Мир и Роснефть в поисках баланса между традиционной и возобновляемой энергетикой. И. Сечин выступил в Вероне

И. Сечин считает, что энергопереход должен быть основан не на требованиях климатических активистов, а на реальных экономических закономерностях, обеспечивать доход на инвестиции и долгосрочный рост стоимости при одновременном удовлетворении спроса на энергоресурсы и сокращении выбросов Трансляция Евразийского экономического форума Москва, 28 окт - ИА Neftegaz.RU. Глава Роснефти И. Сечин 28 октября 2021 г. с традиционным программным докладом выступил на спецсессии Структурные изменения в экономике и будущее энергетики в рамках 14^го Евразийского экономического форума в г. Верона.
Темой доклада 2021 г. стала Необходимость структурных изменений в экономике и будущее энергетики.

Глубже, чем энергетический кризис

Текущая ситуация в мировой энергетике, обусловлена как последствиями пандемии COVID-19, так и глубинными чертами современной индустриальной модели, на что наложилось сочетание единоментных факторов.
Тезисы от И. Сечина:

• из-за сохраняющейся сложной эпидемиологической обстановки мировая экономика переживает период неопределенности,
• глобальные цепочки поставок, включая морской транспорт, железные дороги, автомобильные и авиационные перевозки, оказались не готовы к скачкам предложения и спроса,
• современная индустриальная модель, подразумевающая работу с колес, с минимальными складскими запасами, когда полученное от поставщиков сырье или товары сразу же направляются в производство, позволяет снизить затраты, но требует крепких экономических взаимосвязей и надежной работы инфраструктуры,
• важность товарных запасов хорошо показал нынешний газовый кризис в Европе, причины которого уже не раз назывались:
• из-за нехватки долгосрочных контрактов подземные хранилища газа (ПХГ) оказались заполнены лишь на 75% по сравнению с 10-летним историческим уровнем в 90%,
• на фоне растущего спроса ограниченные возможности альтернативной генерации по обеспечению стабильных поставок электроэнергии не только в зимний, но и в более комфортные с точки зрения погодных условий летний и осенний периоды привели к рекордным ценам на газ,
• долгосрочные контракты обеспечивают определенную стабильность рынка газа, но не гарантируют его полную устойчивость, т.к. развиваются спотовые поставки по краткосрочным сделкам.
• объем поставок сжиженного природного газа (СПГ) по долгосрочным контрактам с Катаром не смог обеспечить растущий спрос,
• надежды Европы на спотовые поставки СПГ из США также не оправдались - широко разрекламированные предыдущей администрацией США молекулы свободы, которые несет с собой американский СПГ, направились в страны АТР, 
• стабильность силы ветра была переоценена - по оценкам климатологов, сила ветра в Европе в сентябре-октябре 2021 г. оказалась на 15% ниже исторических уровней,
• свой вклад в ухудшение ситуации внесли рассинхронизация динамики ввода мощностей возобновляемой генерации и дефицит резервных мощностей наряду с ускоренным отказом от традиционной энергетики,
• в результате в нефтяном эквиваленте цена газа в Европе достигала 200 долл. США/барр., что более чем вдвое превышает цену нефти,
• положение Европы осложняет рост экономики Китая, которая даже в кризисном 2020 г. выросла на 2,3%, а по итогам 2021 г. темпы ее роста достигнут показателя в 8%, в то время как экономика Еврозоны вырастет на 5%,
• следствием быстрого восстановления и роста экономики Китая стал растущий спрос этой страны на все виды энергоресурсов - по сравнению с 2020 г. потребление нефти в 2021 г. вырастет на величину порядка 10%, а спрос на газ - на 7-8%,
• все это привело к рекордным ценам на газ, которые с начала 2021 г. выросли в 5 раз и теперь угрожают долгосрочному экономическому восстановлению Европы.

В этой ситуации Россия максимально содействует разрешению кризиса, обеспечивая стабильность поставок газа в Европу, полностью исполняя все свои контрактные обязательства.
Несмотря политизацию энергетических вопросов, Россия остается важнейшим и самым надежным поставщиком газа в Европу.

Опасность текущего газового кризиса заключается в том, что он распространяется, перекидываясь на рынок нефти, а далее нехватка сырья затрагивает и на другие, уже неэнергетические, отрасли.
По оценке банков Citi и Goldman Sachs, сверхвысокие цены на природный газ могут создать дополнительный спрос на нефть в размере до 1 млн барр./сутки, что послужит импульсом к возникновению дисбаланса, подобного газовому, и еще сильнее разогреет нефтяные цены.
Далее это затрагивает и другие отрасли, например металлургию.
Из-за нормирования подачи энергии сокращается производство магния в Китае, обеспечивающем до 90% мирового производства этого металла.
Это оказывает давление на все последующие звенья производственных цепочек и угрожает мировой экономике в целом.
Тезисы от И. Сечина:

• дефицит магния, используемого при производстве алюминиевых сплавов, угрожает автомобильной промышленности и ряду других отраслей, где широко используются эти сплавы, в т.ч., в производстве микросхем,
• производители микросхем по своему усмотрению выбирают заказчиков, которым они отгружают продукты, и таким образом берут на себя несвойственную им функцию регулирования рынка,
• поскольку микрочипы являются частью практически любой техники, не будет преувеличением сказать, что они определяют направления развития мировой экономики в целом.
• все эти факторы заставляют еще раз задуматься об ограничениях, заложенных в существующей модели капитализма, о которых недавно говорил президент РФ В. Путин,
• все они мешают найти решения для вызовов сегодняшнего времени.

Приоритетом глобального экономического развития, по мнению И. Сечин должен стать интегральный подход с акцентом на увеличение вклада ключевых секторов, к которым относятся энергетика, новые материалы, информационные технологии, электроника, фармацевтика, сельское хозяйство, транспорт и логистика.
Чтобы не допустить разрастания кризиса на всю мировую экономику, важно обеспечить координацию между регуляторами и поставщиками, а также потребителями, спрос со стороны которых определяет экономический рост,
Например, крупнейшие мировые биржи, такие как Нью-Йоркская, Лондонская, Шанхайская, которые являются центрами регистрации большинства сделок, могли бы также регистрировать долгосрочные контракты на поставку энергоносителей, тем самым содействуя балансированию рынков.

Энергопереход - не самоцель

Большой пул вопросов в выступлении И. Сечина был отведен будущему мировой энергетики в контексте энергетического перехода.
Сложность ситуации заключается в том, что на данный момент нет четкого и однозначного ответа на вопрос о том, какую энергетику считать зеленой или низкоуглеродной.
В результате из-за негативного имиджа под удар попала атомная энергетика, которая в реальности является одной из самых экологичных с точки зрения выбросов углекислого газа.
С другой стороны, признанные зелеными энергетические технологии в создании своей инфраструктуры оставляют внушительный углеродный след, а вопрос утилизации устаревающего оборудования на объектах генерации из возобновляемых источников энергии (ВИЭ) вообще выпадает из поля зрения общественности.
Тезисы от И. Сечина:

• после аварии на японской АЭС Фукусима в 2011 г., произошедшей из-за ошибок в проектировании, негативное общественное мнение привело к усилению требований полного отказа от атомной энергетики даже несмотря на инженерные улучшения в конструкции атомных станций и усиление мер защиты,
• в результате в 2020 г. объемы производства энергии на АЭС в Великобритании снизились на 27% по сравнению с 2011 г., в Германии снижение составило 41% и даже во Франции, где на долю атомной генерации приходится ²/₃ производства электроэнергии, объемы генерации на АЭС снизились на 20%,
• при этом газовый кризис 2021 г. привел к тому, что ряд стран Европы намерены переосмыслить свои низкоуглеродные цели,
• в начале октября 2021 г. по инициативе Франции 10 стран ЕС обратились к ЕК с предложением признать атомную энергетику низкоуглеродной,
• при этом необходимо учитывать, что ядерное топливо тоже нуждается в утилизации, более затратной и требующей специальных технологий, ведь экологические риски здесь гораздо серьезнее,
• необходимо комплексно подходить к оценке безопасности энергоресурсов для людей и окружающей среды по всей технологической цепочке,
• в случае того же водорода, на который возлагаются очень большие надежды как на перспективное зеленое топливо будущего, нельзя забывать, что именно его взрывоопасность стала причиной целого ряда катастроф в ядерной энергетике и на химических производствах,
• приверженцы декарбонизации не учитывают еще ряд факторов, препятствующих воплощению их идей:
• рост сырья на материалы, необходимые для обеспечения энергетического перехода - по сравнению с докризисным 2019 г. стоимость поликремния, ключевого сырья для производства солнечных панелей, выросла в 4 раза,  более чем удвоились цены на необходимые для аккумуляторов марганец, литий, редкоземельный элемент неодим,
• несоответствие выбросов при добыче и переработке металлов для низкоуглеродной энергетики целям устойчивого развития (ESG) - по данным Международного энергетического агентства (МЭА), парниковые выбросы при производстве лития в 3 раза превосходят выбросы при выплавке стали, никеля и алюминия - 7-8 раз, редкоземельные металлы - в 50 раз, причем из-за ухудшения ресурсной базы парниковые выбросы при производстве лития по будущим проектам могут оказаться в 3-4 раз выше текущих, никеля - в 6 раз,
• износ оборудования и его последующая утилизация - срок службы ветроэнергетических установок (ВЭУ) составляет около 20 лет по сравнению с 40-60+ годами в традиционной энергетике. Уже сейчас возникает необходимость замены установленных в 2000^х гг. ветряков, но их лопасти не перерабатываются и заполняют свалки, а по мере дальнейшего распространения ветровой генерации и окончания срока эксплуатации ранее введенных ВЭУ этот объем продолжит расти (в 2020 г. в утилизации нуждалось порядка 40 тыс. т выведенных из эксплуатации по всему миру лопастей, а к 2025 г. их число вырастет до 100 тыс. т/год). Грязное наследство зеленой энергетики, которое человечество оставляет будущим поколениям, стремительно растет,
• похожие проблемы возникают и в случае солнечных панелей, фактический срок службы которых значительно меньше ожидаемых отраслью 30 лет - в 2035 г. предстоит утилизировать в 2,6 раза больше панелей, чем будет продано новых, причем из-за высокого содержания тяжелых металлов солнечные панели токсичны и требуют специализированной переработки, которая в 10-30 раз дороже отправки на свалку,
• все эти факты должны заставить задуматься сторонников энергетического перехода об истинном влиянии, которое оказывает низкоуглеродная энергетика на природу и климат, и о том, сможет ли такая энергетика в полной мере стать по-настоящему чистой и зеленой.

Также стоит вопрос о принципиальной технологической достижимости энергоперехода в обозримом будущем.
По оценке МЭА, к 2050 г. около 50% технологий, которые необходимы для достижения целей низкоуглеродного развития, все еще не будут готовы для внедрения.
При этом на рынке наблюдается усиление конкуренции за финансирование: зеленая энергетика получает все более значительные субсидии, что искажает ее реальную доходность, которая пока остается достаточно низкой.
Это приводит к тому, что развивается новый тип субсидируемых отраслей, абсорбирующих ресурсы из других секторов, и препятствующих реализации принципов свободной конкуренции.

При этом важно сохранять понимание того, что энергопереход не является самоцелью, его первоочередной задачей должна стать надежность поставок энергии.
Даже низкоуглеродный прогноз в представленном недавно МЭА годовом обзоре, предусматривающий достижение углеродной нейтральности к 2050 г. и прекращение инвестиций в новые проекты в нефтегазовой отрасли, традиционные энергоресурсы в 2050 г. суммарно будут обеспечивать 39% мирового спроса.
В качестве примера И. Сечин привел Индию, которая станет одним из ключевых драйверов роста мирового спроса на нефть в долгосрочной перспективе.
По прогнозу Министерства нефти и газа Индии, к 2050 г. потребление нефти в стране удвоится (до 452 млн т, или до 9 млн барр./сут), нефть будет обеспечивать 1/5 (22%) потребления энергоресурсов страны.
При этом в рамках энергоперехода экономика развивающихся стран при этом не должна сдерживаться, поскольку это усугубит социальное неравенство.
Развитые страны построили свое нынешнее благополучие на недорогой энергии ископаемых топлив, тогда как развивающиеся страны под их давлением вынуждены переходить на дорогостоящую альтернативную генерацию, что является сильным ограничивающим фактором.
Тезисы от И. Сечина:

• для реализации энергоперехода структура мировой экономики должна измениться,
• энергопереход должен быть синхронизирован с обеспечением энергоресурсами, надежными поставками металлов и других материалов, развитием технологий, а также адаптацией потребительского поведения,
• без этого основная концепция, отраженная в самом слове переход как развивающийся во времени процесс, будет неработоспособна,
• дестимулирование традиционной энергетики приводит к сокращению инвестиций, необходимых для поддержания уровня производства традиционных энергоресурсов, что вызовет дефицит и еще больший рост цен,
• для недопущения скатывания мировой экономки в такую энергетическую инфляционную спираль подходы по изменению структуры мировой энергетики должны быть взвешенными,
• глобализация привела к тому, что масштабные изменения касаются всех стран, и новые тренды развитых государств затрагивают страны третьего мира, население которых, лишенное элементарных источников энергии, подвержено рискам болезней и смертей,
• будет несправедливо, если крупнейшие страны-потребители энергии и металлов продолжат оказывать давление на развивающиеся страны, обладающие гигантским природным потенциалом.

Отдельно И. Сечин подверг критике непродуманную климатическую политику, которая проводится в ЕС и ряде других регионов мира.
Ошибочные решения в области климатической политики могут привести к разбалансировке энергетического рынка и, как следствие, к серьезным негативным последствиям для всей мировой экономики.
Под рисками судебных исков, подобных делу против Shell, находятся нефтегазовые компании, а также банки и инвесторы, которым фактически может быть запрещено инвестировать в нефть и газ.
А одной из причин текущего энергетического кризиса стало недоинвестирование в поиск и добычу углеводородов в предыдущие годы.
Если в 2011-2015 гг. ведущие мировые нефтегазовые компании инвестировали в геологоразведку в среднем 16 млрд долл. США/год, то в 2020 г. расходы на восполнение запасов углеводородов упали в 3 раза, до 5 млрд долл. США.
В результате уровень восполнения запасов нефти и газа в мире снижается уже 4^й год подряд и риски дефицита поставок уже сейчас закладываются в цены.
В 2021 г. глобальные инвестиции в нефтегазовые проекты будут в 2 раза ниже, чем в 2014 г.
Накопленный дефицит инвестиций, необходимых для удовлетворения спроса на нефть, в 2021-2025 гг. может составить 135 млрд долл. США и если инвестиции останутся на текущем уровне, то к 2030 г. их накопленный дефицит, по оценке банка JP Morgan, достигнет 600 млрд долл. США.

Также И. Сечин предупредил о новых рисках в связи с новыми методами давления акционеров и активистов на нефтегазовые компании.
Формально действуя по нормам корпоративного законодательства, некоторые акционеры проводят собственную политику, ухудшая положение инвесторов, партнеров, сотрудников и клиентов, что требует дополнительного юридического анализа и выработки защитных мер.
Энергетический переход должен быть основан не на требованиях климатических активистов, а на реальных экономических закономерностях, обеспечивать доход на инвестиции и долгосрочный рост стоимости при одновременном удовлетворении спроса на энергоресурсы и сокращении выбросов.
Лишь разумный баланс между традиционной и возобновляемой энергетикой способен обеспечить устойчивый долгосрочный рост мировой экономики, - резюмировал И. Сечин.

Энергопереход и Роснефть

Понимание роли ископаемого топлива даже в долгосрочной перспективе не означает, что Россия вообще и Роснефть в частности отрицают важность природосберегающих, зеленых и низкоуглеродных технологий.
В России имеется огромный потенциал по поглощению СО₂, значимый в мировом масштабе, а Роснефть ведет последовательную низкоуглеродную политику.
Тезисы от И. Сечина:

• Россия уделяет особое внимание лесовосстановлению, воссоздавая порядка 1 млн/год га леса,
• страна обладает колоссальным потенциалом по природному поглощению углеродных выбросов и уже сейчас вносит значительный вклад в абсорбирование углекислого газа за счет экосистем, в т.ч. лесов, чей потенциал по улавливанию оцениваются в 2,5 млрд т/год,
• РФ имеет значительный компенсационный потенциал благодаря возможностям хранения углерода в выработанных нефтегазовых месторождениях и соляных пластах,
• по оценкам отраслевых специалистов, потенциал геологического хранения составляет порядка 1,7 трлн т CO₂,
• применение таких компенсационных мер рассматривается Роснефтью в рамках принятого в 2020 г. плана по углеродному менеджменту до 2035 г.,
• этот план ставит ряд амбициозных целей по декарбонизации - Роснефть обязуется сократить интенсивность выбросов в разведке и добыче на 30%, предотвратить 20 млн т парниковых выбросов, снизить интенсивность выбросов метана, а также обеспечить 0^вое рутинное сжигание попутного нефтяного газа (ПНГ),
• Роснефть также активно наращивает добычу наиболее чистого ископаемого топлива - природного газа, планируя довести его долю в добыче до уровня свыше 25%,
• компания реализует программу по утилизации ПНГ, развивает экологичные моторные топлива и сеть для зарядки электромобилей на своих АЗС,
• в настоящее время компания разрабатывает новую стратегию, основными приоритетами которой станут адаптация к вызовам энергетического перехода и интеграция зеленой повестки в бизнес,
• за последние 3 года Роснефть на 15% улучшила свою энергоэффективность, что позволило предотвратить выбросы в размере 4 млн т СО₂-эквивалента,
• показатели интенсивности энергопотребления компании на 40% ниже, чем у ряда крупнейших мировых нефтяных компаний,
• в 2020 г. зеленые инвестиции Роснефти превысили 580 млн долл. США, а сокращение выбросов загрязняющих веществ в атмосферу составило 14%,
• количество высаженных Роснефть деревьев в 2021 г. уже превысило 9,3 млн.
• вместе с тем Роснефть прилагает все усилия для обеспечения стабильности предложения углеводородов, важнейшим проектом является Восток Ойл,
• использование передовых технологий для охраны окружающей среды от этапа бурения скважин до специализированного исполнения нефтепроводов и танкеров, которыми будет экспортироваться нефть, обеспечит проекту углеродный след на 75% ниже, чем у других новых крупных нефтяных проектов в мире.