Чеченцы против Белой гвардии. Как Деникин за Сунжу ходил
К концу XIX века земли вдоль Терека оказались перенаселены. Пригодной для обработки земли в Чечне не слишком много, и на этих землях жили и казаки, и чеченцы. Казаки не были в этих краях пришлыми, заселение ими равнин над Тереком началось ещё в XVI–XVIII веках. Это было не вытеснение местных племён в горы, а встреча двух людских потоков на одной небольшой равнине. Пока людей на Кавказе было мало и многие гибли в набегах, проблема земли стояла не очень остро. Однако к началу ХХ века на Северном Кавказе стало просто тесно. Земледельческие технологии здесь были не слишком развиты, что только обостряло конкуренцию. И горцы, и казаки, разумеется, винили в дефиците земли друг друга. Обстановка медленно накалялась, пока не пришёл великий и страшный 1917 год.
Весной 1917 года во Владикавказе прошёл Северо-Кавказский конгресс, объединявший представителей горских народов. После Октябрьской революции была провозглашена Горская Республика. Однако её создание проблем с землёй не решило и уже в конце года между казаками и чеченцами начались кровавые столкновения из-за земли.
Анархия на Тереке
Вскоре началась гражданская война. Красные обещали чеченцам и ингушам автономию и землю казаков, белые не были готовы дать ни то, ни другое. В большинстве же своём вайнахи приняли сторону красных.
Большевик Асланбек Шерипов писал:
"Вся политическая борьба в нашей области вертится вокруг земельного вопроса… Царские генералы, кумыкские князья с казачеством ограбили у горцев ту землю, которую занимают они сейчас. Казаки возражали, настаивая на собственных исторических правах на земли, где они живут и которые возделывают. Однако дебаты уже никого не интересовали. Казачьи станицы горели. Станицы Фельдмаршальская, Ильинская и Кохановская были уничтожены. Люди бежали с насиженных мест. Столкновения быстро переросли в войну между казаками с одной стороны и союзом красных и горцев с другой. С южного берега Терека под угрозой гибели быстро уходили казаки. Интересно, что в этой круговерти нашлось место лояльных казакам чеченцам, которых объединял Атагинский съезд, проводившийся в ауле южнее Грозного. Белые чеченцы не оказывали казакам прямой поддержки и скорее занимали позицию дружественного нейтралитета. Наоборот, на стороне красных стояло некоторое число беднейших казаков. Берега Терека погрузились в анархию. Формально территория была советской, фактически правили племенные и сельские ополчения, отдельные атаманы и местные лидеры. Правительства учреждались и падали стремительно".
1918 год стал временем успехов наиболее организованной силы Белого движения — Вооружённых сил Юга России Деникина. Начало действий на Северном Кавказе было удачным для них. В предгорьях вспыхнуло восстание казаков, присоединившихся к белым.
Красным удалось занять и прочно удерживать Грозный. Однако советская власть на Тереке шаталась, а севернее Терека к Чечне подходили организованные силы белых. Северную часть нынешней Чечни они проскочили быстро, Грозный удерживался красными довольно долго, но в январе 1919 года пал и он. Однако теперь перед белыми лежала непокорная Чечня. Грозный и территорию до реки Сунжи южнее Терека они заняли, но дальше предстояло идти с боем.
Поход за Сунжу
Собственно красные части на Северном Кавказе были в основном разбиты, однако лидер советского движения в этих местах, Николай Гикало, скрывался в горной Чечне. Что было куда важнее для Деникина, он мог опираться на терских казаков, но не мог их использовать в дальнейших походах. Многие аулы или выступали на стороне красных, или просто продолжали противостояние с казаками. Без полного устойчивого замирения Чечни терцы просто остались бы защищать свои дома. К тому же лидера белых волновала сохранность железной дороги, идущей через чеченскую равнину.
Однако первые попытки провести операции у Сунжи окончились неудачей. Белые попытались занять наиболее мятежно настроенный аул Гойты, но откатились обратно на северный берег с потерями. Попытки переговоров тоже результатов не дали. Чеченские боевики оказывали ожесточённое сопротивление, тем более отступать им было некуда. Более того, в Грозный явились "чиновники" горского правительства, включая назначенного "губернатора", который потребовал передать ему властные полномочия. Нужно отдать должное смелости "губернатора", которого в реалиях Гражданской войны люди менее щепетильные могли бы и повесить. Однако переходить к крайностям белые не стали, а вместо этого предложили переговоры.
Вскоре в Пятигорск, где находился местный командующий белыми частями, явился Пшемахо Коцев, председатель правительства Горской Республики. Там он нашёл генерала Ляхова, возглавлявшего белую администрацию на Кавказе. Ляхов от имени Деникина предложил горцам автономию, но потребовал сложить оружие. Коцев желал, чтобы Добровольческая армия белых покинула Кавказ. В этой болтовне шли недели. Однако Деникин понимал, что время дорого и войска нужны не только на Кавказе. Переговоры зашли в тупик, а операцию в Чечне требовалось провести как можно быстрее и как можно меньшей ценой.
В конце концов, был найден командующий грядущим наступлением. Им стал генерал-майор Даниил Павлович Драценко. Для Драценко Кавказ не был новым местом службы. Этот офицер вообще имел за плечами богатую боевую биографию. Он воевал поручиком против японцев, а в Первую мировую сражался против турок на Кавказском фронте, там несколько раз отличался и участвовал в серии крупных сражений. Словом, экспедицию за Терек возглавил многоопытный закалённый в боях командир.
План Драценко был простым и решительным. Он начал с совсем не военных акций — сначала пообщался с представителями местной интеллигенции, чтобы выяснить мотивы мятежников, затем — восстановил железную дорогу, идущую через Чечню, дабы приобрести свободу манёвра и прикрыться бронепоездами от возможных рейдов.
Следующим шагом стала, собственно, экспедиция в горную Чечню. Драценко считал бессмысленным ловить небольшие отряды горцев среди поросших лесом высот и сосредоточил все силы на атаках против мятежных аулов. При этом он сознательно отказывался от контроля территории и намеревался принудить чеченцев к капитуляции, уничтожая их базы. Для "правильной" операции широким фронтом с насаждением гарнизонов у белого генерала просто не было достаточно людей. Отряд Драценко имел всего четыре тысячи солдат.
Мартовской ночью 1919 года казаки форсировали Сунжу. Первой жертвой наступления пало село Алхан-Юрт южнее Грозного. Это место получило печальную славу осенью 1999 года, когда там шли тяжёлые бои Второй Чеченской войны, но и в 1919 году Алхан-Юрт стал местом жестокого сражения.
Сначала аул блокировали, разместили артиллерию на окрестных высотах, а затем на штурм пошли пешие казаки. Село отчаянно защищалось, чеченцы вели снайперский огонь по наступающим казакам с превосходно замаскированных позиций. Оборону противника на подступах к Алхан-Юрту удалось сломить только массированным артиллерийским обстрелом. Противник не давал и не просил пощады, однако казаки давили неприятеля огневой мощью. Только к трём пополудни авангардам удалось ворваться в Алхан-Юрт. Внутри села белым пришлось столкнуться с жесточайшими контратаками. Боевики атаковали их даже с шашками и кинжалами.
Однако оборона была уже прорвана, и это были усилия обреченных. Алхан-Юрт горел, дорогу по улицам прокладывали штыками, огнём и даже артобстрелом с прямой наводки. Вечером страшный бой без пленных и пощады закончился. Аул зажгли с четырёх концов и покинули. На следующий день по такому же сценарию был взят штурмом Валерик. Однако на этот раз сопротивление было куда слабее: после побоища в Алхан-Юрте воля к борьбе заметно ослабела. После взятия Валерика белые вернулись в Грозный.
Эффект от падения Алхан-Юрта оказался сокрушительным. К командованию белых явилась депутация от нескольких чеченских посёлков для переговоров. Требования Деникина были достаточно умеренными: возвращение казакам ранее награбленного у них имущества и разрыв с красными.
Переговоры быстро сдвинулись с мёртвой точки. Был сформирован представительный орган от чеченцев во главе с русским генералом чеченского происхождения Эрис-Ханом Алиевым. Вообще не следует думать, будто Деникин действовал в Чечне одной тупой жестокостью. Белые применяли насилие обдуманно, в той мере, в какой это требовалось для установления мира в крае. Для этого требовалось опираться на местные силы, и Алиев отлично подходил на роль компромиссного "наместника" в Чечне. Он был отлично известен и в горах, и в армии. Его первой войной стала ещё Турецкая 1877 года, позднее он сражался в Японии и на Первой мировой, и свои чины не выслужил на паркете, а вырубил в боях.
В результате программа оказалась даже перевыполнена: чеченские представители не только согласились на условия белых, но ещё и выставили кавалерийский полк в белую армию. Через некоторое время этот полк даже развернули в дивизию.
Булгаков и чеченцы
Однако не со всеми удалось так благостно договориться. В апреле Драценко вновь выступил в роли твёрдой руки. С условиями мира между терцами и чеченцами не согласились Цацен-Юрт, Шали и Гудермес. Атаку против Цацен-Юрта белые провели быстро и эффектно, с неожиданного направления. На сей раз боевики маскировали свои позиции не настолько хорошо, так что казачья артиллерия быстро разгромила окопы за пределами аула. До уличных боёв дело не дошло: когда казаки подошли почти вплотную к домам, селяне выслали депутацию с просьбой о мире.
Похожим образом события развивались в Гудермесе: уничтожающий огонь артиллерии по позициям на подходах к селу — и белый флаг после выхода казаков к окраинам. Поняв, что впереди решительный штурм и пожары, местные мятежники тут же согласились на капитуляцию. Лёгкое падение Гудермеса стало неожиданностью для победителей: по опыту Алхан-Юрта ожидали отчаянного сопротивления и тяжёлых потерь.
Драценко остался в Чечне: в реалиях Гражданской войны восстания можно было ожидать в любой момент. К тому же на Кавказе остался красный партизанский отряд Гикало. Своеобразным постскриптумом войны Белой гвардии в горах Чечни стало восстание осенью 1919 года. Эти бои закончились новым подавлением восстания, но интересны как минимум тем, что в них участвовал знаменитый в будущем писатель, а тогда военврач казаков Михаил Булгаков. Сохранились фрагменты его воспоминаний о войне в Чечне:
…Бьют шрапнелью по Узуну. Чеченцы, как черти, дерутся с "белыми чертями". У речонки, на берегу которой валяется разбухший труп лошади, на двуколке треплется краснокрестный флаг. Сюда волокут ко мне окровавленных казаков, и они умирают у меня на руках.
Грозовая туча ушла за горы. Льёт жгучее солнце, и я жадно глотаю смрадную воду из манерки. Мечутся две сестры, поднимают бессильные свесившиеся головы на соломе двуколок, перевязывают белыми бинтами, поят водой.
Пулемёты гремят дружно целой стаей.
Чеченцы шпарят из аула. Бьются отчаянно. Но ничего не выйдет. Возьмут аул и зажгут. Где ж им с двумя паршивыми трёхдюймовками устоять против трёх батарей кубанской пехоты...
С гортанными воплями понёсся их лихой конный полк вытоптанными, выжженными кукурузными пространствами. Ударил с фланга в терских казачков. Те чуть тёку не дали. Но подсыпали кубанцы, опять застрочили пулемёты и загнали наездников за кукурузные поля на плато, где видны в бинокль обречённые сакли…
В целом белогвардейский поход на Чечню оказался очень успешным. Всего за несколько недель белым удалось добиться полного успеха в очень сложном для войны крае и даже получить некоторое усиление в виде чеченских полков в Белой армии.
Уход же белогвардейцев с Кавказа был связан с общим поражением их движения в Гражданской войне. Вскоре Чечню заняли красные, и уже им пришлось познать все трудности правления в этом крае.