» из Двинского Березника, чтобы проводить судно, на котором уплывали к Колчаку его друзья Модрах и Белоусович. В честь отъезжающих Казаков продемонстрировал каскад фигур пилотажа у самой земли. Затем самолёт стал набирать высоту, внезапно сделал переворот через крыло и, перейдя почти в отвесное пикирование, врезался в землю возле своего ангара. Раздался оглушительный взрыв. Пилота извлекли из-под обломков ещё живого, но пока подоспела медицинская помощь, он умер, не сказав ни слова. Было ему всего 30 лет.
Большинство свидетелей происшествия остались при убеждении, что легендарный русский ас совершил самоубийство. В своих воспоминаниях А. Матвеев, пишет, что всё последнее время Казаков находился в очень угнетённом состоянии, называл себя и своих коллег «псами – рыцарями», защищавшими неизвестно кого. Интересно, что на похороны Казакова, награждённого одним из высших орденов Великобритании, никто из англичан не пришёл.
Советской историографией долгое время скрывалась или вовсе замалчивалась служба Казакова в белой армии. Бытовала и версия о том, что союзники намеренно подстроили русскому лётчику трагическую аварию, когда он демонстративно отказался служить в британских ВВС. Однако никакого документального подтверждения этой версии не существует.
Похоронили Александра Казакова на краю аэродрома Двинской Березник. На могиле поставили надгробие из двух перекрещенных пропеллеров, а на белой доске вывели надпись: «Лётчик Козаков. Сбил 17 немецких самолётов. Мир праху твоему, герой России».
Спустя год после его гибели, врангелевский журнал «Наша стихия» поместил на своих страницах большую статью, посвящённую памяти Казакова. В ней подробно описывались обстоятельства его гибели и приводились слова, сказанные в память о нём генерал - майором В. М. Ткачёвым (командиром белых авиаторов): «Россия должна гордиться этим человеком!»
Впоследствии памятник в Двинском Березнике был уничтожен большевиками и восстановлен только 1 августа 2009 года.