«Инвестирование — процесс дико интересный». Интервью с главой ВТБ Капитал Инвестиции Владимиром Потаповым

Ɔ. В последние годы на российском инвестиционном рынке наблюдается самый настоящий бум. Число частных инвесторов, не превышавшее до середины 2010-х 1–2 млн, неожиданно выросло в четыре раза за последние три года, превысив отметку в 10 млн человек. И это, очевидно, далеко не предел. Почему так произошло, на ваш взгляд?

Ваши данные давно устарели — их уже почти 14 млн. Здесь история многогранная, и факторов, которые на нее повлияли, несколько. Есть объективный макроэкономический — это то, что ставки по депозитам во всем мире и в России, соответственно, снижались. И фактически стала невозможной привычная многим жизнь рантье, когда ты ни о чем не думаешь, хотя на самом деле, как потом оказалось, думать надо, потому что банки тоже имеют тенденцию иногда заканчивать свое существование. Эта история завершилась, по крайней мере, на ближайшие десятилетия. В любом случае, мы вряд ли в обозримом будущем вернемся в ситуацию, когда можно было получать 10% и выше по своим вкладам. Соответственно, у клиентов возникла потребность искать какие-то новые возможности, которые традиционные банковские продукты не дают. 

Вторая большая тема — это, конечно, цифровизация, и тут просто фантастический скачок был сделан. И Московской биржей, и новой Санкт-Петербургской, где выстраивается классная инфраструктура и существует настоящая конкуренция. Клиентам предлагаются все новые и новые цифровые продукты и сервисы. В брокерских и инвестиционных компаниях при всех больших банках, которые работают непосредственно с клиентами, ситуация аналогичная.

Ɔ. Банки осознали, что этот сегмент рынка может приносить им прибыль гораздо большую, чем депозиты? 

Именно так. Понимаете, три-четыре года назад в стране был миллион инвесторов (точнее, открытых инвестиционных счетов), и этот показатель оставался практически неизменным лет десять. А сейчас мы имеем темпы роста, приближающиеся к трехзначным цифрам в процентах. Произошло системное переосмысление в плане того, что это отнюдь не нишевый бизнес, он масштабный и может приносить банкам огромные деньги. 

И еще один фактор, о котором нельзя не сказать, — это то, что с точки зрения клиента инвестирование — процесс дико интересный. Им можно заниматься всю жизнь, ежегодно ты учишься чему-то новому, становишься лучше и умнее. Инвестирование безгранично: одних только акций на нашем фондовом рынке более 10 тысяч. Человек все-таки хочет, чтобы у него был выбор — инстинктивно мы не любим, когда нам говорят, что нужно ходить только здесь и там, а вот туда нельзя. Плюс ты можешь, сидя дома, быть инвестором каких-то особо близких тебе компаний. К примеру, фанат компьютерных игр может стать акционером компании, выпускающей любимую «стрелялку», и получать от этого доход. 

Вообще говоря, то, что во время инвестирования мы сами принимаем решения, — это тоже один из факторов, определивших инвестиционный бум последних лет. Это особенно важно для молодых поколений инвесторов: миллениалов, зумеров. Не просто играть на бирже и получать прибыль, но и менять с помощью своих инвестиций окружающий мир. Спонсировать, например, «зеленую экономику», возобновляемые источники энергии, а не просто сидеть и ждать. И этот тренд только нарастает.

Ну, и последний фактор — это регуляция. Сейчас все сделано ради удобства клиента. Еще четыре года назад для того, чтобы открыть брокерский счет, нужно было лично прийти в офис, подписать гору бумаг. Сегодня каждый за минуты может открыть так называемый ИИС — индивидуальный инвестиционный счет с налоговым вычетом. Причем открыть его и работать с ним можно удаленно, а все, что для этого требуется, — это паспорт, СНИЛС или ИНН. 

Ɔ. Давайте остановимся на этом подробно. Предположим, я ничего не понимаю в инвестировании и фондовых рынках, но очень хочу попробовать. А еще у меня просто нет возможности приехать в офис банка, и вообще я живу в тысячах километров от Москвы. Что мне нужно сделать?

Как я уже сказал, открыть сейчас брокерский счет — это реально вопрос 5–10 минут. Для этого, помимо собственных документов, вам нужно скачать соответствующее инвестиционное приложение нашего банка или аналог от любого другого. Вносите туда свои данные, а затем с помощью СМС подписываете соглашение о брокерском обслуживании, и вам открывают счет. С этого момента на него можно зачислять деньги. В момент открытия счета биржа уже видит, что пришел новый клиент, вам присваивается вся нужная кодификация на бирже — и все, у вас есть торговый счет. И вам сразу доступно больше 10 тысяч инструментов. 

Ɔ. Хорошо, вот я открыл счет. Сколько на него нужно сразу положить денег, какой у вас порог входа?

Никакой, ноль. У нас нет никакого порога входа, потому что нет никакой платы за ведение счета. Лет пять назад все было по-другому, тогда была куча разных комиссий: за ведение счета, депозитарная комиссия… Кстати, вот в европейских банках до сих пор это есть, за каждый чих платить придется, просто за то, что вы соизволили быть их клиентом. У нас вы платите только комиссию за сделку.

Другой вопрос — с какой суммы есть смысл стартовать? У разных банков по-разному, но это небольшие суммы. Существуют инструменты, которые стоят чуть больше рубля. А для диверсифицированного портфеля достаточно одной тысячи. То есть, имея тысячу рублей, банк в зависимости от вашего риск-профиля подбирает определенный набор бумаг в соответствии с тем или иным риском.

Ɔ. Предположим, я положил свою тысячу рублей, а дальше что? Банковские советники — роботы или люди — будут мне рекомендовать, куда их вкладывать? На рынке 10 тысяч инструментов, я в них не разберусь сам. От чего зависит, какую стратегию инвестирования они мне предложат: консервативную, рисковую, диверсифицированную? Как все это происходит?

Перед тем, как что-то вам рекомендовать, обычно происходит некоторая комбинация — риск-профилирование и целеполагание. В мобильном приложении вы отвечаете примерно на десять вопросов: каковы ваш горизонт, толерантность к риску, не пойдете ли вы что-то крушить, если у вас портфель упал на 5 процентов и т. п. И целеполагание — блок, который тоже помогает понимать, что вам предлагать. Потому что, если человеку через год или через два нужно собрать на образование детей, то, скорее всего, такому клиенту никакой стратегии, кроме ультраконсервативной, из государственных бумаг или очень качественных корпоративных облигаций, предлагать нельзя. Банк постарается понять, насколько ваши ожидания, цели и риски совпадают. После этого вы можете воспользоваться услугами робота-советника или выбрать индивидуального консультанта. Если вы хотите сами торговать, то существует целый набор разных обучалок, подсказок: торговые идеи, списки наиболее привлекательных бумаг. И третий вариант — это продукты управляющей компании, когда, по сути, управлением внутри фонда занимается профессиональный управляющий, про него можно почитать на сайте, он в рамках определенного риска и стратегии сам выбирает инструменты и управляет.

Ɔ. А дальше что? Каждый день я лезу в это приложение и что-то делаю, продаю или покупаю? Мне нужно постоянно следить за этим самым портфелем? Или это все делается само по себе и я об этом вообще не думаю? Понятно, что прибыль в таком случае будет меньше, но вот какие здесь бывают стратегии? 

У нас в среднем клиенты — а клиентов 1,8 миллиона сейчас — заходят в приложение девять раз в день, и этот показатель довольно стабилен. Ежедневно наше мобильное приложение использует порядка 350 тысяч человек. Каждый день в нем совершается около 1 млн сделок с оборотом более 100 млрд рублей в день. Это дает некоторое представление о том, насколько нужно или не нужно активно торговать. Здесь сколько людей, столько и мнений. Профессиональные управляющие, самые крутые мировые инвесторы, считают, что инвестировать нужно на полтора-два года, а оборачиваемость портфелей составляет от 50 до 100% в год. Но в целом ответ на вопрос, сколь активно нужно торговать, зависит от вашего собственного желания.

Ɔ. А можно вообще все деньги потерять? 

Конечно можно. Обычно люди теряют, когда используют маржинальное кредитование. То есть торгуют на заемные средства. Все потерять, правда, вам не дадут: существует понятие «маржин колла», или достижения критичного уровня обеспечения. Клиент должен внести обеспечение по заемным деньгам, которые ему были предоставлены под снизившиеся в цене ценные бумаги. Если он этого не делает, то эти бумаги продают и счет закрывают. Задача брокера — сделать все это до возникновения отрицательного баланса, чтобы он не попал в минус и при этом клиент не остался должен. Потому обычно закрывают в плюсе. Но при этом, конечно, собственные деньги клиент теряет.

Ɔ. Понятно. А сколько можно заработать? Я понимаю, что пределов, наверное, нет, но вот такой обычный инвестор, который девять раз в день в приложение заходит, на что может рассчитывать? 

Очень по-разному. В среднем у нас в прошлом году клиенты заработали 16 процентов годовых. Это когда клиентских средств на брокерских счетах было около триллиона рублей. Сейчас уже 2,4 триллиона, но итоги можно будет подвести только в конце года.

Ɔ. Я так понимаю, что рассчитывать на быстрое обогащение, типа вложить копейку и получить 20 рублей в конце года, наверное не стоит? 

Это верный путь получить ноль. Вернее, потерять средства. Инвестирование — это не пирамида, а возможность без посредников получать доступ к компаниям. Все очень просто. Есть нормальная норма прибыли, а есть аномальная. Для облигаций в России есть ключевая ставка — сейчас это 6,75%. Соответственно, от нее и идут. Доходности по ОФЗ сейчас — 6,6–6,8%, то есть это, условно, без риска. А есть первоклассные корпоративные бумаги, которые платят там 7,6–8%. Есть компании с чуть более высоким кредитным риском, но довольно качественные — там доходность немного выше. То есть можно из облигаций составить портфель уровня 9–9,2%, не неся каких-то сумасшедших рисков, с известными на рынке компаниями.

В акциях история немного другая, там другие факторы ими движут. Но в базовом варианте, конечно, доходность на акционерный капитал зарабатывает компания, и надо исходить из ее прибыльности, прогноза этой прибыльности, и того, сколько из этой прибыльности она возвращает обратно акционерам в виде дивидендов. Соответственно, из этого строится некоторое представление о доходности акций. Человек, который формирует часть своего портфеля из дивидендных бумаг, абсолютно рационален. Некоторая нерациональность есть у клиента, который на этот рынок не смотрит как на хотя бы часть своего портфеля, на возможность повышения своего дохода.

Ɔ. А я могу вложить в валюте и получать потом доходы в валюте? 

Конечно можете. Российским инвесторам доступны и Apple, и Alibaba, и Moderna, и Baidu, и Tesla и тысячи других. Валюту можно и заводить, и выводить, и инвестировать. Можно в валютные инструменты инвестировать через рубли. Это Московская биржа придумала, она иностранные бумаги торгует за рубли. Даже конвертировать не надо.

Ɔ. Насколько я знаю, вы уделяете большое внимание устойчивому развитию. Вы предлагаете клиентам специальный портфель с «зелеными компаниями»? И есть ли отклик у клиентов?

Во-первых, я в эту тему верю. Так же, как четыре года назад поверил в тему цифровизации, цифрового бизнеса. А вот сейчас то же самое происходит с темой EGS, устойчивого развития. Мысль о том, что мы все здесь взаимозависимы, живем на одной планете, и вообще, в принципе, надо о чем-то еще думать, помимо какой-то ежедневной текучки, меня очень греет, и я ее стараюсь всячески продвигать. Поэтому мы и делаем и EGS-фонды, и EGS-монитор в телеграм-канале, проводим конференции на эту тему. Уже в этом году мы будем помечать компании, которые продвигаются в сторону «зеленой экономики». Сейчас примерно 15% клиентов говорят, что не EGS покупать не будут. Еще примерно 50% хотят, но им недостаточно информации, образования. Процентов 30 говорят «нам все параллельно, мы только за деньги», что тоже можно понять. Вот примерно такая разбивка. Примерно такая же она, кстати, и в нашей компании, но мы пытаемся это изменить. 

Беседовал Сергей Цехмистренко

Больше текстов о бизнесе, политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь