Изба-читальня. Приватизатор. Глава 2

Для тех, кого заинтересовала повесть Александра Филиппова "Приватизатор". Публикую 2-ю главу в традиционной рубрике "Изба-читальня".
Начало можно почитать вот здесь https://colonelcassad.livejournal.com/5481204.html

ПРИВАТИЗАТОР. Глава №2

Девочки в гастрольном автобусе, идущем неторопливо и мягко, не в пример «гелендвагену» генерального спонсора, выпили шампанского Veuve Clicquot Ponsardin, закусили тарталетками с черной, как судьба России, икрой, расслабились и разоткровенничались.
– Аришка! – с притворной ленцой мурлыкала положившая на Скобарёва глаз рыженькая Сабина. – А твой босс… Он как любит, чтобы у него брали?
– Чего брали? – изумилась Арина.
– Ну чего… – захохотала Сабина. – Одиннадцатый палец…
Ариша поняла, покраснела и выдавила растерянно:
– А я-то откуда знаю?!
– Да ладно тебе… – обиделись все три девушки на неискренность той, которую считали уже подругой. – Неужто босса не расслабляешь?! В жизнь не поверим…
– Так он ведь у меня женатый… – пожала Ариша узенькими плечиками, и вызвала целый взрыв хохота.
Девчонки Yami-Yami знали, конечно, что гастролируют в провинции, но такого густого провинциализма даже тут не ждали. Босс, видите ли, женился, и с секретаршей общается исключительно в писчебумажном виде! С такой вот куколкой! А чего тогда себе лысого мужика не возьмёт с райкомовским большим опытом канцелярщины?!
– Ну ты даёшь, Аришка! – ржали кобылицы разной масти. – Кончай циркачить! Нас, что ли, стесняешься?! Мы, Аришка, никому не скажем, честно-честно… А скажем – дык нам всё равно не поверят…
– Нет, девчонки, – жеманилась секретарша Скобарёва, – у нас правда… только деловые отношения… Мы же в Доме Правительства сидим…
Новые вспрыски и всхлюпывания пьяного гогота: надо же, в доме правительства они сидят! Да уж понятно, что не на теплотрассе! Ну и чего там делать, в доме правительства, телевизор на пару смотреть?!
Ариша не хотела сойти совсем уж за дурочку, которая сторонится компании ровесниц, и поинтересовалась – как это можно брать по-разному? «Вроде бы, – запунцовели её скулы, – тут вариантов особо не придумаешь…»
– Ох, как ты ошибаешься! – загомонили Yami-Yami наперебой, почувствовав себя знающими жизнь учителями «разумного, доброго, вечного» в обществе отсталой дурочки. – Ты чё, правда не знаешь, или придуриваешься?!
– Да правда, ну что там можно…
– Эх ты! – покачала патлами Сабина. – Как же ты мужика возле себя удержишь, Аришка! Мужик – он ведь разнообразие любит! Ну, да ладно, для дружка – и сережку из ушка! Янка, иди сюда!
Яна из никому не известной группы «Конди» очень мечтала попасть в состав Yami-Yami. Заискивала перед первым составом, как принято у дублёров… С тем же сволочизмом, который в армии рождает дедовщину, девки из столицы пользовались этим, и с наслаждением…
– Янка, давай покажем ответственному работнику секретариата, как оттуда не вылететь без пособия! Как у мужика берут, способы знаешь?
– А как же… – робко и напугано улыбалась сервильная шоу-провинциалка. – Я же, всё-таки, в эстрадный мир хочу войти…
– Ну тогда давай, чтобы натурально было… Встань-ка на коленочки, как положено, а я средним пальчиком на тебе покажу…
Яна замешкалась.
– Смотри! – хохотала довольная своей выдумкой стерва-Сабина. – И эта стесняется! Да вы тут чё, совсем в медвежьем углу, что ли, живете? Старообрядцы?! Яна, не позорь нашу профессию, давай, это же в педагогических целях…
Яна, сладко сглотнув это «наша профессия» – покорилась своей участи и встала на обтянутые джинсами колени перед куражащейся Сабинкой. Остальные девчонки окружили эту сценку и радостно захлопали в ладоши, словно дети на утреннике…
– Ну держись, господин Скобарёв! – ликовала Сабина. – Счас мы твоей секретарше столичный курс повышения квалификации… Тут у вас в вашей дыре – её дыре конкуренции не будет!
В раскрытый аккуратным бубликом ротик певицы Яны Сабина ввела палец неприличного жеста, и та потянула его, запыхтела – как сигаретный фильтр…
– Вот смотри, Аришка, видишь у неё ямочки на щёчках? Это «на-в-тяг» называется, сильно, но кончит быстро… Поэтому… Яночка, изобрази «бабочку»…
Яна наполовину вывела чужой палец «за скобки» и стала играть с наманикюренным длинным ногтем Сабины язычком. Язык оборачивался и плясал вокруг «учебного» пальца, и действительно напоминал порхание бабочки.
– Этим ты его разогреваешь и дразнишь… Тут главное не переборщить, а то разозлится, что по усам текло, а в рот… гм, в рот не попало… Поэтому сейчас нам Яна покажет «заглот», правда?
Яна старалась. Яна уже видела себя среди мишуры столичной сцены и делала всё, чтобы смотреться толковой.
– Тут смотри, если будешь глотать, то это финалка… Но не все любят… Иным важнее всего тебе грудь обляпать… Ну, это же мужики, Аришка, чёрт их разберёт, зачем и чего им нужно! Теперь, Яночка, мы покажем нашей ученице, новичку в мире шоу-бизнеса «сырничек»… «Сырник» делала, Яна?
– А то!
– Ну так изобразите, маэстро, инструмент на взводе…
Начинающая «звезда» эстрады Яна совсем выпустила средний палец состоявшейся «звезды» Сабины и точно, прицельно сплюнула на него: сверху, а потом по бокам… И снова проглотила, продольными движениями желваков нагоняя в рот слюну, так что палец был словно автомобиль в пенной автомойке…
– Яночка, ты супер, – притворно-страстно застонала Сабинка. – Могла бы с пальца кончить – уже бы сорвалась…
– Никогда бы не подумала, что есть столько способов ЭТОГО! – с неподдельным восхищением выдала целомудренная Ариша.
– Ты что думаешь, это все, что ли?! – снова удивилась рыжеволосая кобылка Сабина. – Яночка, сладкая моя, покажи-ка моему пальчику как делают «пельмешек»… Только не так страстно, милая, как раньше, а то мой пальчик неделю потом сгибаться не сможет…
Яна вывела палец подруги наружу и попыталась охватить его сложенным в трубочку языком. Ноготь Сабины упирался ей в нёбо за передними зубами, при этом нижняя челюсть с обволакивающим языком двигалась, а верхняя – нет.
– Ну а теперь давай покажем нашей ученице, как делается «самум»…
– Девочки, прекратите! – взмолился под взрывы всеобщего хохота и ликования подкравшийся с задних рядов Сергей Слазкин. Он умильно возводил глаза и пытался выглядеть серьёзным. – Вы меня с ума сведёте! Вы думаете, мужчина может всё это спокойно наблюдать?
– А ты отойди и не наблюдай! – хихикала Карина.
– А вы думаете, мужчина может спокойно отойти и это не наблюдать? Нет, девчонки, пощадите, помилуйте – Содом и Гоморру сожгли за меньшее!!!
– Ладно! – смилостивилась Сабина. – Школу секретарш пока закрываем, а насчет «самума»… Аришка, тебе домашнее задание, сама найди и посмотри, как делать! В жизни пригодится!

* * *

В Сыпин-Гае, в здании заводоуправления, Скобарёва ждал заранее отправленный сюда эмиссар: Арслан Кинза по прозвищу «Башкир». Как выяснилось сразу же у заснеженного крыльца – «Башкир» был в совершеннейшем бешенстве и отчитывал на чем свет стоит исполнительного директора, низко – то ли в покаянии, то ли угрожающе – набычившего лобастую голову.
– …А тебе, значит, таким образом: ящик, с*ка, красный, пожарный… И в сибайскую степь… На корм волкам! – услышал Скобарёв, открыв дверцу «гелендвагена».
– Что за шум, а драки нет? – попытался смягчить обстановку босс.
– Они не сделали пробников, Иван… – мрачно сказал Кинза, поворачиваясь к Скобарёву и словно бы подставляя лицо под удар. Он одновременно кипел негодованием на сотрудников «Северной Оливы» и всем видом показывал свою вину. – Они не сделали пробников, пидорское королевство, сыпингеи, б…., хуторяне е..ные…
– Та-ак… – почернел лицом Скобарёв. – Почему?
– У них стачка…
– У нас тут стачка, – подтвердил с некоторой напуганной угодливостью исполнительный директор, видя в Иване Юрьевиче «доброго следователя».
– Какая ещё стачка?! – округлил глаза Скобарёв.
– Сотрудники одноименного народного предприятия захватили заводоуправление… – зачастил, затараторил бледный исполнительный директор. – У них «Северная Олива» и у нас, они говорят, что здание ихнее…
– Таскать вас вместе будут! – встрял грозный Кинза – Всё узнаешь, полно узнаешь… Пока из... из... седло из филея не выбьют. Вот на этой неделе вместе, и тебя и их… Так в прокуратуру и приведёшь этих, с*ка, за руку! Обалдуев этих, подонков, кооператоров, б….
– Погоди, Арслан! – отмахнулся Скобарёв и задвинул властным жестом «Башкира» себе за спину. – Вообще, что происходит? Ты понимаешь, что без пробников ты мне сбыт сорвёшь?!
– А ещё они, – исполнительный директор, отводя от себя гнев, как порчу, сразу двумя руками указывал на крыльцо заводоуправления, – сбросили с сопок ветряки… Ну, оборудование голландское, которое вы прислали… Для того, чтобы воду поливальную вверх бесплатно поднимать силой ветра… На кривосклонье… Они там стояли для монтажа, пока зима, в ящиках стояли… А они… они… их столкнули!!!
– Кипучая тва-арь! – сорвался Кинза, выскакивая из-за плеча Скобарёва с законченно-агрессивными намерениями. – Да ты же… Да тебя же… Да я же… – задыхаясь от ярости, Арслан не мог договорить ни одной фразы и выкрикивал бессвязные начала с какими-то загадочно-пугающими вопросительными интонациями…
– Да ты, с*ка, у меня таких получишь, что из Сибая больше не выедешь, на корм волкам пойдёшь!
Среди рваных и путаных мыслей Скобарёва в эту минуту мелькали и нелепые географические: «Сибай… Это где? И почему?»
– Охладись, Арслан! – обрубил эту истерику Скобарёв. – Давайте так. Со всем этим я буду разбираться после Браторецка. От этого визита очень многое зависит… Пока готовьте пробники в тюбиках, которые мы для космодрома думали…
– В тюбиках?! Для минобороны?!
– Ну, а что ещё делать? Может быть, за оригинальность упаковки нам бал накинут…

* * *

Гарик Нарышев от Леры Скобарёвой не отставал. Он не испугался Лопаря – и это его весьма приподняло в Лериных глазах.
Потому что не бояться «Ваню-денежку» возле семейной каминной полки с расписными тарелками путешествий – одно.
А не бояться легенды, Лопаря с «золотом партии», «Ивана-царевича, серого волка» – совсем-совсем другое… Между реалом и мифом пропасть – как между заводским бухгалтером и доном Корлеоне.
– Валерия, вы так красивы… Я же не предлагаю съемки в обнаженном виде… Только фотопортрет, на память от безнадёжно влюблённого художника…
– Ты это не мне, ты это «бригаде» Лопаря объяснять будешь, Игорёк…
– Лера, здесь только вы и я. Если вы не скажете мужу – то он не сможет узнать. А если скажете…
– Да, если скажу?
– Тогда мне незачем жить. Если вы меня предадите – тогда этот мир слишком жесток для меня…
– Интересная для меня ситуация, Игорь… Человеческая жизнь на ниточке, и в руке маникюрные ножнички…
Такая вот яркая гламурная жизнь – вокруг телевидение, креатив, творческие люди, выспренние разговоры. А вечером дома – всё та же «Ваня-денежка» с бесконечными телефонными словопрениями:
– …Базилич (это он младшему партнёру, Слазкину – догадывается Ольга, всех знающая в кругу «Вани-денежки») – Ты мне эта… мо́зги не парь… Да… Да… Кто тебе такое сказал? Моисеев?! Да пошёл он на*уй! Я тебе ясно, кажется… в уставе фирмы должна быть прописана работа с аммиаком, потому что так надо! Из высоких соображений…

* * *

В большой и роскошной банкетной зале элитного профилактория «Прометей» веселье шло на всю катушку.
«…В сущности, они все хорошие люди… – размышлял бывший академист Скобарёв. – Немного глупые, но это ведь не их вина, а их беда… Во всех них, начиная с губернатора, старика Ласселя, живет роком некая зловещая обречённость. Они все вместе упорно и безнадёжно делают то, чего в отдельности никто не хочет делать… Они все скорее жертвы времени… Кува – жертва старшей сестры Москвы…»
«Хорошенькие жертвы! – возражал злой и визглявый внутренний голос, который Скобарёв принимал за голос совести. – Пиры Валтасара! Они не ведают, что творят, говоришь? Да! Да! Это люди, которые постоянно застревают на ничтожных вопросах – потому что других вопросов у них просто нет. Они серьёзные вопросы ни ставить, ни понимать не умеют… И это не беда их, Иван, а вина… Учились вы все в одних школах, в одних университетах!»
Губернатор в качестве анекдота рассказал кучке вице-премьеров, заполошно-угодливо внимавших ему с заранее включенным смешком на устах – историю на стройке. Мол, там работала бригада беженцев, шесть таджиков и один молдаванин… А застройщик им зарплату задерживал… И таджики молдаванина съели.
А когда их привлекли каким-то образом к ответу, они наивно говорили: «мы не знали, что он учтённый…»
– Их там, на стройках, никто не считает! – рокотал добродушным хохотом Лассель и горошком вокруг него сыпали хихикания лизоблюды…
– Я хотел бы поднять тост за нашего гостеприимного хозяина! – явил высшую милость пьяный Лассель с разъезжающимися, словно у хамелеона (каким он и был) зрачками. – За нашего краевого предводителя предпринимателей, Ивана Юрьевича Скобарёва, просто Ваню… Он у нас работает… ик!.. волшебником! Всякий дурак поднимет воду вверх насосом, тут ума не нужно… А наш Ваня делает так, что у него вода наверх сама течёт! Понимаете? Беспла-а-ат-на! Он рыбу в стойлах разводить начал, как поросят! Край холодный, вода тёпленькая нужна… Любой дурак по счетчику нагреет – а потом его «нагреют» наши «ё-нюргетики»… А у Вани вода холодная тёпленькой становится беспла-а-ат-на… Иван Юрьевич, многая лета тебе, мы тут с мужиками тебе музыкальный сюрприз организовали… Узнали вон у Сереги, какую песню ты любишь, и лично для тебя… Звёзды столичные споют! Так, девчонки?!
От избытка чувств губернатор звонко шлёпнул цыгански-чернявую Карину по голенькой попке, едва приконтуренной блестящими, но безумно узкими «стрингами»…
Девчонки Yami-Yami разложили эту старую и странную песню по ролям, и теперь, в рамках придуманного Слазкиным сюрприза, пели её, передавая друг другу единственный в банкетной зале микрофон:

Я летаю в разные края,
Кто же знает, где мы завтра будем?
Дождик привожу в пустыню я,
Солнце раздаю хорошим людям!

И хором запевали неожиданно-прекрасными вокальными данными:

…Почему, дружок? Да потому…
Что я жизнь учил не по учебникам…
Просто я работаю… Просто я работаю –
Волшебником, волшебником…

Иван Юрьевич был с виду очень растроган (опять играл простачка), после песни охотно обнимался со звёздами, а фотограф щёлкал и щёлкал, полуголые девчонки в разноцветных перьях бразильского карнавала, прильнув к спонсору, тянули свой «чи-и-и-из!» И утробно, по-кошачьи, урчали, мурлыкали – когда хозяева, прижимавшие их гладкие полуобнажённые тела к себе, говорили незатейливые комплименты. И взрывались хлопушки, как на Новый год…
Из всего этого пьяного угара Скобарёв – как только представился случай – выскочил на крыльцо «Прометея». Дуло арктически и немного снежило, ветер надувал на шикарном атласном пиджаке с серебряными клубными пуговицами пузыри…
Прямо перед Иваном Юрьевичем простиралась живописная берёзовая роща, юдоль утешений для обитателей здешнего абонемента, заезжавших за город отдохнуть и подлечиться небожителей.

* * *

На просторной, центральной площади Браторецка звукоусиливающая аппаратура фонила от заброшенной городской библиотеки, от традиционного памятника Ленину… Город шахтёров и металлургов, не избалованный зрелищами – как, впрочем, и хлебом – чуть ли не весь собрался перед импровизированной эстрадой, сверкавшей всеми оттенками цветомузыки в морозной ночи, прозванной зачем-то «Днём» города…
Мэр Браторецка Егор Лужланов, ходивший, как Лужков, всегда в кепке, а фотографировавшийся всегда, как на предвыборный плакат – в неизменной оранжевой каске заводчанина – плотоядно присматривался к Яне и Лоле из группы подпевки «Конди».
Столичные девочки – как все понимали согласно иерархии – для краевой команды. А вот кувинские разогревающие – что тоже проистекало из иерархии – в Браторецке считались «столичными» (как-никак из Кувы!) и на них был расчет…
– Иван Юрьевич, – замахал перчаткой Лужланов, заманивая Скобарёва на задки эстрады, где потише, и можно докричаться друг до друга. – У меня к тебе дело есть!
И начал прямо на улице дудеть на ухо:
– Иван Юрьевич, я слышал, мэра Кувы уходят… Первый решение принял… Вы бы это… Меня бы порекомендовали… Все же знают, что я не такой, как этот Ткемалев, я же Ласселю всей душой предан! Порекомендовали бы!
– Денег будет стоить, Егор Матвеевич! – скучно посетовал Скобарёв.
– Дык, об чем речь?! Как только Ткемалева уберут… Мне бы… И ведь по субординации положено ведь… Со второго города на первый… А уж я не поскуплюсь, Иван Юрьевич… Мы же свои люди…
Ну, что на это ответишь? Информация у господина Лужланова точная… Незадолго до этой командировки Скобарёв как раз по вопросу Ткемалева побывал в огромном и фешенебельном, как президентский люкс отеля, рабочем кабинете его величества, губернатора Кувинского Края Бориса Хайдаровича Ласселя.
Там на полную громкость вещала новинка конца 90-х – широкий плоский телевизор. Его, словно наказанного, поставили в угол, на тумбочке красного дерева, изображавшей из себя золочёный Парфенон. Оттуда он и гомонил, устами младопремьера страны Сергея Кириенко…
– Мы не пойдём ни на какие уступки грубому шантажу со стороны тех, кто хочет получить зарплату! – властно обещал «киндерсюрприз» – Не запугаете! Давлению правительство не подчинится! Наш приоритет – последовательно реформировать экономику по требованиям Международного банка реконструкции и развития!
– Сказочный долбо*б! – матернулся губернатор Лассель, с пульта, ковбойским стрелковым жестом, убавляя звук. И только теперь, словно получив подтверждение своих мыслей из Центра, повернулся к покорно ожидавшему за приставным столиком Скобарёву.
– Плохи дела наши, Иван Юрьевич! – пожаловался Лассель. – Сам слышал, что им там в Москве хоть трава не расти… Я тебя чего пригласил-то, Иван… – Лассель нахмурил лоб, будто и в самом деле забыл, зачем приглашал уполномоченного по бизнес-климату. – Покушались на меня вчера… Бомбисты…
– Не может быть! – подобострастно выдохнул Скобарёв, всем своим видом изобразив осуждение неконструктивности злоумышленников.
– Может, Ваня, может… – пригорюнился Лассель. – Всё уже сотрудники ФСБ замерили, подтвердили… Били тротилом, с радиоуправляемого устройства… Весь бок моего «линкольна» служебного помяли… Да шофер, в общем-то, только и спас, резко руль вывернул … Ты понимаешь, что это такое – в сочетании с забастовками в большинстве школ и в центральной больнице? Да когда ещё трассы перекрыты?
– Ну, я так понимаю, как сочетание огурцов с молоком… – пожал Скобарёв плечами в твидовом пиджаке.
– Да только пронесёт-то с этого варева не меня одного, Ваня! Всех пронесёт, и тебя включительно… А тут видишь, чего этот му*ак, ровесник твой, в Госдуме заявляет?! Денег нет и не будет… Требования он будет Банка реконструкции и развития выполнять, бюджеты всех уровней резать… Посадил Папа-Боря начальничка, нечего сказать, удружил… Всем регионам удружил…
– Борис Хайдарович, – развёл пухлыми ладошками Скобарёв, – ну мы-то получается, в этом здании, как зёрнышко между жерновов… С одной стороны шахтёры, бюджетники, требуют, с другой Москва режет…
– Я, Вань, затем тебя и позвал… – хмуро, исподлобья, медвежьим хищным глазом сверлил главный хищник Кувы. – Про тебя говорят, что ты мужик шибко башковитый…
– Это кто же говорит-то? – изумился Скобарёв, привыкший читать гадости про «Ивана-царевича, серого волка» и колонки со смачными заголовками типа «Харя Лопаря».
– Например, Арсений Бяшин… – кидал губернатор слова, как булыжники. – Был он у меня, с делегацией этого самого треклятого Банка реконструкции и развития, сколько гад, в охотничьих угодьях дичи извёл и икры сожрал… А денег не дал… Водку жрёт, а себя сожрать не даёт, скользкий, угорь… Я ему – дай инвестиций, ты ж с Кувы родом! А он и отвечает, гадёныш, лыбится – зачем, говорит, тебе, Борис Хайдарович, инвестиции, когда у тебя Иван Скобарёв есть, во втором корпусе Дома правительства сидит?
– Так прямо и сказал? – округлил глаза Иван Юрьевич.
– Так прямо и сказал… – массивным подбородком слегка поклонился величественный набоб. И умолчал о подробностях. О том, что они в охотничьем замке «бильярд катали», подвыпив французского коньячку, и о том, что разоткровенничавшийся Бяшин советовал сверх собственной рекомендации:
– Вы Иваном пользуйтесь, Борис Хайдарович, а только ему не верьте… Много их по «Рашке», Иванов таких, с нашей руки едят, а сами только и ждут – как нам голову свернуть… В засаде сидят, а случись перемены в Кремле – сразу это иваново мурло повылезет, и пойдёт обратно хапать – Крым, Закавказье, Кушку, Памир…
Может быть, это была тонкая психологическая уловка: однокашник из детства аттестовал Скобарёва ругательствами, которые в глазах российского губернатора превращались в похвалу. Ласселю ли, застрявшему на Урале, бояться «иванов, помнящих родство»? То, что Арсений с Кипра их боится – так сие его, киприотское…
– Мне, Иван, – вымолвил высокий покровитель, гипнотически давящий тяжёлыми сверлящими зрачками, – вот чего надо… Распустился Ткемалев-то… Придумай, как этого головоногого укоротить со стороны щупалец?
Речь шла, конечно же, о наглом мэре, который всерьёз думал, что миллионный мегаполис в состоянии потягаться с четырехмиллионным Краем.
Над Краем как раз разгорался очередной виток конфликта между губернатором Ласселя и вырывающимся из-под него городским мэром Кувы Арсеном Ткемалевым. Именно с интригами мэра Лассель связывал весеннее покушение на свою особу [Прим. Смотрителя: Леонидов описывает этот эпизод по документальным свидетельствам о покушении на губернатора Свердловской области Э. Росселя в 1998 г.] – и хотя многое говорило, что не беспочвенно, тем не менее, до конца в этой истории так никто и не разобрался…

Вся книга по этой ссылке https://www.knizhnyj-larek.ru/products/aleksandr-leonidov-privatizator/

В порядке интерактива - если прочитали, оцените по пятибальной шкале.