"Лиза никакая не хрупкая, а несгибаемая и непрогибаемая"

— "Если Лиза утром проснётся и поймёт, что горя в мире больше нет, — то она просто не будет знать, как жить дальше..." Вы так написали в своём сегодняшнем посте, посвящённом Елизавете Глинке. Вы были близкими друзьями? 

— Они с мамой были близкими друзьями. Мы знакомы лет 20, мне кажется, года, наверное, с 96-го. Она пришла к маме (мать Нюты Федермессер — известная благотворительница Вера Миллионщикова, основатель Первого московского хосписа. — Прим. Лайфа) в хоспис, чтобы поговорить и чтобы помогать, вместе это дело двигать. Мама сначала с некоторым недоверием к ней отнеслась, а потом была побеждена Лизиным упрямством и упорством. И на каком-то этапе они стали очень близкими друзьями. У мамы в 97-м году случился инфаркт, это достаточно тяжёлое было время, и я очень хорошо помню, как Лиза, приезжая из Штатов, привозила деньги на лечение, лекарства. 

— Мама ваша сказала ей, что она должна заменить её в хосписной работе, если та умрёт... 

— Мы погрузились каждый в своё, она сначала в "Справедливую помощь", потом в бездомных, потом в Донбасс, теперь в эту войну. А я — в хосписы, которые нужно было продолжать без мамы (Вера Миллионщикова умерла в 2010 году. — Прим. Лайфа). И общаться мы стали в тысячу раз меньше. Но я понимала, что у меня есть тыл, и это Лиза. А сейчас, смотрите, получается, что все ключевые фигуры практически российской благотворительности, начиная с Ольги Алексеевой, Веры Миллионщиковой, Гали Чаликовой, теперь вот Лиза Глинка — этого масштаба людей больше нет.

— Если говорить о хосписной работе, какой след оставила доктор Лиза?

— Ещё в Штатах она работала в хосписе. И если мама здесь доходила до понимания, как всё нужно устроить, своим собственным опытом, своими собственными страданиями, то Лиза имела опыт работы в системе, где паллиатив уже часть медицины. Она учила каким-то вещам, в том числе основам обезболивания. Лиза такой же революционер и декабрист, как и мама: она понимала, что в паллиативе нельзя идти путём традиционной советской медицины со всеми этими СанПиНами, нормами. Она маму поддерживала во всяческих сумасшедших идеях о том, что в хосписе должны быть кошки-собаки, концерты, шампанское на Новый год, ночующие родственники. А маме было это важно — что человек с опытом работы в этой сфере не говорил, что она что-то нарушает, а говорил, что всё правильно.  И то, что есть хоспис в Екатеринбурге и есть хоспис в Киеве, — это во многом Лизина заслуга. 

— На тех, кто видел Лизу Глинку в первый раз, она производила впечатление хрупкой женщины, правильно? 

— Она просто маленькая и тоненькая, и эти огромные глазищи, как у Бэмби... Но она несгибаемая, непрогибаемая, мощнейшая, и никакая она не хрупкая, она будь здоров, она целая национальная гвардия. 

— Она когда-нибудь говорила об усталости, об эмоциональном выгорании — тяжело ведь это всё?

— Говорили об этом все, когда виделись на каких-то мероприятиях. Уставала, как на такой работе не уставать? Но эта работа, она ведь такой своего рода наркотик. Она нас одновременно истощает и питает, мы без неё не можем. И Лиза была такая же. 

— Какие ещё особенности — просто как человека или как коллеги — вы в ней замечали?

— Мне всегда было удивительно (и в Лизе, и в маме тоже), насколько они умели оставаться светскими женщинами. Насколько Лиза оставалась в курсе премьер, новинок, как она всегда выглядела, как была одета — с маникюром, всегда была накрашена. Она была настоящей женщиной, была женой, мамой трёх сыновей. Но при всём этом от работы её невозможно было отвлечь.  

— Она говорила о планах на будущее?

— Мне кажется, что она о планах написала в своём последнем посте в "Фейсбуке". Она написала, что очень хочется надеяться, что война закончится, что хосписов станет больше, боли меньше и "До встречи, Вера". Видите, как человек предполагает, а Бог располагает. Вероятно, они встретились. 

— Спасибо. Это всё очень печально, у нас в редакции все переживают это как личное горе.  

— Давайте будем справедливы. На борту было больше 90 человек. У каждого история, каждый был кому-то полезен и кому-то нужен. И я думаю, что такие смерти должны останавливать войну. Мне просто кажется, что раз под Рождество это произошло с такими мирными или нейтральными людьми, как артисты, защитники прав человека и журналисты, то это должно иметь очень последствия миротворческие и никак не наоборот. 

Читайте также: 

"Милосердие и сострадание работают сильнее любого оружия"

Доктор Лиза. Спасавшая жизни