Армения и Россия: Какими теперь будут отношения двух стран?
Президент Армении Армен Саркисян уверен, что диалог и взаимное влияние культур наших стран — самый важный политический капитал и хороший зачин на будущее. Недаром первую встречу в свой первый рабочий день он провёл именно с журналистами из России.— Вот ключи от номера, ваши чемоданы уже у дверей, прошу, располагайтесь... Да, минутку внимания! Есть курящие? Господа, хочу заранее известить, что курить у нас можно везде. Вы в цивилизованной стране, дорогие!
Крушение стереотипов
С этого короткого спича метрдотеля началось наше пребывание в Ереване. Журналисты из России, приглашённые Медиаконгрессом «Содружество журналистов». Столица Армении. Весна, солнце, сирень и поющие фонтаны. Инаугурация избранного президента Армена Саркисяна. Учитывая официальный, даже протокольный характер поездки, следовало бы написать, как в прежние времена: «Визит начался в тёплой дружественной обстановке». Золотые слова. К ним можно добавить только одно — обстановка была ещё и комфортной, и уютной, а временами располагающей к приятному удивлению.
Приезжая в другую страну, невольно замечаешь какие-то мелочи, которые потом внезапно всплывают в памяти. Причём в такие моменты, которые на первый взгляд могут показаться неуместными для подобных воспоминаний.
Так было 10 апреля, в первый рабочий день нового президента Армении. Кстати, весьма символично, что господин Саркисян начал свою работу на своём посту встречей с журналистами из России. В ходе этой встречи президент неоднократно отмечал, что Армения имеет все шансы стать комфортной, привлекательной страной — и не только по причине завидного климата и щедрой земли, но и по причине дружелюбия и трудолюбия армянского народа.
Слова как слова. Наверное, их мог бы произнести любой лидер любой страны — все бы согласно покивали головами, и, возможно, пропустили бы их мимо ушей. Но здесь они стали не более-менее стандартной политической формулой, а реальностью. Которая не откладывается до «светлого будущего», а налицо уже сейчас. Потому что тут же вспомнился краткий эпизод прилёта.
Аэропорт Звартноц, третий час ночи. Пограничный контроль. Пересуды московской прессы между собой: «Ну, всё. Сейчас застрянем капитально. Говорю же тебе — это надолго, максимум два погранца работают. А то и один...»
Из тринадцати стоек пограничного контроля работали все тринадцать. И работали так, что иным международным аэропортам надо бы поучиться. Быстро, чётко, слаженно и без лишних придирок. Словом, подобрать этому эпизоду какое-либо другое определение кроме как «дружелюбие и трудолюбие» практически невозможно. Попутно разлетелся в клочья несправедливый и обидный стереотип о южных людях, как о необязательных и безответственных работниках.
То же самое можно сказать и о другом стереотипе. Принято считать, что многие бывшие союзные республики настолько далеко ушли в своём национальном строительстве, что связи с Россией либо ослаблены до неприличия, либо разорваны вовсе. Прежде всего, это касается русского языка. К сожалению, правды в этом хватает. Но с Арменией дела обстоят принципиально иначе.
Русский в Ереване
— Да, русского, русскоязычного населения в Армении мало, — признал президент Саркисян. — Но русский язык по-прежнему изучают во многих школах. Потому что у многих и многих людей есть понимание важности русской культуры. Если мы потеряем это, будет невесело всем. Хотим мы того, или не хотим, но главным объединяющим фактором является русский язык и русская культура. И я со своей стороны обещаю полную поддержку русскому языку и культуре.
То, что эти слова не реверанс в сторону Москвы, а отражение объективной реальности, получало в столице Армении подтверждение сплошь и рядом. Для начала — по дороге из аэропорта в город, когда среди вывесок со строгими древними буквами Месропа Маштоца несколько раз появлялась родная кириллица. И выглядела не вставными зубами, а вполне органично и естественно. Да, это была сугубая, быть может, даже низменная проза жизни, например «Русские бани». Но реальная, не пропагандистская дружба народов, по-настоящему проявляется именно на таком уровне. Можно сказать — на уличном, почему бы и нет?
Перед поездкой я пристал к своему давнишнему товарищу и коллеге, уроженцу Еревана, с просьбой обучить меня армянскому языку хотя бы на уровне «магазинного общения».
— Барев дзес, — ответил Арам. — Это значит «здравствуйте, добрый день». Шноракалютюн. Это значит «спасибо».
— А дальше?
— А зачем тебе дальше? Ты если в Ереване это скажешь, люди будут рады, как родному. Потому что по-русски там говорят все. От тебя — пару слов по-армянски. Ну, как жест уважения...
Впоследствии выяснилось, что примерно такую же лингвистическую подготовку прошли перед поездкой все коллеги-журналисты. Причём от своих армянских друзей в Москве. То, что у каждого нашёлся такой друг, а то и несколько, многое говорит и о величине армянской диаспоры в России, и о том, насколько она интегрирована в нашей стране. Ну и, разумеется, о той самой дружбе народов.
И всё это оказалось правдой. Может быть, два дня в Ереване — и не показатель. Но схема железно действует везде. В отеле — понятно. В ресторане — допустим. На рынке — как будто вернулся в СССР. В ароматной и пряной уличной забегаловке, от ловких и совсем юных продавцов — ого! Неожиданно. Но когда просто на улице спрашиваешь дорогу, и тебе её объясняют на русском, понимаешь, что обозначенное президентом «понимание важности русского языка и культуры» — опять-таки реальность, вот прямо «здесь и сейчас». Особенно если дело происходит ближе к полуночи, а ты забрёл очень-очень далеко, так что уже пора вроде бы опасаться и за себя, и за сохранность командировочных рублей, то есть драмов. Однако происходит вот что: «Э, дорогой, это Ереван! Ходи полночь-заполночь, здесь всё спокойно! Люди гуляют, никто никого не трогает!»
На том же самом, глубинном, народном уровне получил подтверждение и другой программный тезис Армена Саркисяна. О взаимном влиянии культур и важности этого процесса.
Долма и борщ, традиции и современность
Я вспомнил эти слова, когда сделал заказ в кафе. Долма, лепёшка женгялов-хац, тжвжик — в общем, характерные традиционные армянские блюда. Заказ приняли, но посмотрели на меня как-то странно. Что стало сигналом осмотреться по сторонам — не допустил ли я какой-либо ошибки.
Оказалось — да, допустил. Конкретно — напрочь выпадал из тренда. Потому что слева сидели юные барышни. Справа — мужская компания моих примерно лет. Местные, армяне. И у всех у них на столах стоял классический русский борщ. Причём в караваях из ржаного хлеба. Древний способ подачи — его и в России не везде встретишь.
Диспозиция восхитительная. Сидит русский из Москвы за традиционным армянским столом. А рядом — армяне из Еревана за русским борщом. И все довольны.
То же самое можно наблюдать и на примере пищи духовной. То есть культуры как таковой. Кстати, за её качеством надо следить так же пристально, как и за качеством еды. Это касается и российской стороны тоже.
— Очень важно, чтобы не только традиционная, но и современная российская культура была привлекательной, — поделился президент. — Я в советские времена приезжал в Москву очень часто. И всегда спрашивал билет в театр на Таганке, в «Современник». Это был высочайший уровень качества. Тот же уровень необходимо поддерживать и сейчас.
С этим нельзя не согласиться. И очень хорошо, что серьёзный задел на этом пути есть. Не просто есть — он наблюдается и присутствует постоянно, на всех уровнях. Более того — этому процессу не могут помешать и нынешние события в Армении, за которыми пристально следят в России. Да, выступления оппозиции взволновали многих. Но причин для серьёзного беспокойства, наверное, нет. В конце концов, фигура нового президента — это, в том числе, и реальная возможность привести оппозицию и власть к согласию. Дело даже не в том, что Армен Саркисян вне устоявшихся политических групп и партий. А в том, что его программные слова и заявления не расходятся с реальностью. И свидетельствуют о том, что он, будучи с одной стороны, профессором и человеком науки, а с другой — политическим деятелем немалого калибра, не витает в облаках и не оторван от настоящей народной жизни Армении. Которая идёт своим чередом. И в которой традиционно преобладают дружеские чувства к России.