Блистательная «Тоска» в Венской опере
О легендарном спектакле Маргарет Вальман, который идёт сегодня на сцене Венской государственной оперы, мы уже писали: это традиционное костюмированное представление — настоящий раритет в нашу эпоху бурного расцвета «режоперной» профанации оперного жанра [1].
Поэтому сегодня речь пойдёт о нюансах, которыми отличалась февральская серия показов этого шедевра.
В партии Тоски выступила российская сопрано Елена Стихина. Говоря о работах мастеров такого уровня, излишне упоминать о техническом совершенстве вокала: ослепительные акустические краски, высокохудожественная фразировка и эстетическая безупречность интонирования — у таких певиц, как Е. Стихина, — базовый набор. Интересно, что кроме филигранных вокальных ресурсов, певица в который раз смогла поразить неожиданными находками в прочтении этой единственной оперной партии о судьбе оперной звезды.
Вот перед нами избалованная примадонна с царственными жестами и нескрываемым осознанием своего величия. Но один едва заметный наклон головы, одно едва уловимое изменение взгляда, — и перед нами уже неуверенный в себе ребёнок, обижаться на которого невозможно. Подобные приёмы, используемые певицей для создания образа, постепенно собираются в пёструю эмоциональную мозаику, которая вдруг с неожиданной ясностью обнажает причины поступков главной героини, истоки её мужества и вулканической импульсивности. В исполнении Е. Стихиной перед нами предстаёт не истеричная певичка, которая губит своей ревностью любимого человека, но гениальная актриса, для которой нет ничего невозможного не только в сценических амплуа, но и в ролевых моделях реальной жизни. Это одно из самых мощных прочтений.
Не уступал этой вдумчивой работе и мужской ансамбль солистов.
Один из главных оперных негодяев всех времён и народов, барон Скарпиа находит эталонное воплощение в инфернально ярком исполнении Эрвина Шротта. Певец не только создаёт убедительный вокальный рисунок партии, но с мастерством большого артиста вылепливает пластически объёмный образ. Жестикуляция, мимика, уверенное владение манипулятивными приёмами, тонкое понимание психологии жертвы и великолепное владение внутренней мотивацией циничного подонка превращают работу Э. Шротта в безоговорочный шедевр. Оглушительный успех.
Партия художника Марио Каварадосси — одна из самых сложных в веристском репертуаре: здесь и шёлковые легато, и динамические экстремумы, и крайние ноты диапазона, и даже крик. Неудивительно, что один из ярчайших теноров нашего времени Петр Бечала в этом материале органичен и неповторим. Отмеченный элегантными шёлковыми модуляциями стиль звукоизвлечения певца словно укрупняет драматические переходы, в которых переливающийся голос взмывает в головокружительные высоты верхнего регистра, ослепляющие технической чистотой, тембровой красотой и драматической силой. Стоит ли упоминать о том громоподобном шквале оваций, которым встретила публика Венской оперы исполнение П. Бечалой знаменитой арии «E lucevan le stelle» на бис? Непередаваемое впечатление — только ради этих эмоций и стоит ходить в театр...
Блистателен был и ансамбль исполнителей партий второго плана: Евгений Солодовников (Чезаре Анджелотти), Дан Пауль Димитреску (Месснер), Тед Блэк (Сполетта) и др.
Оркестр под управлением Бертрана де Бийи ошеломлял.
Редчайшее по качеству и красоте представление! По возможности, не пропустите апрельскую серию показов, в которой выступят Крассимира Стоянова (Тоска), Риккардо Масси (Каварадосси) и Амартувшин Энхбат (Скарпиа).
Примечания:
«Режоперный» – от режиссёрская опера: направление современной музыкальной режиссуры, игнорирующей мелодраматическое содержание партитуры инсценируемого произведения.
Фото: Wiener Staatsoper / Michael Pöhn