Оазисы разрушения
Мегаполисы и особенности географической войны в Европе и России
У мигрантофилов имеются явные пробелы в историко-географическом образовании, в противном случае они бы не агитировали за наплыв инокультурной и инорелигиозной массы гастарбайтеров.
Пример Европы ничему не учит. А между тем там уже в открытую говорят и пишут о надвигающейся этногражданской войне в мегаполисах, где районы проживания мигрантов просто не контролируются мэриями и полицией.
Профессор Давид Бетц из King's College London, входящего в состав Лондонского университета, в публикации для серьезного издания Military Strategy Magazine оценивает ее вероятность в ближайшие годы в 95%.
И дело совсем не в нелегальных переселенцах, а во вполне законно прибывших в Париж, Лондон, Марсель, Гамбург или Бирмингем, причем давно осевших в излюбленных ими местах.
Родились уже второе, третье и четвертое поколения наследников мигрантов, которые воспроизводят поведенческие стереотипы не населения приютивших их отцов и дедов стран, а далекой «родины предков». И это далеко не случайно.
Почему так происходит, нам поможет разобраться география, тем более что в России идут тихой сапой процессы, неуловимо схожие с европейскими.
Миграция в Европу и в Российскую Федерацию устремляется с территорий с однообразными монотонными ландшафтами: пустынными, горными и т.д. Но европейские нации и русский народ формировались в ландшафтном разнообразии, и по этой причине у них культура и бытовые привычки значительно разнятся от тех, что сконструировались за века, например, в зоне Сахары или Средней Азии, где в лучшем случае имеется сочетание 2-х или 3-х природных рельефных формаций, а чаще доминирует только одна.
Сама историческая судьба заставляет обитателей монотонных ландшафтов находить на них убежища — оазисы, позволяющие банально выживать. За эти «сгустки рая» ведется нешуточная борьба, когда жалость не испытывается ни к женщинам, ни к детям противника. Фактически они воспринимаются как средства и бесплатные ресурсы для удовлетворения потребностей победителя.
Новые Вавилоны — мегаполисы на лике Земли — далеко небезобидное явление. Их рост — распространение монотонных ландшафтов, где хорошо себя чувствуют лишь те, кто заранее приспособлен к ним.
Аборигенное население Англии, Франции или России, вынужденно перебравшееся в мегаполис из сельской местности, автоматически попадает в чужеродную среду. Происходит его психологический слом и атомизация (подумайте минутку: а вы знаете ли всех своих соседей по подъезду?). Меняются стереотипы поведения и даже нравственно-моральные стандарты. Лица, писающие в лифте, не родились такими.
Падение рождаемости социологи также связывают с увеличением числа городских жителей. Урбанизация сокращает количество детей, приходящих на свет Божий. Немецкого ученого-антрополога Ганса Гюнтера можно упрекнуть в чем угодно, но не в идиотизме, и он знал, что писал: «Народы рождаются в деревне и умирают в городе».
Мигранты же из этносов, привыкших к однообразным естественным ландшафтам, оказываются в более выигрышном положении. Они ведают, как сражаться с мегаполисом, и организуют для себя привычную защитную среду обитания: оазис, гетто, кишлак, крааль и т.д. По отношению к окружающему миру и аборигенам переселенцы ведут себя по принципам, отработанным предками. Внутри же «крааля» или «кишлака» в мегаполисе воспитываются дети по старым обычаям, и им прививают поведенческие навыки, помогающие побеждать агрессивную среду. И, конечно, рождаемость у мигрантов падать не собирается — срабатывают религиозность и психология «осажденной крепости».
Атомизированные аборигены, часто отказавшиеся от своей веры, не имеющие никаких объединительных идей, безусловно, в мегаполисах, а потом и за их границами, начинают проигрывать мобилизованным мигрантским оазисам, кишлакам или краалям.
И винить чужеземцев за их поведение не следует. Они живут и действуют так, как им позволяют автохтоны.
Когда в Россию или Великобританию ввозят мигрантов для решения сугубо экономических сиюминутных вопросов, то о последствиях даже не задумываются.
В мегаполисе мигрантский оазис всегда переиграет туземцев, но ситуация еще хуже, чем кажется.
Большой город, высосав население из сельской местности, позволяет мигрантам занимать обезлюдившие деревни и в них обустраивать свои условные краали-кишлаки, не подпуская к ним коренных жителей, что приводит к окончательному проигрышу географической войны.
Однако последствия этим не ограничиваются. А межмигрантских войн не хотите ли? Если стержневой народ государства приходит в упадок, то и некому будет сдерживать и разборки между «новыми» гражданами из чужих земель.
Запад, постепенно растворяющийся в мигрантской кислоте, не против аналогичную участь подкинуть и России: скучно лишь самому умирать. Вот о чем надо рационально и стратегически размышлять в первую очередь, предлагая иностранцу отправиться на заработки в Москву, Санкт-Петербург, Челябинск или Казань.