Как в мире фанатеют по нашему кино

Советское поле экспериментов

Едва ли не все жители нашей страны любят советское кино. Каждый год мы смотрим "Иронию судьбы" и "Карнавальную ночь", покупаем классику на дисках и говорим фразами из фильмов. Но стоит задать вопрос про мировое признание, как люди теряются. "Наш Шерлок Холмс — самый лучший", — ответил самый находчивый респондент. Рядовой зритель едва ли знает о том, какое грандиозное влияние оказали советские режиссёры-экспериментаторы на мировой кинематограф. И всё это вопреки стереотипам об СССР как о чрезмерно закрытой стране.  

Одним из главных достижений отечественного кино стало появление режиссёров-теоретиков, которые выпускали не только фильмы, но и тонны литературы о них. Вот вам пара имён, чтобы в случае чего блеснуть в компании: Сергей Эйзенштейн, Всеволод Пудовкин, Дзига Вертов и Александр Довженко. Все они буквально отнимали у кинокритиков хлеб, создавая множество статей о философии кино.

Например, Вертов произвёл на Жан-Люка Годара и Жан-Пьера Горена такое впечатление, что они организовали Groupe Dziga Vertov ("Группа Дзиги Вертова"). Под этой вывеской Годар и Горен создали девять фильмов — все с политическим подтекстом. Фильмы этой группы "познавали мир во имя диктатуры пролетариата". Кино отправлялось в неизведанные места — на фабрики, университеты, бордели.

Мы назвали группу "Дзига Вертов" — не затем, чтобы осуществлять программу Вертова, а затем, чтобы поднять его как знамя против Эйзенштейна...

Жан-Люк Годар

Эйзенштейн создавал картины иначе и тоже оказался очень влиятельной фигурой в мировом кино. В список из 500 главных фильмов, которые повлияли на кинематограф, составленный факультетом киноведения Гарварда, вошло четыре фильма Эйзенштейна — "Броненосец "Потёмкин", "Октябрь", "Александр Невский" и "Иван Грозный". "Потёмкин", премьера которого прошла в Берлине в 1926 году, произвёл фурор в Европе, а впоследствии и в Америке. После этого за Эйзенштейном закрепилась слава великого экспериментатора. Кроме того, он считается одним из пионеров монтажа и стоял у истоков звукового кино. Однако техническое совершенство его фильмов зачастую называли лишь красивым оформлением для пропаганды.

Многие фильмы Эйзенштейна довольно глупы; но они настолько великолепно сделаны и настолько кинематографичны, что, несмотря на пропагандистскую лёгковесность, становятся чрезвычайно важны

Стэнли Кубрик

Вертов и Эйзенштейн существенно обогатили сам киноязык, и, как бы Кубрик ни иронизировал над "пропагандистской лёгковесностью", он тоже на нём говорит. Как и Хичкок, Уэллс, Форд и другие мастодонты американского кино. В интервью Питеру Богдановичу Орсон Уэллс как-то заметил:

— Эйзенштейн был мастером кинематографической риторики... У нас, кстати, была обширная переписка. <...>  В основном, правда, писал он. Что было спровоцировано, к сожалению, моей негативной рецензией на "Ивана Грозного". Кому нужны негативные рецензии? Что они добавляют в копилку человеческого знания? Лучше бы я помалкивал. 

Как вы можете заметить, восхищение Эйзенштейном касается в первую очередь технической стороны. Полюбить не только форму, но и содержание советского кино Запад смог после открытия Андрея Тарковского. 

Великие о великих

О Тарковском хорошо отзывались лучшие режиссёры прошлого века. В их числе Ингмар Бергман, Кшиштоф Кесьлёвский, Акира Куросава.

Открытие Тарковского стало для меня настоящим чудом. Внезапно я оказался перед дверью и у меня был от неё ключ, который я так долго искал. Я всегда хотел попасть в это место — туда, где бы я мог двигаться свободно и легко. Я был вдохновлён, более того, я был воодушевлён: кто-то сказал то, что я хотел сказать, но не знал как. Поэтому Тарковский для меня — величайший режиссёр, изобретатель нового языка, верный чистому кино, способный поймать реальность как отражение, как сон

Ингмар Бергман

Акира Куросава ("Семь самураев", "Дерсу Узала") был впечатлён Тарковским не меньше. Он видел режиссёра за работой над "Солярисом" и был просто поражён. После тестового просмотра Куросава положительно отозвался о фильме, а впоследствии не согласился с враждебно настроенной критикой. Уже после смерти Тарковского Куросава сказал о нём следующие слова. 

Мне его очень не хватает. Ему было всего 54 года, он умер слишком рано. Я люблю все фильмы Тарковского. Мне нравится, как в них воплотилась его личность. Каждый кадр имеет самостоятельную художественную ценность. Но даже готовое изображение было лишь тенью его идей

Акира Куросава

Восхищался режиссёром "Андрея Рублёва" и Кшиштоф Кесьлёвский ("Кинолюбитель", "Короткий фильм о любви"). 

Андрей Тарковский был одним из величайших режиссёров последних лет. Как и многие из них, он уже умер. Они либо умерли, либо перестали снимать, либо потеряли собственный взгляд, воображение, ум или умение рассказывать истории. Но Тарковский к таковым точно не относился

Кшиштоф Кесьлёвский

Современные режиссёры тоже признают огромный вклад Тарковского в мировой кинематограф. В частности, Ларс фон Триер ("Догвилль", "Танцующая в темноте") посвятил ему свой фильм "Антихрист". Когда его спросили почему, фон Триер с восторгом ответил:

Вы когда-нибудь видели фильм "Зеркало"? Я был просто загипнотизирован! Я смотрел его 20 раз. Это самое близкое, что у меня было с религией — для меня Тарковский как бог. Не посвяти я ему фильм, все бы сказали, что у него всё спёр. А если воруешь — посвящай

Ларс фон Триер

Сам Тарковский в числе своих любимых режиссёров называл Робера Брессона, Чарли Чаплина, Сергея Параджанова, Александра Довженко, Микеланджело Антониони и Федерико Феллини. 

Порок на экспорт

Скептик скажет, что всё это предания старины глубокой и на современный российский кинематограф всем плевать. Несмотря на пренебрежительное отношение простых зрителей, сегодня мы можем говорить о налаженном экспорте нашего кино за границу. Вот лишь несколько ярких примеров. 

Независимое кино. В Европе хорошо знают Андрея Звягинцева, Кирилла Серебренникова, Андрея Кончаловского и Ивана Твердовского. Их фильмы часто попадают в программы международных кинофестивалей — от Канна и Берлина до Карловых Вар и Локарно.  

Жанровое кино. Проблема зрительских фильмов в известных жанрах начинает отходить на второй план. Успех таких картин, как "Сталинград" и "Экипаж", показал, что с голливудским размахом можно снимать не только в Голливуде. Не такие масштабные проекты, как, например, романтическая драма "Он — дракон", оказываются востребованы на внешних рынках. 

Наши в Голливуде. В одном нужно быть с собой честным — наш кинематограф всё ещё не способен конкурировать с американской "фабрикой грёз". Тем не менее наших кинематографистов регулярно приглашают за океан, что является определённым знаком качества. Медленная "русификация" Голливуда идёт по всем фронтам. В американских всё чаще появляются знакомые лица — Владимир Машков ("Миссия невыполнима: Протокол Фантом"), Константин Хабенский ("Шпион, выйди вон!"), Данила Козловский ("Академия вампиров"), Юлия Снигирь ("Крепкий орешек: Хороший день, чтобы умереть"), Светлана Ходченкова ("Росомаха: Бессмертный").

В Голливуде можно встретить и наших режиссёров. Самый известный пример в этой области — Тимур Бекмамбетов, который снял за рубежом уже три фильма ("Особо опасен", "Президент Линкольн: Охотник на вампиров", "Бен-Гур") и успешно спродюсировал такие ленты "Убрать из друзей" и "Хардкор". Последний, кстати, тоже снял наш соотечественник — Илья Найшуллер. Перейти все границы удалось и Сарику Андреасяну с его "Ограблением по-американски". Среди менее известных примеров телевизионный режиссёр Алик Сахаров, в чьём послужном списке "Игра престолов" и "Декстер".  

А в недавнем "Отряде самоубийц" все бесчинства Джареда Лето снимал оператор Роман Васьянов, который уже не первый год работает в тандеме с режиссёром Дэвидом Эйром. 

Так что если вам кто-то скажет, что День российского кино — чёрная дата, самое время его разубедить.