Какому духу татаро-монголы приносили в жертву князей Руси
Повествуя о драматичной битве, произошедшей 31 мая 1223 года на берегу реки Калки, древнерусские летописцы упоминают о мучительной гибели князей, которые были буквально раздавлены победителями во время пира. Татаро-монголы выбрали такой жестокий способ убийства проигравших правителей не случайно. Кочевники Центральной Азии приносили жертвы богам и могущественным духам, не проливая крови животного или человека. Причем, для людей подобная смерть считалась почетной.
Жертва Сульдэ
Для монгольских военачальников Субэдэя-багатура и Джэбэ-нойона битва на Калке была лишь одним из эпизодов их совместного похода на запад, предпринятого в 1221-1224 годах по приказу Чингисхана. После сражения захватчики взяли группу русских князей в плен.
Согласно летописям, татаро-монголы уселись праздновать свою очередную победу на доски, под которыми лежали предводители проигравшего войска. Кочевники веселились, ели и пили, слушая стоны умирающих.
Среди раздавленных были виднейшие представители русской элиты того времени: киевский князь Мстислав Романович, черниговский – Мстислав Святославич, козельский – Василий Мстиславич, путивльский – Изяслав Владимирович, а также Андрей Иванович Туровский, Святослав Ингваревич Шумский и другие.
Известный писатель Василий Ян в своем популярном произведении «Чингисхан» (Москва, 1939 г.) привел цитату из Троицкой летописи: «…А князей имаше, издавиша и покладаше под доскы, а сами верху седоша обедати. И тако князи живот свой скончаша». Автор отметил, что татаро-монголы принесли князей в жертву Сульдэ.
«Подымая чаши с кумысом, они восхваляли грозного бога войны Сульдэ, покровителя монголов, и славили непобедимого Потрясателя Вселенной, краснобородого Чингисхана. Отказавшись от денег за выкуп знатнейших русских князей, татары жертвовали богу Сульдэ этих пленных, дерзнувших вступить в бой с войсками «посланного небом» Чингисхана», – так В.Г. Ян понимал мотивы захватчиков, избравших нестандартный способ убийства пленных.
Автор исторического произведения считал Сульдэ грозным богом войны, которому поклонялись кочевники.
Одна из душ
Многие ученые не согласны с мнением писателя. Изучив верования монголов, специалисты называют сульде (сульдэ) – одной из душ животного, человека или божества, содержащей в себе жизненную силу и удачу конкретной особи или индивида. Интересно, что и знамя правителя монголы также называли сульде, поскольку считалось, что в нем содержится часть души военачальника, обеспечивающая победу в битвах.
С особым почтением кочевники относились к сульде своего правителя, ведь эта сакральная субстанция, согласно их поверьям, была способна защитить весь народ, обеспечить процветание и согласие, а также гарантировала победу над врагами. Неудивительно, что среди монголов возник культ сульде Чингисхана, все-таки под его руководством они создали огромную империю.
Кандидат исторических наук Сергей Дмитриев посвятил данной теме статью «Сульде: к проблеме истории формирования военно-политической терминологии средневековых кочевников Евразии», которая опубликована в сборнике «Mongolica-V» (Санкт-Петербург, 2001 г.). Исследователь отметил, что монгольские шаманы проводили обряды, призванные привлечь на свою сторону сульде верховного бога Тэнгри, чтобы заручиться его поддержкой. Для этого совершались жертвоприношения, в том числе и человеческие.
Шаманы считали: чтобы символически «поймать» сульде умирающего и использовать его на благо своего рода необходимо убить жертву без пролития крови – задушить, сломать позвоночник, раздавить и т.п. Ведь иначе жизненная энергия просто покинет наш мир вместе с кровью животного или человека.
«И в случае убийства зверей, домашних животных, и в случае убийства значимых людей, по всей вероятности, основной целью является сохранение, «ловля» уходящей субстанции, дыхания и т.д. с целью, в случае с людьми, сохранения ее внутри рода или введения в родовое обращение», – написал С.В. Дмитриев.
Поэтому монголы считали смерть без пролития крови предпочтительной и почетной, ведь в этом случае их сульде сохранится в нашем мире и будет помогать потомкам.
Примечательно, что во время обряда шаман обычно держал перед жертвой какой-либо кусочек пищи, в который с последним выдохом как бы переходило сульде животного или человека. Потом люди, желающие привлечь на свою сторону удачу, просто съедали эту ритуальную еду.
То есть, во время вышеупомянутого пира на досках, под которыми умирали князья, монголы символически «съели» сульде русских правителей. Захватчики считали, что таким образом они смогут привлечь на свою сторону много удачи, ведь в качестве жертв выступали люди, наделенные властью, обладатели особого сульде.
Веротерпимые тэнгрианцы
Многие исследователи отмечают удивительную веротерпимость кочевников. Исповедуя религию своих предков – тэнгрианство – они нигде ее не насаждали. Впрочем, культ Вечного Неба сам по себе носил некий универсальный характер, поскольку монголы считали: воля верховного бога Тэнгри распространяется на все страны и народы. И если Чингисхан является избранником самого Неба, то ему должен покориться весь мир.
Такие представления оправдывали завоевательные походы в глазах самих монголов. Об этом кандидат исторических наук Юлий Дробышев написал в статье «У истоков имперской идеологии средневековых монголов», которая вышла в журнале «Общество и государство в Китае» (том 42, № 3 за 2012 г.).
«Беспристрастное Небо избирает достойнейшего из мужей, наделяет его правом владеть «всем миром», опекает его, хранит и даёт свою силу. Через фигуру верховного правителя, изоморфную Мировой оси, эта благотворная небесная сила перетекает на Землю, где приводит в состояние гармонии как человеческое общество, так и окружающую среду», – так охарактеризовал Ю.И. Дробышев представления древних монголов об избраннике самого Тэнгри.
При этом ученый обратил внимание, что Чингисхана окружали представители разных религий и вероучений, которые могли по-своему влиять на великого завоевателя. Но в обществе древних монголов существовал особый религиозный плюрализм. Относясь с уважением к каждому культу, кочевники часто оказывали поддержку представителям духовенства завоеванных народов в обмен на лояльное отношение к себе. Так монголы извлекали политическую выгоду из своей веротерпимости.
Расцвет православия
Не стоит удивляться, что во времена татаро-монгольского ига Русская православная церковь пережила настоящий расцвет. Профессор Йельского университета Георгий Вернадский в своей книге «Монголы и Русь» (Тверь, 1997 г.) пишет, что поддержка завоевателей укрепила позиции христианского духовенства в стране. Охранная грамота, полученная от правителя Золотой Орды Менгу-Тимура, позволила православной церкви окончательно утвердиться на всей территории Руси.
Г.В. Вернадский отметил, что «…защищенная ханской грамотой, церковь на Руси тогда меньше зависела от княжеской власти, чем в какой-либо другой период русской истории. Фактически митрополит не раз служил арбитром в разногласиях между князьями».
Поскольку церковные земли были освобождены от любого вмешательства светских властей, туда потянулись свободные крестьяне, обеспечившие существенный рост сельхозпроизводства. Так у представителей русского духовенства появились средства на укрепление материальной базы, строительство новых церквей, основание монастырей и епархий, одна из которых работала в столице Золотой Орды.
Тогда многие татаро-монголы приняли православие, а их потомки оставили заметный след в русской культуре и науке.