“Неоновый демон”: режиссер-дальтоник снял самый цветастый фильм в своей карьере
Шестнадцатилетняя Джесси, очередная доярка из Хацапетовки, приезжает из американского захолустья в Лос-Анджелес. Невинная девочка хочет стать моделью, и вскоре всем в городе становится понятно, что нельзя быть на свете красивой такой, как Джесси. Фотограф с самым хищным лицом уже зовёт на съёмки, знакомая визажистка тайно её вожделеет, а пергидрольные коллеги просто и безыскусно ненавидят.
Режиссёр Николас Виндинг Рефн — датчанин, соотечественник Ларса фон Триера и его же эпигон в области эпатажного и самовлюблённого фестивального кино. И если тот же великий и ужасный Триер относится к себе максимально серьёзно, то Рефн охотно и неприкрыто эксплуатирует свою любовь к старому кино и иронизирует над ним и собой. Например, его "Драйв", фильм, ставший мемом, основан во многом на боевиках и нуарах 70-х годов. Играет мелодичная электроника, молчаливый и безымянный герой Райана Гослинга ходит по ночному, подсвеченному неоном городу от одного ужасающего кровавого беспредела к другому.
В "Неоновом демоне" Рефн взялся подтрунивать над фешен-индустрией, и так беспомощной, анекдотичной, выродившейся в парад безумных концептов. Но для него куда важнее не тема, а простор для эксперимента с собственным визуальным стилем. Дело в том, что Рефн физически не может снимать тусклое или хотя бы обычное реалистическое кино: режиссёр — дальтоник, он не видит полутонов или неярких цветов. Его киноязык — это кислотные пятна, расплывающиеся в темноте для контраста. Отсюда и его тяга к абстрактным, сложным для поверхностного понимания сценам, в которых можно покрасить всё вокруг в невозможные оттенки. Скажем, в "Неоновом демоне" есть впечатляющая сцена, где главная героиня смотрит на обжигающе красный светящийся ромб в полной темноте и больше ничего не происходит.
Учитывая всё это, несложно догадаться, как выглядит "Неоновый демон". Начиная с дурацкого названия, всё в этой картине сделано, чтобы раздражать обывателя внутри каждого из нас. Эль Фаннинг, главная старлетка Голливуда, которой на момент съёмок было дай бог шестнадцать лет, на ослепительно белом фоне раздевается для загорелого фотографа (Десмонд Харрингтон), он обмазывает её золотой краской. Киану Ривз изображает доминантного владельца мотеля, в одном из номеров которого просто для красоты притаилась живая пума. Визажистка, сыгранная Дженой Мэлоун, работает в морге посмертным визажистом, там же она залезает на труп и использует его для мастурбации, фантазируя о Фаннинг.
В общем, получился вылизанный, выхолощенный, вылепленный из пластика и блёсток фильм: Рефн мечется между идиотической серьёзностью и откровенным стёбом, не забывая при этом бравировать безукоризненным вкусом во всём, от одежды до музыки.
С другой стороны, модельный бизнес в принципе представляется чем-то искусственным, ненастоящим. В общем понимании модель — это некое представление предмета или явления в упрощённом виде, аналог чего-то настоящего. Так и модель на подиуме — всего лишь стандартный вариант человека для демонстрации одежды и макияжа. Не жизнь, а только лишь имитация жизни. Выходит, что и размышлять о такой эталонной, нечеловеческой, бездушной красоте нужно в понятной всем плоскости, не уходя в философские дебри.
Да, "Неоновый демон" — не самое глубокое кино. Метафоричность его считывается даже на интуитивном уровне, но так и должно быть. Красота — это страшная сила и одновременно несправедливо распределённое преимущество. Конкурентки Джесси, которых играют "кобылица" из "Безумного Макса" Эбби Ли и Белла Хиткот, погрязли в самоулучшениях в погоне за красотой, которой Джесси наделена от природы. Одна из них даже хвастается: "Пластический хирург называет меня бионической женщиной!" В конце концов Джесси элементарно съедают, то ли пытаясь поглотить её красу, то ли просто от безысходности. Финал превращён в театр абсурда и ужаса: модель выплёвывает глаз и умирает от несварения.
Более того, для самовлюблённого любимца фестивалей "Неоновый демон" оказывается не то исповедью, не то грустной самоиронией. В Канне, где фильм несправедливо освистали, Рефн даже намекал на пресс-конференции для непонятливых: "Я хотел снять кино о красоте, но сам я для этого недостаточно красивый, поэтому я взял Эль Фаннинг". Человек, который из-за болезни может снимать лишь поразительно стильное и при этом безжизненное кино, наконец признаёт свою слабость. Но его при этом нельзя не оправдать, и здесь пригоден лишь один всем понятный аргумент: во-первых, это красиво.