Жили-были
С мужиками у тети Кати как-то всю жизнь не ладилось. Муж ушел почти сразу после рождения дочери. С зятем получалось больше ругаться, чем дружить. Даже внук, когда гостил, большую часть времени норовил провести у себя в комнате, не попадаясь бабуле на глаза.
Ну вот так всегда получалось. Что тут поделаешь…
Тетя Катя всю жизнь держала кошек. Чтобы рыженькая или трехцветная непременно. И обязательно дворовая, приблудная. Поскольку полагала, что животина, подобранная на улице, будет благодарна своей хозяйке за кров и корм из холодильника. И, соответственно, не станет выказывать гонор очень уж часто.
Последняя из теткиных приживальщиц померла от старости месяца два тому назад. И заядлая кошатница, в конце концов, решила, что этого срока для благочинного кошачьего траура более чем достаточно.
И стала задумываться о новой воспитаннице. Отчего приобрела привычку ходить с работы до дома медленнее обычного, с особой тщательностью исследуя подворотни и подвальные окна. Чтобы не проворонить судьбу. Кстати, всматриваться тетя Катя умела – как-никак, музейный смотритель.
В этот раз судьба явно насмехалась над тетей Катей. И в зоне ее патрулирования не попадались не то что несмышленые котята, но и зрелые особи, которых по ряду признаков можно было бы отнести к категории ничейных и диких. Мироздание просто исключило кошачьих из ее жизни.
И тогда тетя Катя пошла на сделку с совестью – отправилась на птичий рынок. Искать нового кошака. Которого обнаружила сразу у входа на территорию скотской торговли.
Чудным пепельным созданием торговал знойный брюнет с горским профилем. Он уверял, что предлагает русскую голубую кошечку с уживчивым характером и задатками гения.
Сторговались на десяти рублях одной монетой – цена символическая, точно плата Харону. Это была первая кошка, приобретенная за деньги и первая условно-породистая – метрики упрямый продавец не предложил.
Сложности начались через неделю. Пришедшая навестить тетю Катю дочь определила, что новая кошечка является полновесным котом. О чем красноречиво свидетельствовали не только базовые признаки, но и матерая щекастая морда небесного создания.
Тетя Катя перетрухала и приготовилась к худшему. За семь дней она изрядно привязалась к новому постояльцу и даже назвала ее человечьим именем Прасковья. Пришлось срочно переучиваться на Прохора.
Прохор оказался наглым и одновременно нежнейшим котом, приходившим к хозяйке каждое утро погладиться. Правда, он регулярно таскал с улицы птичек, что сильно огорчало тетю Катю – в этих вопросах она придерживалась радикального буддизма. Хотя и признавала, что кошка по природе свой чистейший хищник.
Впрочем, с действительностью ее мирило то, что время от времени Прошка раскладывал на крыльце добрый мышиный выводок.
Потом случилось страшное – кот окончательно повзрослел. И приобрел привычку пропадать на день-другой, возвращаясь в непотребном драном виде со следами сильнейшего утомления во всем облике. Усталый настолько, что застревал при подъеме на поленницу, с которой обычно проскальзывал в слуховое окно, державшееся специально для него приоткрытым.
Даже как-то сумел упасть на спину (что нехарактерно для кошек) вместе с поленом. Причем полено придавило кота и он, не имея от усталости сил выбраться из-под него, сипло и чуть слышно мяукал, взывая к милосердию. Когда несчастного нашли и вызволили, он успел потерять голос. Впрочем, временно. Чему хозяйка даже радовалась – Прохор неделю сидел дома, отъедаясь и восстанавливая силы.
Потом загулы стали регулярными. И тетя Катя решила с ними бороться суровыми методами – перестала выпускать кота на гулянки. Тот в отместку принялся метить.
А позднее еще и посмел украсть из раковины мороженую тушку минтая, с которой долго играл, воображая рыбину страшно живой, а себя величайшим охотником. И в рамках этой игры подкидывал рыбину высоко к люстре, откуда она брякалась на половицы с характерным звуком промороженной жабы.
Под занавес уже почти оттаявшая тушка была определена на сохранение тете Кате под подушку. Чему та, как ни странно, ни разу не обрадовалась.
После обнаружения филиала сейнера в своей постели, тетя Катя приняла непоколебимое волевое решение. И кота сводили к ветеринару. Откуда он вернулся с некоторым уменьшением веса. Но, немного отойдя от операции, кот принялся мстить.
Причем делал это он крайне изобретательно – мочился на стены. На которых красовались новейшие обои в розовых тонах, хорошо вбиравшие жидкости и запахи.
Тетя Катя сходила в поселковый книжный и вернулась оттуда с рулоном пленки, которую предлагали школьникам для оклейки учебников. И, прокряхтев с горячим утюгом в неудобной позе, заламинировала низ обоев выше плинтуса сантиметров на двадцать пять – как раз по ширине рулона.
Кот долго нюхал новый бастион противника, а потому стал тренироваться в ходьбе на передних лапах. Вдоль стены. Задние при этом он закидывал на стену и снова мочился. Попадая с удивительной меткостью на незащищенные участки стен. Иногда он справлял малую нужду в прыжке, малыми порциями. С неизменной точностью.
На стены наклеили вторую полосу. Кот походил в растерянности недели полторы, а потом принялся гадить в кастрюли и сковородки, оставленные на кухне.
Такого уже тетя Катя простить не могла и самолично бы придушила гада, сумей его поймать. Но тот чуял грозящую опасность и ловко уворачивался, не испытывая никаких потерь и неудобств, кроме моральных.
Тетя Катя вздыхала три дня и жаловалась соседкам. А потом решила избавиться от мучителя, усыпив. И даже договорилась с ветеринаром. Правда, приговор так и не был приведен в исполнение. Потому что приехала дочка.
И не одна, а с весьма наглым кобелем-лайкой по кличке Байкал. И тот, не соблюдая установленного протокола и не обращая внимания на когти и протестный визг, при входе в дом сразу же вцепился в ляжку коту, предельно удивив и даже озадачив того.
Быть бы коту крепко трепанным, если бы не хозяйка. Которая сапсаном метнулась с табуретки (вкручивала перегоревшую лампочку) и железной хваткой вцепилась в дочкиного пса, другой рукой вызволяя кота из челюстного недружественного капкана. О том, что в горячке охотничьего инстинкта милый Баинька может тяпнуть и ее, она не думала – погибал друг.
Удивительно, но после этого случая кота как подменили. Он перестал шкодить. И предпочитал безмолвно умиляться свой хозяйкой, сопровождая ее, точно собачонка, даже в поход за хлебом в сельский магазин.
Но апогей случался вечером, когда Прохор забирался на стул, специально установленный для него посредине кухни, и замирал на нем в благородной позе египетского божества Бастет.
Он даже моргать старался пореже. И просто смотрел на тетю Катю, чинившую на лампочке старые носки. И даже если приходили соседи, кот на них не отвлекался – он обожал хозяйку.
Кстати, тот стул так и прозвали «мужским». Потому что сидеть на нем дозволялось только Прохору или гостям мужского пола. Остальных (хозяйке исключения не делалось) наглый Прохор когтями обращал в позорное бегство. На что тетя Катя всегда ехидно замечала, то кот ее не просто голубой по породе. Но и по жизни, знаете ли, тоже редкий… не сахар.
Автор ЛЕВ НЕИЗВЕСТНЫЙ