«До конца 90-х Москва была еще дореволюционной»
Смотреть на это удивительно: вроде бы это – Москва, причем весьма узнаваемая. Но при этом какая-то уже не настоящая, а та, в которой из окон корочкой несет поджаристой, народ по утрам спешит в булочные, во дворах мужики играют в домино, а ветер играет развешанными на веревках простынями. Нынче такого и не сыщешь уже. Но художник Алена Дергилева по-прежнему видит Москву именно той – слегка подзабытой, уютной и ностальгической… В галерее «Вдохновение», что в поселке Первомайское (улица Центральная, дом 27), что в Новой Москве, сейчас проходит персональная выставка Алены - «Непричесанная Москва». МОСЛЕНТА же попросила Дергилеву поделиться своими воспоминаниями и записала ее монолог.
В Новой Москве это, кажется, вообще единственная галерея, так что, конечно, мне очень приятно. Что же до собственно Москвы… Я ее рисую с начала 80-х годов. Почему? Главная причина, наверное, в том, что сама я родилась на Таганке, поэтому вот это ощущение старой Москвы у меня с самого детства. Я жила на Воронцовской улице, дом 17, до двадцати лет. А потом наш дом сломали – он пошел под снос. Ну, а вторая причина – то, что мне всегда нравилось рисовать. В общем, все сошлось.
С Таганки мы переехали в Кузьминки, но там мне очень не нравилось. И, как только я смогла, оттуда уехала – прямиком на Хитровку, в знаменитый «Дом-утюг» (Певческий переулок, дом 1/2, строение 2), в котором мы прожили восемь лет – до тех пор, пока этот дом не пошел на реконструкцию. Нам дали квартиру в Строгино. Потом мы переехали и оттуда, оказавшись на проспекте Вернадского. Короче, по Москве мы попутешествовали изрядно. Но центр меня тянул всегда…
Сначала были офорты – гравюры по металлу. Потом я начала их подкрашивать акварелью. А следом, в 2000-х годах, стала делать уже именно акварели: сначала маленькие, потом все больше и больше. Есть множество мест, которые я хочу успеть нарисовать. У меня огромная стопка эскизов – вот хоть с той же Остоженки, на основе которых я потихоньку сделаю картины. При этом – я не пейзажист. Старые дома для меня, это попытка зафиксировать уходящую Москву, а еще – форма, на фоне которой развиваются те или иные сюжеты, то есть – жизнь.
Я увлекаюсь историей столицы, читала Гиляровского, видела очень много старых фотографий города и поняла: до конца 90-х годов прошлого века Москва была еще той – «гиляровской», такой же, как до революции, если не считать новых вывесок. А потом все стало меняться настолько резко, что даже те места, которые я успела нарисовать, уже совершенно не узнать. Многих домов попросту нет. Взять Остоженку. Мне жутко, жутко жалко дом на углу Зачатьевского переулка – такой большой, закругленный, в нем еще была булочная. Он был старый, но какой-то очень живой. Вы видели, что построили на его месте? Это же просто ужас какой-то…
Москва моего детства? Сейчас расскажу. 50-е годы. Таганка. Земляной двор, окруженный забором. Сараи у каждой семьи. Клумбы с лопухами. Потом все это потихоньку стало закатываться асфальтом… Я понимаю, что любые перемены – всегда к лучшему, но мне бы очень хотелось вернуться в то время хотя бы затем, чтобы начать рисовать Москву с натуры намного раньше.