"Дюна": фильм-медитация, который претендует на роль главного блокбастера года

В России и в некоторых других странах Европы и Азии в прокат, на месяц с лишним раньше, чем в США, вышел один из самых ожидаемых фильмов года – «Дюна» Дени Вильнева по роману Фрэнка Герберта. В Северной Америке, впрочем, премьера уже состоялась – картину показали на фестивале в Торонто, то есть на родине постановщика – он канадец. Дени Вильнев, начинавший двадцать лет назад с картин камерных и участвовавший в конкурсах главных мировых кинофестивалей (еще совсем недавно, в 2015-м, его криминальный триллер «Убийца» соревновался за каннскую «Золотую пальмовую ветвь»), за последние пять лет стал едва ли не ведущим голливудским визионером, создающим эстетские интеллектуальные фантастические блокбастеры. То есть тем редким автором массового кино, чьи творческие устремления не подминают под себя голливудские студии. Специю добывают в пустыне, где обитают не только местные племена фременов, но и многометровые черви, чувствующие вибрации от движения и губящие всех, кого настигают. Как жить в мире с червями, понимают только фремены, поклоняющиеся им, словно божествам. В своих провидческих снах Пол постоянно видит девушку из этого племени (Зендея), которая как-то связана с его будущим. Отец Пола почти уверен, что на Арракис его семью загнали, чтобы подстроить им ловушку, но, тем не менее, не считает возможным сбежать. Он хочет восстановить справедливость на планете, где слишком долго хозяйничали авторитарные Харконнены. Лето, кроме того, уверен, что у него есть достойный наследник, но согласен принять любой выбор сына, который совсем не мечтает о правлении. Между тем фремены верят, что Пол – будущий мессия, который встанет на их сторону (кстати, герой «Бегущего по лезвию 2049» тоже не исключал, что он мессия, но в итоге осознал, что ошибается). «Истинный лидер не ищет власти – ему ее вверяют» – мудро говорит герцог Лето своему сыну.

Атрейдесы раньше обитали на планете, которая в фильме похожа на Землю: во всяком случае, там было много воды и зелени. Арракис совсем другой: каждая капля жидкости там на вес золота, а растительности вообще нет – десяток завезенных пальм, которые еле выживают, не в счет. От одного взгляда на почти монохромную, серовато-оранжевую цветовую гамму, целиком залившую пейзаж планеты, становится не по себе. Вместе с дурными предчувствиями, переполняющими героев, колористическое решение помогает создать один из самых мрачных массовых фильмов последнего времени. И в то же время – один из самых медитативных.

Пустыня лишь поначалу кажется скучной в своем однообразии, потом она начинает завораживать. Стоит прислушаться к ее шепоту, и можно услышать отголоски того, о чем писал в своих книгах Герберт: экологические проблемы и ужасы колониализма, религиозные учения и политические игры. А можно просто впасть в оцепенение, поддавшись стихии пустыни и утонув взглядом в песках.