Богиня и ее пророк: Грейс Джонс, Тревор Хорн и "Раб ритма"
Некоторые поп-звезды контролируют каждую ноту, которая попадает в их альбомы, а продюсер выступает в роли рупора, следя за тем, чтобы каждый желаемый звук звучал именно так, как нужно. Некоторые возлагают все видение и процесс на своих продюсеров и приходят только для того, чтобы записать свои партии, прежде чем закончить. Но время от времени артист объединяется с продюсером, чтобы создать свою самую незабываемую работу, сочетая видение продюсера и его специализированные способности со своими собственными. С Тревором Хорном (Trevor Horn) за пультом Грейс Джонс (Grace Jones) достигла этого в своем легендарном альбоме 1985 года Slave to the Rhythm.
Slave to the Rhythm - это не просто альбом. Это опыт, биография, размышление о Грейс Джонс (Grace Jones) как о божестве ритма. Это восемь версий одной песни, которые демонстрируют все грани безграничного мастерства Джонс. Возможно, за исключением зажигательных ночных клубов, которые превратили альбом Джонс в мировое явление после его выхода в 1981 году, Slave to the Rhythm является ее самым полным и амбициозным экспериментом.
Это также свидетельствует о величайшем мастерстве продюсера Тревора Хорна (Trevor Horn), который неустанно работал вместе с Брюсом Вулли, Стивеном Липсоном и Саймоном Дарлоу ( Bruce Woolley, Steven Lipson, and Simon Darlow) над реализацией концепции альбома. Вместе они создали мифологизированную презентацию Грейс Джонс — той, чье яркое видение поп-музыки повлияло на жанр на долгие годы вперед.
Вот что может показаться знакомым: когда Грейс Джонс выпустила альбом Slave to the Rhythm в 1985 году, аудитория уже отходила от прослушивания полных альбомов. MTV доминировало в обсуждении поп-культуры, отдавая предпочтение синглам для видео-синдикации и делая акцент на иконографии. Как прозорливо выразился Тревор Хорн в своем сингле 1979 года с The Buggles, видеоклип убивал радиозвезду, а вместе с ним и альбом.
Но даже при доминировании MTV всегда будет спрос на погружение, и не только на небольшие предложения, но и на полноценный опыт. Это именно то, что Джонс и Хорн задумали и, в конечном счете, достигли в "Slave to the Rhythm"
До того, как Slave to the Rhythm оказалась у нее на коленях, Джонс уже достигала нового карьерного пика. Она снялась в фильме “Конан-разрушитель” вместе с Арнольдом Шварценеггером, появилась в роли злодея о Бонде в фильме "Взгляд на убийство" и отпраздновала свою "Трилогию о Компас Пойнт" начала 80-х музыкальным клипом и фильмом-концертом "Шоу одного актера". Она доказала свое превосходство как артистка звукозаписи, а также как икона искусства, моды и индустрии развлечений. Соответственно, она искала проект, который мог бы объединить все эти знаменитые аспекты в одну яркую работу.
Тем временем Тревор Хорн формировал звучание десятилетия. Сделав бас-гитару своим основным инструментом, Хорн воспользовался возможностями мощной ритм-секции, посвятив свои усилия освоению новых синтезаторов и сэмплеров, таких как CMI Fairlight. Он основал свой собственный лейбл ZTT Records, присоединился к электронному коллективу Art of Noise и написал и записал хиты для Yes, Frankie Goes to Hollywood и Malcom McLaren.
Первоначально Хорн написал “Slave to the Rhythm” для альбома Frankie Goes to Hollywood, но можно с уверенностью сказать, что никто не смог бы передать мощь этой песни лучше, чем Грейс Джонс. Это было бы идеальным сочетанием импульсов обоих артистов: острого, атмосферного видения Хорном поп-музыки и способности Джонса полностью выходить за рамки этой среды
Хорн, а также его коллеги-авторы песен Вулли, Липсон и Дарлоу (Woolley, Lipson, and Darlow) каждую неделю записывали новую версию “Slave to the Rhythm”, чтобы завершить “песенный цикл” альбома. Получившиеся в результате восемь композиций имеют общие черты — повторяющиеся команды, похожий на оригинал двухаккордовый грув и случайный бридж, который может полностью раскрыть композицию, - но они кажутся особенными.
”Slave to the Rhythm“, или ”Леди и джентльмены: мисс Грейс Джонс" (Ladies and Gentlemen: Miss Grace Jones), как она названа на альбоме, служит корнем дерева. Затем ответвления приводят к песням с деконтекстуализированным вокалом из оригинальной записи “Slave” (“Operattack” и “The Crossing (Ooh the Action)”), песням с примерно такой же структурой аккордов, но совершенно другим ощущением (“Jones the Rhythm”, “The Frog and the Princess”), и песни, которые кажутся более намеренно заимствованными из оригинала: темп, аккорды, стиль и все остальное (“The Fashion Show” и “Don’t Cry – It’s Only the Rhythm”).
Джонс даже поет не в каждом треке. Есть несколько инструментальных композиций и одна с длинным монологом, любезно предоставленным актером Иэном Макшейном (Ian McShane). Но даже в таких инструментальных композициях, как “Don’t Cry – It’s Only the Rhythm” и “The Fashion Show”, присутствие Джонс ощущается повсюду, даже если она не поет и не играет на инструменте. Благодаря продюсерской работе Хорна с его сэмплером CMI Fairlight, иногда просто звук дыхания Джонс наводит на мысль о том, что ее мифологическое присутствие маячит за каждым углом.
На нескольких треках она настаивает на том, чтобы “продолжать в том же духе”, “никогда не прекращать действие". Движение не прекращается, вплоть до финального эпизода интервью, где журналист Пол Морли (Paul Morley) спрашивает: “Вы центр вселенной, это вы хотите сказать?”, и Джонс отвечает: “Да... да... ммм. Я бы так сказал... а вы?”
Тем не менее, Джонс было недостаточно погрузить Хорна в свои роскошные мифы, а Хорн - погрузить Джонса в свои сэмпловые дебри. Они должны были как-то встретиться посередине, чтобы придать своему захватывающему языку цель и понять, почему. Учитывая, что в каждой песне используется так мало текстов, что Slave to the Rhythm должен был рассказать нам о Грейс Джонс? После всего, чего она добилась благодаря песням, которые, возможно, были такими же захватывающими с точки зрения ритма, чем же отличалась гипнотизирующая энергия Slave to the Rhythm?
Именно здесь представлены интервью Джонс и монологи из альбома. Они содержат контекстуальные истории, которые рассказывают о пути Джонс к вершине — о ее модных выходках в Париже, о ее значимости для гей-сообщества и о том, как она пытается найти себя. История Иэна Макшейна, пожалуй, самая поучительная; хотя она рассказана от первого лица, на самом деле она описывает партнерство Грейс Джонс и ее давнего арт-директора Жан-Поля Гауда (Jean-Paul Goude).
Макшейн (McShane) описывает, как Гауд познакомилась с ней в Париже, где она была “первой, кто вывел радикальную моду из ее предсказуемого парижского контекста и привнес на музыкальную сцену”. Как и следует из названия “Ля гушки и принцессы” (The Frog and the Princess), сцена разворачивается как в сказке — они начинают работать вместе, Макшейн описывает “бурный, истеричный роман”, который завязался между ними, у них родился сын, они переехали в Америку, и, в конце концов, профиль Джонс вырос настолько, что Гауд признает, что потерял ее.
Но, что особенно важно, в рассказе Гауда есть признание в том, что он решил “мифологизировать Грейс Джонс” (mythologize Grace Jones). Гауд рассказывает, что был настолько очарован ее образом, что это стало для него религиозным пробуждением — переживанием, которое, по его мнению, зрители заслужили увидеть своими глазами. Между тем, монолог Макшейна пронизан страстью, что делает историю Гауда об их судьбоносных, недостижимых отношениях ярким примером божественности, которую Джонс стремился представить.
Однако альбом посвящен не только поклонению дивам. Когда Джонс говорит в своих интервью — например, как она сказала в конце “Jones the Rhythm”, где она уточняет: “И если вам интересно, что не так с моим голосом, то это потому, что я просто подавилась слюной!” - она невероятно искренна. Она застенчиво реагирует на вопросы Пола Морли и говорит прямо, продвигая идею о том, что да, эта богиня тоже американка, дочь иммигрантов и человек с убеждениями и решительностью. Ее открытость подтверждается решающим моментом интервью перед “Slave to the Rhythm”, в котором она рассказывает, что выглядит в точности как ее дедушка-нигериец и ведет себя так же, как он. “Вы все время притворяетесь?" - спрашивает Морли. “Не все время, нет”, - отвечает Джонс, прежде чем снова начинается волнующее действие песни.
Этот контраст — Грейс Джонс в образе божества и Грейс Джонс в образе человека — делает впечатление от Slave to the Rhythm таким запоминающимся. Они с Хорном доказали, что для успеха поп-музыки не нужны мощные баллады, сладкие мелодии или удобоваримый имидж. Вам даже не обязательно петь на каждом треке.
Slave to the Rhythm вместо этого полагается на воображение аудитории, чтобы определить, кто такая Грейс Джонс на самом деле. Захватывающая энергетика альбома и неповторимый образ Джонс повлияли на все - от загадочных работ Бейонсе (Beyoncé) до вечно контрастирующих образов Леди Гаги (Lady Gaga). И даже в самых угрожающих оттенках альбома не за горами смена аккордов, которая вызывает всплеск яркости. Да, это потрясающая композиция Хорна, но в то же время это всегда Грейс Джонс — она и дьявол, и спасительница, и мы подчиняемся ее ритму.
