Дёшево и сердито. Как выглядят школы для беженцев
Проблема бирманских беженцев стоит остро с конца прошлого века: тысячи жителей приграничных территорий бегут в Северный Таиланд в попытке спастись от военного конфликта в Мьянме. Большинство беженцев так и остаются нелегальными мигрантами, и их дети фактически не имеют шансов получить среднее образование в школе.
С 1990 года в тайском городе Мае Сот работает школа Kwe Ka Baung, которая принимает на обучение детей беженцев вне зависимости от их национальности и вероисповедания. Она была создана как начальная школа, но со временем в ней начали давать и среднее образование.
В 2007 году канадская благотворительная организация CASIRA (Centre Amistad de Solidarité international de la Région de l'Amiante) взялась за сбор средств для ремонта и расширения этой школы. Всего удалось собрать $ 25 000, за которые архитектурное бюро a.gor.a Architects построило новые классы из максимально простых, подручных материалов.
Лайф связался с архитекторами, подготовившими проект школы. Это немец Ян Гласмайер и испанец Альберт Олмо. Они рассказали, что в строительных работах участвовало более 20 человек, включая детей, посещающих теперь образовательный центр, и их родителей.
— Существенно сократить расходы при строительстве нам удалось благодаря использованию природных и переработанных материалов. В любой западной стране реализовать такой проект за $ 25 000 невозможно из-за географического и культурного контекста, стоимости сырья и нормативных требований к сооружениям, — рассказали Лайфу архитекторы, особенно отметив минимальное воздействие образовательного центра на природную среду страны.
Гласмайер и Олмо за последние четыре года построили более 15 школ и образовательных центров в Таиланде.
— В ближайшем будущем мы не планируем реализацию новых проектов в Таиланде или Мьянме, но мы готовы к ним, если возникнет такая необходимость, — добавили они.
Как теперь выглядит школа, или Ремонт в сезон дождей
Школа теперь состоит из 11 отдельных классов, расположенных в шахматном порядке. Между классами оставлены широкие пролёты — это сделано для циркуляции воздуха и естественного охлаждения. Также неподалёку от школы есть игровая и волейбольная площадки, с другой стороны — небольшой пруд. В комплекс входит и несколько служебных помещений, включая учительскую.
Для строительства были использованы только местные материалы, поэтому стены школы имеют буроватый оттенок, как и глинистый грунт, из которого сделаны кирпичи. По завершении сезона дождей образовательному центру может понадобиться косметический ремонт, который не потребует больших усилий. Бамбуковые трости и ветви эвкалипта использовали для создания перегородок и ограждений. У образовательного центра скатная крыша, стропила изготовлены из подержанных деревянных балок.
Сейчас в школе учится 231 ученик, из них 96 живут в общежитии и ещё 125 детей — в Мае Сот.
Проект по просьбе Лайфа оценил руководитель архитектурной мастерской "Мезонпроект" Илья Машков.
— Организация пространства школы адекватна задаче. Здания безопасны даже при землетрясении. Эстетика выдержана в скромном, но привлекательном виде. Это — настоящая школа, которая просуществует многие годы, и ей потребуется лишь лёгкий ремонт после каждого сезона дождей. Цена, безусловно, соответствует действительности, — считает он.
Главный архитектор и генеральный директор бюро "Проект-Реализация" Ольга Бумагина тоже похвалила проект за стиль и функциональность.
— Проект мне понравился, это настоящая архитектура — стильная и классная. С точки зрения функциональности — он вполне подходит для обеспечения занятий в классах под навесами и переменах на открытом воздухе. В Таиланде в сезон дождей тепло, а от осадков защита обеспечена, — рассказала Ольга Бумагина Лайфу.
В проекте она особенно отметила качество архитектуры и его влияние на процесс обучения.
— На процесс обучения влияет качество архитектуры. А в данном случае она лучше многих московских новых зданий школ. Детям это лучше, чем пёстрые кривобокие сооружения из железобетона с плохими пропорциями и деталями. Про срок службы сказать сложно, конечно, сооружения из железобетона служат от 50 до 100 лет по классу капитальности, но, как видно, и стоят в разы дороже. В России же другие климатические условия, другие требования к капитальности, — полагает она.
Архитектор также рассказала Лайфу, сколько стоит строительство одного образовательного объекта в Москве и регионах.
— Если говорить об основном здании школы — в Москве стоимость одного места колеблется от 999 000 рублей, например это проект школы нашего бюро в районе Некрасовка. Школы других проектных бюро — до 2,5 млн рублей. В регионах есть разброс от 540 000 рублей до 1,6 млн рублей (согласно данным из реестра типовой документации Минстроя), — утверждает Ольга Бумагина.
К проблеме ассимиляции беженцев в Европе и России относятся несколько иначе, чем в Юго-Восточной Азии. В Старом Свете, например, считают, что процессу адаптации способствует интеграция детей мигрантов в общее пространство для обучения. Причём этот способ эффективен не только в образовательном плане, но и в финансовом. В России же пока не спешат перенимать опыт Запада.
Куда бегут учиться мигранты
По словам специалиста в области геополитики Филиппа Батлера, ситуация с беженцами из Мьянмы в Таиланде не улучшается, она остаётся ровно такой же, как и на протяжении трёх последних десятилетий.
— Таиланд принял более 100 000 беженцев из Мьянмы на данный момент, некоторое число беженцев приняли США. Размещать остальных в лагерях на тайско-бирманской границе помогают различные НКО и ООН, — рассказал Лайфу эксперт.
Батлер видит в этом несколько причин.
— Во-первых, ООН недостаточно эффективно работает в направлении предотвращения смены режима в странах и ситуаций, которые провоцируют масштабные кризисы с беженцами. Во-вторых, страны не помогают друг другу справляться с кризисом. Мьянма — это классический пример того, что было приложено недостаточно усилий. Ношу образования этих детей не должны тянуть только подданные Таиланда, — сказал Лайфу Батлер.
Батлер считает, что в Европе, страдающей от высокого наплыва беженцев последние полтора года, построить школу для детей-беженцев из стран Ближнего Востока за $ 25 000 невозможно. По его словам, Европа с беженцами работает иначе.
— В Европе хлеб стоит $3, а галлон газа $6 (от 3,79 до 4,55 литра). Построить здесь школу за $ 25 000 невозможно. Одно остекление школы будет стоить примерно столько. Здесь система больше старается помочь беженцам адаптироваться, а не давать им образование, — отмечает эксперт.
Дело в том, что беженцы учатся в классах с детьми европейцев. По его словам, обычно в классе занимаются два-три ребёнка из семьи мигрантов. Лайф пообщался с представителем Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев в России Галиной Негрустуевой. Она рассказала, что в Россию большинство детей-беженцев приезжает из Украины.
— В настоящее время мы считаем, что 316 594 человека официально зарегистрированы как граждане, ищущие убежище. Из них большинство — это граждане Украины (312 504 человека, согласно статистике, приведённой на сайте УВКБ ООН в РФ. — Прим. ред.). Ими мы вплотную не занимаемся, но там проблем с допуском к школе нет, дети знают язык, учебные программы схожи. Мы говорим о тех, кто не из Украины, таких людей у нас меньше 4000 — это Сирия, Афганистан, Грузия, Узбекистан, Йемен, Кыргызстан, — сказала она.
Негрустуева напомнила, что, согласно Конвенции о правах ребёнка и Закону об образовании, все дети-беженцы должны быть допущены к обучению в российских школах, но на практике существует слишком много сложностей.
— К сожалению, бывают случаи, когда эти требования не выполняются. Многие дети, приезжая сюда с родителями, не знают языка, и это самая большая и главная проблема, — говорит представитель УВКБ ООН в Москве.
Обучение русскому языку — это обязанность РФ. Во-первых, беженцы обращаются к нам за убежищем, и государство должно быть заинтересовано в том, чтобы дети, которые тут растут, понимали сверстников, интегрировались
Галина Негрустуева, представитель УВКБ ООН в Москве
Лайф также связался с комитетом "Гражданское содействие", общественной благотворительной организации помощи беженцам и вынужденным переселенцам, которая более 25 лет помогает беженцам и мигрантам, оказывающимся в Москве. По словам председателя комитета Светланы Ганнушкиной, обстановка с обучением детей мигрантов и беженцев в России сложилась труднейшая.
— Специальных школ для детей беженцев, как правило, в Европе нет. Там есть механизмы адаптации, дети идут в обычные школы. Даже дети, которые не знают ни одного слова на языке той страны, где они живут. У нас это невозможно, — посетовала Лайфу Светлана Ганнушкина.
Ганнушкина рассказала, что для того, чтобы ребёнок заговорил на незнакомом языке, ему нужно как минимум полгода или год. Это касается как иностранных языков, так и русского.
— Было время, когда в ряде школ Москвы были специальные классы, хотя сейчас наплыв беженцев больше. Эта система разрушена. На мой взгляд, специальных классов не нужно, но желательно, чтобы эти дети имели дополнительный урок по русскому языку. Обучение быстро происходит, когда детям идут навстречу учителя, — считает она.