А как хотелось увидеться с Искандером

Умер Искандер.

Я всегда верил, что вот-вот мы встретимся и обязательно поговорим. Море будет шуметь, олеандры – цвести. Кофе закажем, в той самой кофейне на Сухумской набережной, где всегда полно народа, где шумные разговоры и где можно встретить больших людей. То Владислава, историка, которой президентом стал и заглядывал после того редко, раза два всего был и то не присел толком, как раньше, торопился, с охраной был. То Сергея, земляка, тоже джгярдинца, (Джгярда это там, где Чегем, малая родина Ваша). Потом и Сергей стал президентом, но продолжал заглядывать, любил он местный кофе.

Поговорили бы обо всём – как маленькая страна вылупилась из двух больших стран, как будто матрёшку раскрыли, сначала большую, под названием СССР, потом матрёшку поменьше, Грузию, и вышла из них Абхазия.

Но – война была, может, не такая большая, как в старые времена, однако для Абхазии – большая война, тяжёлая (да и для грузин тяжёлая, что тут скажешь). А если бы ему рассказали это лет 40 назад. Он бы не поверил, решил бы, что дурная это шутка -  как же так, абхазы и с грузинами воевать будут, да быть того не может никогда.

Про Чегем поговорили бы – как там, в Чегеме?  Пуст старый Чегем, а жители его аж две деревни основали, одну недалеко, на равнине, а вторую – аж в Турции.

Про Россию, конечно: как дальше судьба нашей родины сложится, каким будет наше завтра? Про большую-большую Россию, которой Искандер принадлежал. Так вышло, что сын иранца и абхазки стал русским писателем, ну что тут поделать, был правнук эфиопа русским писателем, был и сын турчанки, такая это земля.

Про Москву, безусловно, особенно - про советскую ещё Москву, с её милыми чудачествами, вроде ангажированности жителей прогнозом погоды (вот поистине признак счастья).

Про что только ни поговорили бы – про время, полное самых странных и необъяснимых событий, про пограничные горы, за которыми стоят сванские башни и избы, сложенные из огромных брёвен, про ледники и камфорные деревья, про вечное море Дискуриады, про вкус вина, про стыдливые мимозы, про жизнь и смерть, про южное небо, в котором не меркнет созвездие Козлотура.

Хотелось так увидится, но…

Теперь уж – не в этом мире.

Вечная память любимому писателю.