Гаврилыч

Пятый день подряд лил осенний холодный дождь. Небо, казалось, поклялось затопить этот город со всеми его обитателями. Люди сидели по домам и время от времени с надеждой смотрели в окно на серое небо, сплошь забитое свинцовыми тучами.

А вдруг синоптики ошиблись, с них ведь станется. Только не видно было ни малейшего просвета - лило без устали, как из ведра. В такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит.

На помойке, под размокшим куском картонной коробки, торчащей в виде маленького шалашика, нахохлившись, сидел тощий бездомный кот.

Покоцанная уличной жизнью шерсть бродяги давно уже не имела определенного цвета, как куча старого тряпья, сослужившего последнюю службу и выброшенного людьми на помойку за полной ненадобностью. Что-то черно-серо-буро-грязное с когда-то бывше-белым.

Холодной, грязной воде уже некуда было деваться, она затопила дорогу и неумолимо надвигалась на ветхое бумажное сооружение - спасительный островок несчастного бродяги. Еще немного, и она подберется к лапам обитателя этого зловонного места.

Кот пятился, вжимаясь в мокрую картонную стенку. Размякшая от влаги, провисшая “крыша” вот-вот грозилась свалиться на голову прятавшегося под ней кота.

Он понимал, что в конце-концов вода сделает свое дело и обреченно ждал конца, стараясь найти в памяти хотя бы маленькие счастливые моменты из своей недолгой, но такой тяжелой жизни, расставаться с которой все-таки не хотелось .

Как кот ни старался, на память приходил только один счастливый случай, когда он, погибая от голода, нашел в мусорном мешке целую пачку сосисок, и никто его не побил и не отнял это богатство.

Недавно выброшенный на помойку маленький неуклюжий котенок, спасаясь от разыгравшейся не на шутку стихии, завидев маленький обитаемый островок, стремглав, по брюшко в воде, бежал к нему изо всех сил.

Взрослый хмурый обитатель шалашика мог запросто побить малыша, бросить его в воду, но несмышленый малыш не думал о грозящей опасности. Инстинкт самосохранения не давал ему времени на размышление, и он бежал на свой страх и риск по кромке дороги, пока та еще не полностью скрылась под водой.

Мокрому от кончиков ушей до хвоста котенку повезло. Его не смыло ливнем в гигантскую глубокую лужу, постепенно затапливающую все вокруг, он успел добежать и зашмыгнуть в убежище на старую картонку.

Малыш, дрожа от холода, зажмурив глаза от страха, прижался к теплому боку драного кота, который сделал вид, что не заметил вторжения этого крохи.

Умный кот знал, что ничто уже не поможет и вода доберется до них, а потому не сопротивлялся ничему происходящему. Он тоже прижался покрепче к маленькому мокрому комочку и ждал конца.

На людей, приносящих сюда всякий хлам, он давно уже не надеялся, получив однажды в подвале пятиэтажки хороший урок от злого ленивого дворника его крепкой тяжелой метлой.

После этого случая кот окончательно перебрался на помойку, где пролежал пластом почти полмесяца, жалобно мяукая. Только ему никто не помог.

Люди отворачивались и, выбросив мусор, поспешно уходили, словно его совсем и не было. В их жизни не было места для какого-то помоечного кота, они могли только бессердечно выбрасывать сюда ему подобных. От них лучше держаться подальше - целее будешь.

Неожиданно послышалось громкое хлюпанье по воде чьих-то шагов. К помойке, опираясь на лыжную палку, служащую ему посохом, подошел дед. Прячась от ливня под старым, местами прохудившимся зонтом с поломанными спицами и таким же старым брезентовым дождевиком, дед размахнулся и забросил в один из давно уже доверху набитых, со всех сторон заваленных мусором баков свой мешок.

Звали деда Александр Гаврилович, но все называли его в силу возраста попросту Гаврилыч. Это был самый что ни на есть старорежимный дед, любивший поворчать, сравнивая порядки. Споря с окружающими, пожилой человек резал правду-матку в глаза, не делая исключения ни для ленивого дворника, ни для большого начальства.

Это, естественно, нравилось не всем, ведь правда всегда глаза колет, а особенно людям нечестным и бессовестным.

Неисправимый правдолюб жил один, но в друзья-компании никогда ни к кому не набивался. Самодостаточный Гаврилыч в дачный сезон жил в сельском доме своих покойных родителей. Там у ветерана труда был сад и огород, а ближе к зиме перебирался в городскую квартиру.

Увидев кота и котенка, дед, перекрывая шум ливня, разразился страшными ругательствами:

- Да чтоб вы все провалились, ироды! Тьфу! - Гаврилыч смачно плюнул себе под ноги и еще раз выругавшись для верности, ушел.

Теперь трясся и кот. Два изгоя не понимали гневной тирады старика с палкой и ждали самого страшного. Когда злой дед ушел, они так и остались сидеть, обреченно глядя на неумолимо прибывающую воду.

Котенок, обманывая себя, старался представить, что рядом сидит его мама, ему вспоминался вкус и такой родной запах материнского молока, вот сейчас бы хоть самый маленький глоточек.

Побитый бродячей жизнью кот твердо знал, что даже если им и удастся спастись от воды, они все равно никому не нужны. Что дрожащий чихающий котенок, так доверчиво прижимающийся к его грязной шерсти, не проживет долго в таких условиях. Он, бывалый отшельник, не сможет прокормить этого кроху, ведь ему самому часто приходится голодать.

Когда вода подобралась к лапам несчастных, неожиданно вернулся тот самый дед с палкой. В руках у него была большая коробка. Ну вот и все, подумали кот и котенок - конец страданиям, сейчас он с ними расправится. Дед, ругаясь, ворча и покряхтывая, нагнулся к двум беднягам.

Кот, предчувствуя недоброе, сжался в комок, прикрывая своим костлявым телом котенка, но тот был вытащен пенсионером и посажен в коробку.

Может, хоть у него будет шанс выжить, и на том спасибо, а уж обо мне точно никто не заплачет, подумал кот. Он не успел ничего сообразить, как вдруг тоже оказался в этой коробке.

- Сидите там, не вертухайтесь, а то вот расскользнуся и второй ноге капут придет. Будет нам всем здрасьте-приехали, - уже беззлобно ворчал Гаврилыч. - Не боись, ребята, не обижу и не выкину, как эти нелюди. Сейчас молочка погреем, рыбка жареная с обеда осталась, дома теплынь. Проживем!

Дед нес коробку с новыми друзьями домой, ругаясь на чем свет стоит на всю улицу. Много чего жесткого, но справедливо заслуженного узнали люди о себе в этот дождливый печальный день из гневной дедовой речи.

Для чудом избежавших смерти кота и котенка брань старика звучала как самая нежная и сладкая мелодия, ведь он делал добро, пытаясь достучаться до людей с каменными сердцами.

Много добрых дел сделал Гаврилыч за свою жизнь, оттого, наверное, и живет он так долго. Добро-то, как известно, всегда добром отзывается.

Автор НАТАЛИЯ С.