На Брянщине в селе партизанской славы Салтановка должен появиться мемориальный ансамбль
9 мая 2020 года мы будем отмечать 75-летие Победы в Великой Отечественной войне. Теперь потомки тех, кто навязал намэту войну, пытаются оправдать, завуалировать и стереть из памяти злодеяния своих предков. В Польше, например, они стараются, прикрываясь якобы народоволием, провести декоммунизацию политического наследия, им стали помехой памятники советским воинам-освободителям.
Гитлеру, который собирался всех евреев переселить в Африку, они обещали поставить в Варшаве, за это деяние, великолепный памятник. Теперь они предлагают России, которой они обязаны своим существованием, не «фальсифицировать» ход истории и признать вину Советского Союза, во главе со Сталиным, в развязывании Второй мировой войны. Признание своей вины им унизительно и стыдно… Россия же должна свято хранить память о героическом прошлом.
Общественность села Салтановка Навлинского района, которое получило в прошлом году звание «Село партизанской славы», старается привести в образцовое состояние место, где захоронены останки павших в той войне, к великому Дню Победы. До войны здесь стояла церковь, и это место называлось в народе Поповой горкой. В войну она сгорела, на прицерковном кладбище рядом с могилами священнослужителей похоронили невинных жертв войны — детей. Впоследствии это стало местом захоронения погибших воинов. Появилось у Поповой горки новое название — Братская могила.
Благодаря Навлинскому поисковому отряду «Поколение» (руководитель Л.Г. Середин) на этом месте возник своеобразный мемориал — «Могила двух неизвестных солдат», «Могила неизвестного партизана», «Могила детей, убитых войной», обнародованы имена танкистов, павших в бою 9 октября
1941 года, и другое.
Появилась необходимость придать этому месту массовых захоронений статус «мемориальный ансамбль». Хочется сохранить в «Сквере Памяти» единственную довоенную липу, которой около 150 лет, немую свидетельницу жестокого сражения выходившей из окружения 3-й Армии и противостоявшей ей 29-й моторизованной немецкой дивизии.
Уместным будет привести рассказ тогдашнего деревенского босоногого мальчишки, ныне Алексея Кирилловича Михалёва, 1926 года рождения, который помнил бой 9 октября 1941 года и то, как, работая потом на тракторе на обработке картофельного поля, он нашёл неразорвавшийся снаряд. Все родители строжайше запрещали детям высовываться из погреба во время боя. В деревне погреб был самым надёжным укрытием от пуль и осколков, но, когда уже не слышны разрывы снарядов, под любым предлогом ребёнку хочется высунуться из погреба и хоть одним глазком взглянуть, что творится вокруг.
И вот трое ребятишек бегут в сторону громоздких клубов дыма. Пробежав несколько минут, они увидели горящие танки с красными звёздами (значит, наши!) и двух немецких солдат с автоматами. Они второпях затаскивали на горящий танк двух наших танкистов. А на другом, чуть подальше, горевшем танке, уже лежал объятый пламенем танкист. Как только немцы скрылись, ребята бросились к танку, чтобы спасти бойцов, но быстро поняли, что они уже мертвы и силёнок у ребят было маловато, чтобы стащить их на землю, да и пламя мешало, а немец, увидев это, дал очередь из автомата. Может, он промахнулся, а может, хотел напугать детей… Ребята мигом скрылись в бурьяне.
«Мы же были глупые, — рассказывал потом Алексей Кириллович, — думали, что, если здесь наши танки, значит, можно не бояться ни снарядов, ни пуль, ни осколков. Но они ведь не выбирают, в кого попадать…»
«Когда мы выбежали из бурьяна на луг за Гришковым огородом, там наткнулись на немецкую «танкетку» (Панцер Ягер-Абрайлунг. 529. — Прим. авт.), возле неё лежали два убитых немца. Стояли ящики со снарядами, и мы попробовали выстрелить ну хоть разок по врагу! Сначала не получалось, а потом снаряд заскочил в гнездо, и шарахнул первый выстрел — в воздух. Это было так неожиданно! Стали крутить ручки, разбираться что к чему. Затолкнули второй снаряд, а тут со стороны Угорья появилась немецкая «Рама» — немецкий самолёт-разведчик с двойным фюзеляжем. Она совершила над нами круг, мы по ней сделали один выстрел, а второй раз не успели. Со стороны «совхоза» неожиданно появился большой самолёт и сбросил на нас бомбу. Я увидел огромный столб земли, до самого неба, содрогнулась под ногами земля, я упал на землю и потерял сознание.
Пришёл в себя. Подбежали ко мне испуганные товарищи, а самолёт уже делает второй заход. Мы даём драпача в какие-то кусты, и вторая бомба уже не кажется такой страшной. Каким же был уютным наш погреб, когда я вернулся, а главное, родители не узнали, что это из-за нас продлился бой, что мы своей стрельбой держали больше часа всех в своих погребах.
И всё же за свою «самоволку» я получил хорошего ремня и о том, чтобы покинуть погреб на другой день, уже и не мечтал. Мать, взяв меня за руку, повела к месту гибели наших бойцов. Мы с ней и односельчанами похоронили танкистов на Поповой горке, рядом с могилой священнослужителя, недалеко от церкви. Пришли с лопатами несколько мужиков, женщины стояли молча, вытирали слёзы, никто не причитал. Разговаривали почти шёпотом, как будто кого-то опасались. Мужики поставили на могильный бугорок крест, сделанный из старой жерди, все помолились, пропели молитву и разошлись. Оторваться от матери мне в этот день, не удалось. Сколько всего похоронили танкистов в этот день я не узнал, но точно знаю, что в этой могиле было трое, тех, которых мы видели. Имён и фамилий убитых никто не называл».
Мне подумалось, что именно на этом месте, где мог бы возникнуть мемориальный ансамбль, можно доступно объяснять нашим детям, что такое война.
Стоя под липой, у могил павших, ребятам можно показывать, где располагались ещё четыре подбитых танка, где находился погреб, в котором пряталась семья Михалёвых, рассказать, как были убиты их дети Катя и Миша, в чей дом забежали наши солдаты утолить жажду и как при выходе их убил снайпер, стрелявший с церковной колокольни (теперь они здесь, в Могиле Неизвестного Солдата) и почему был утерян медальон одного из них. Отсюда можно показать, где находился ещё один танк, из которого невозможно было вытащить ещё живого танкиста, и где была клумба цветов, вокруг которой были посажены 17 берёз в честь 17 девушек, расстрелянных в 11-м квартале Салтановского лесничества.
В наше время мимо этого места проходит туристический автомаршрут к памятнику природы «Партизанский дуб». Едут туда в выходные дни и во время летних отпусков, отправляются отмечать дни рождения и свадьбы, просто отдохнуть на природе и сфотографироваться на фоне природных достопримечательностей. И если проезжие, молодожёны остановятся возле нашего мемориального ансамбля, поднимутся по ступенькам к памятнику павшим и возложат цветы на могилы погибших за Великую Победу, значит, работа по увековечению их памяти была не напрасной…
Н. ВОРОНОЙ,
старший волонтёр общественной организации «Выпускники Салтановской средней школы», член клуба «Дети войны» с. Салтановка Навлинского района
Фото В. Мощенкова