Невыборы от партии жуликов и воров

Азамат Саитов о выборах в Башкирии: «Электорату должно быть фиолетово».

Известный журналист допускает, что в сентябре всё может поменяться. Недавно завершилось предварительное голосование у «Единой России» – так называемый праймериз. Башкортостанское региональное отделение подвело его итоги. О кандидатах в депутаты и о нынешней процедуре мы пообщались с мэтром башкирской журналистики Азаматом Саитовым. – Азамат, стали ли для вас сюрпризом итоговые результаты предварительного голосования? – Я ничего не ждал от этих итогов, и, естественно, они не могли для меня стать сюрпризом, потому что я считаю, что предварительное голосование и партия «Единая Россия» – это такая, скажем, работа на публику. Она ничего не решает. Как мы знаем, вообще, праймериз носит рекомендательный характер. Электорату, в принципе, наверное, должно быть «фиолетово», кто из них какой процент голосов набрал, потому что мы-то все знаем, заветный золотой список формируется не по итогам праймериз. Он составляется задолго до этого и никаких неожиданностей для нас, наверное, быть не может. С другой стороны, кого партия выдвинет кандидатом – это дело сугубо партии. Все эти громкие слова о том, что мы должны знать, кого делегируем в Госдуму, горсовет Уфы – только слова, не более. – Вы видели множество выборов в Госдуму РФ, что при первом президенте, что при Рустэме Закиевиче, и сейчас, при Радии Фаритовиче. Я, например, обратил внимание, что какое-то небывалое количество так называемых парашютистов идет в этом году. О чем это говорит, на ваш взгляд? – Я все-таки журналист, буду апеллировать к фактам. Наверное, дело в том, что партия на сегодняшний день определяет не персональный состав, а монолитность команды, которая будет представлять регион. Я знаю историю всех наших депутатов, которые сиживали в Москве, и настроен не очень-то оптимистично. Вряд ли все эти депутаты, особенно «парашютисты», будут радеть за интересы, скажем, незнакомого Янаула, Сибая, Октябрьского, Зианчуринского района. Вы верно сказали, на моей памяти было много созывов в Государственную думу, раньше она еще называлась Верховным Советом РСФСР. Так получилось, что я работал на самом первом съезде народных депутатов СССР в начале 90-х в пуле корреспондентов от центрального телевидения. Первый состав народных депутатов новой России состоял действительно из людей, которые болели за дело, за свои регионы, откуда они прибыли, горели желанием поменять ситуацию в стране к лучшему. Их мы тогда не знали по именам, нам приходилось просто хватать за плечо: «Это ты Руцкой, это ты Шахрай?». Так примерно общались. Ельцин там тоже был, и Хасбулатов, незнакомый большой публике. Тогда Верховный Совет начал обретать какую-то форму, но тем не менее депутаты были олицетворением желаний избирателей. Каждый из них выходил на трибуну, кричал о своем, требовал внимания именно к своей области, к своей республике. Это действительно, может быть, строилось по законам народного веча, это было интересно, это было действительно искренне. Сегодня все 4 федеральные партии – ЛДПР, КПРФ, «Справедливая Россия», «Единая Россия» – это, знаете, Двуликий Янус, который олицетворял вход-выход, солнце-луну. Сегодня все они для меня одинаково неинтересны. Это партии, которые представляют голос власти и все. От того, сколько человек пройдет от «Единой России», сколько от ЛДПР, КПРФ, «Справедливой России» для нас не должно быть принципиально важно. Кое-кто из тех, кто позиционировал себя до начала процедуры предварительного голосования как кандидата по партийному списку, сегодня быстро переметнулся в одномандатный. Им стало ясно еще до начала процедуры, что «ребята, вам ничего не светит, партийный список составлен из таких-то людей, вы лучше поищите себя, скажем так, в одномандатных округах за счастье». Аиткулова, Шамиль Валеев тоже в этом, скажем, балагане участвуют. Когда наш народ ведущие позиции отдал москвичам, понятно же, что это все гротеск. – В сентябре в семи регионах будет электронное голосование. Сейчас там процедуру праймериз проводили частично через Госуслуги. На ваш взгляд, должно это повысить уровень доверия к выборам в стране? – Я, конечно, понимаю, что электронное голосование – это система, которую трудно обойти нашим опытным подтасовщикам голосов. Тут есть вероятность, что будет более или менее объективно. Но, с другой стороны, нет таких преград, которые не одолели бы большевики. Надо знать историю. Поэтому здесь можно найти и другие выходы. С другой стороны, видите ли, в чем причина, вернее, проблема в том, что наш народ за эти два последних десятилетия так разочаровался в выборах, что он, по сути, просто может не прийти на них. Все мы понимаем, что победит однозначно «Единая Россия» большинством голосов, хотя вот по тому же праймеризу было понятно, что проголосовали где-то 15%, и то это проголосовали там, где было навязывание. Мне сами бюджетники признавались, что, да, нас обязали, вот больница такая-то, поликлиника такая-то, школа такая-то. Ну разве это свободное волеизъявление? Нет, конечно. То же самое может произойти и в сентябре, когда также по разнарядке каждой больнице, или поликлинике, или школе, другим скажут: проголосуйте, придите, отметьтесь в «Системе электронного голосования». Ну народ-то наш привык к послушанию. – Я попросил господина Ахмадинурова раскрыть данные по электронному голосованию. Он как-то застеснялся, почему-то сослался на решение политсовета. Все эти электронные системы создает государство. Соответственно, в эту программу может быть заложен любой результат, который нужен. Тем не менее я обязан вас спросить, какова ваша позиция? Вы сами ходите на выборы? – Эпизодически. Когда есть настроение, хожу. Я сказал, что, в принципе, очень многие из нас разочарованы в системе подсчета голосов, и я не исключение, я такой же простой человек. Я знаю, что против лома нет приема. Ну, пойду я, ну что значит мой один голос против сотен людей, которые разочаровались в этой системе. Вот про Ахмадинурова вы сказали, я хотел сразу поправить вас. Дело в том, что Ахмадинуров – это человек, который не умеет лукавить, он не умеет врать, он лучше промолчит или отговорится. Ну есть у человека какая-то совестливость, он честен, поэтому он не мог вам ответить, а сослался или ушел от ответа. Очень может быть такое. Понимаете, во всех этих играх «Единой России» участвуют люди, которые, скажем так, «наши». – Вот давайте про «наших». – Они наши. Просто кто-то из них слаб оказался перед искусом – вдруг, да мне повезет, как тот же Шамиль Валеев. – Вот они с Ахмадинуровым и не проходят. Больше всех топили и не проходят… – Надежда умирает последней. Человек, по сути, всегда слаб. Он хочет верить в лучшее. Тот же самый Шамиль Валеев, которого я уважаю как коллегу и который доселе не был замечен в такой роли, когда вынуждены играть не по своим правилам. Мне его жалко. Он ради этого вожделенного мандата бросил на алтарь наработанное годами имя в нашем ремесле. Это печально. Ну ладно, Эльвира Аиткулова, вторая коллега, она как человек всегда была на первых ролях, и журналистом достаточно сильным, ну и человек амбициозный. С другой стороны… – Ну она действующий политик. – Тут вся хитрость в том, что она родом из Учалинского района, где у нас создался мощный отряд лоббистов во главе с сенатором Лилией Гумеровой. Почему сегодня любимый мною карикатурист Камиль Бузыкаев топит за Аиткулову? Тоже учалинский. Понимаете? Если вникать во все эти тонкости, становится всё очевидно, и слабости их видны. – Как мы тогда после выборов будем общаться с этими людьми? – Будем решать это потом сами для себя. А те, кому посчастливится пройти туда, постараются забыть все это, потому что впереди будут 5 лет очень вкусной жизни за хорошую зарплату в полмиллиона рублей, плюс служебное жилье в доме на улице Улофа Пальмы, где депутатский дом так называемый. Возможно, за 5 лет сидения в Госдуме можно решить какой-то вопрос по своей дальнейшей карьере или где-то зацепиться за хорошую работу в Москве. Госдума – это трамплин для людей, которые понимают, что это последняя возможность у них. Но, как они будут жить потом среди нас, депутаты Госдумы? Да никак, они будут жить вне нас, им будет хорошо, спокойно и комфортно, и все. А вот как мы? Ну, поогорчаемся, может, даже позавидуем. – Разве происходящее не напоминает какую-то агонию, долговременную, долгоиграющую? – Я был одним из первых обладателей в Уфе видеокамеры Panasonic благодаря Муртазе Губайдулловичу, директору завода имени 22 Партсъезда. У меня был богатейший телеархив, и поэтому я помню всех тех, кто так или иначе сегодня у нас становится кумиром. Я снимал Рахимова, когда он был директором завода, я снимал Хамитова, когда он был еще депутатом РСФСР, молодым начинающим экологом. Я снимал Радия Фаритовича, когда он был деканом одного из факультетов юринститута БГУ, а не Института права. Я помню их первые слова, первые шаги в публичном пространстве, они все в моем видеоархиве есть, поэтому мне только лишь остается смотреть вот на сегодняшний день, сравнивать его с днем вчерашним. Но заглядывать в день завтрашний я не хочу. Очень может быть, что в сентябре ситуация в чем-то поменяется, вдруг все, о чем мы сегодня говорим, к тому времени потеряет актуальность, очень может быть. Мир быстро меняется. ПроУфу Оригинал публикации