Теракты, стены, тренировочные лагеря. Что теперь будет с Европой
Что известно о терактах
Во вторник 22 марта около 8 утра по местному времени в аэропорту Брюсселя прогремели два взрыва. Оба — в зале вылетов. Первый — около стойки, где пассажиры платят за перевес багажа, второй — с другой стороны зоны регистрации, рядом с кофейней Starbucks. Очевидцы рассказывали, что непосредственно перед взрывами они слышали стрельбу и крики на арабском языке.
Еще одна бомба взорвалась через час в вагоне брюссельского метро на станции «Мальбек» в центре города — там расположены штаб-квартиры сразу нескольких учреждений Евросоюза. Террорист-смертник подорвал себя во втором вагоне поезда в тот момент, когда тот уже начал въезжать в тоннель. В результате трех взрывов 31 человек погиб, еще около 300 получили ранения. Власти Бельгии тут же повысили уровень террористической угрозы до максимального. Национальный кризисный центр призвал граждан не покидать тех мест, где они находились на момент взрывов, а в администрации школ поступили распоряжения не выпускать детей на улицу. Как передают бельгийские СМИ, в аэропорту полицейские обнаружили еще один неразорвавшийся пояс смертника и автомат Калашникова.
Ответственность за атаку взяло на себя «Исламское государство»*. Как сообщает местный таблоид La Derniere Heure, ссылаясь на анонимные источники, террористы собирались взорвать в Бельгии две атомные электростанции, но в итоге выбрали «более легкие цели»; ак сообщает телеканал VTM, боевики планировали устроить теракты на Пасху — в Бельгии и большинстве европейских стран она выпадает на 28 марта.
Но незадолго до описываемых событий в Брюсселе задержали предполагаемого участника парижских терактов Салеха Абдеслама, и это заставило боевиков поторопиться. Кроме того, меры безопасности на всех АЭС Бельгии были усилены: после терактов во Франции полицейские во время обысков нашли возле дома одного из руководителей центра ядерных технологий видеокамеру и пришли к выводу, что за ним ведется слежка. В день терактов, как сообщило агентство Reuters, с атомной электростанции Тианж был эвакуирован весь вспомогательный персонал, но эта информация осталась неподтвержденной.
Глава МВД Бельгии еще накануне терактов предупредил жителей о том, что они могут произойти из-за ареста Салаха Абдеслама. «Мы знаем, что арест одной ячейки может побудить к действиям другие», — объяснил министр внутренних дел Бельгии Жан Жамбон. При этом Абдеслам, давая показания следствию, рассказал, что планировал новые теракты в Бельгии, а полиция обнаружила большую сеть людей, которые сотрудничали с ним в Брюсселе.
После бельгийских терактов власти других стран Западной Европы немедленно усилили меры безопасности. По распоряжению министра внутренних дел Франции Бернара Казнева, на охрану аэропортов, вокзалов и пограничных переходов были дополнительно направлены 1600 сотрудников полиции. Правительство Польши 23 марта заявило, что в связи с бельгийскими терактами отказывается принимать мигрантов из стран Ближнего Востока и Африки. «Мы не можем допустить, чтобы события, которые сейчас происходят в Западной Европе, перенеслись на территорию Польши. Мы хотим защитить польских граждан от таких ситуаций, — сказал пресс-секретарь польского правительства Рафал Бохенек. — Пока система проверки мигрантов с Ближнего Востока не будет действовать, тяжело говорить о каком-либо переселении и разделении мигрантов между странами ЕС».
Во вторник, 22 марта министр юстиции Нидерландов Арт ван дер Стер сообщил, что Нидерланды созывают внеочередное заседание Совета ЕС, чтобы обсудить произошедшее. В этом заседании примут участие руководители европейских ведомств, ответственных за безопасность и юстицию, и представители институтов Евросоюза. Встреча начнется 24 марта в 18:00 мск. В среду, 23 марта председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер призвал спецслужбы стран Евросоюза активизировать совместную борьбу против терроризма.
Что известно о террористах
На данный момент известны имена трех смертников: Брахим аль-Бакрауи и Наджим Лаашрауи взорвали себя в аэропорту Брюсселя, а Хаид аль-Бакрауи — брат Брахима — в метро. Сначала следствие считало, что Лаашрауи сумел сбежать, подложив бомбу в аэропорт, но с помощью генетической экспертизы удалось установить, что он погиб.
Брахима аль-Бакрауи удалось опознать с помощью отпечатков пальцев. Он — бельгиец по национальности, родился в Брюсселе в 1986 году. Его брат Хаид старше на три года и тоже родился в Брюсселе. Оба находились под наблюдением местной полиции: их много раз уличали в криминальной деятельности (в какой именно — неизвестно), но по статье «терроризм» они никогда не проходили. При этом, как считает источник CNN в силовых структурах, братья аль-Бакрауи могли быть причастны и к парижским терактам в ноябре 2015 года. The Guardian, в свою очередь, сообщает, что один из братьев снимал квартиру для парижских террористов и предоставлял им оружие и патроны.
Полицейские считают, что у Хаида аль-Бакрауи, который устроил взрыв в метро, был сообщник — на записи камер наблюдения видно, как кто-то помогает Хаиду занести большую сумку на станцию. Погиб ли он на месте взрыва — неизвестно. В розыске находится и еще один подозреваемый, который попал на запись камер наблюдения в брюссельском аэропорту Завентем. Как сообщает бельгийский телеканал RTBF, не исключено, что подозреваемый из аэропорта, и тот, кого полицейские нашли на видеозаписи из метро, — один и тот же человек.
Предполагается, что перед терактами боевики собрали бомбы в одной из квартир полузаброшенного дома в брюссельском квартале Скарбек, после чего поехали в аэропорт на такси — так рассказал полиции таксист, который вез предполагаемых террористов. По словам таксиста, у его пассажиров было слишком много багажа и одну сумку они решили не брать с собой. Позже, обыскивая здание, полицейские нашли в нем 15 кг готовой взрывчатки — пероксида ацетона — и 150 литров ацетона.
В этом же районе в мусорном баке удалось найти компьютер одного из братьев — Брахима. В компьютере полицейские обнаружили файл с «завещанием» террориста, в котором он сообщает, что преследование полиции становится невыносимым. «Я не знаю, что делать, меня везде разыскивают, я больше не в безопасности. Я не хочу оказаться в тюремной камере рядом с ним», — написал Брахим, видимо, имея в виду арестованного подозреваемого в терроризме Салаха Абдеслама.
Третий боевик, которого удалось опознать, — Наджим Лаашрауи — находился в розыске еще с 4 декабря 2015 года. Следы его присутствия были найдены в тех домах, где готовили взрывные устройства террористы, устроившие атаки в Париже. В сентябре Лаашрауи побывал в Венгрии вместе с Салахом Абдесламом, задержанным по подозрению в терроризме. На австро-венгерской границе он прошел паспортный контроль под фальшивым именем.
Что известно о подготовке боевиков
Как сообщает AP, всего «Исламское государство»* подготовило от 400 до 600 боевиков для совершения новых терактов в Европе. Экстремистам «были отданы приказы выбрать время место, и такие методы, чтобы были наибольшие жертвы». По информации европейских и иракских разведслужб, у ИГ* есть тренировочные лагеря в Сирии, Ираке и, возможно, странах бывшего советского блока. Там боевиков обучают тактике ведения боевых действий, обращению со взрывчаткой и техникам ведения слежки и ухода от нее. «Отличие от того, как ситуация обстояла в 2014 году, состоит в том, что некоторых из этих боевиков ИГ* тогда обучали лишь в течение пары недель, — объясняет источник AP. — Теперь стратегия изменилась. Созданы особые отряды. Их тренируют дольше». Он поясняет, что во время учений боевикам ставят задачу «не убить как можно больше людей, а провести как можно больше террористических операций», так, чтобы власти подвергшихся нападениям стран тратили больше средств и человеческих ресурсов на противодействие боевикам.
В некоторых таких лагерях руководящие посты занимают люди, которые говорят на французском языке и имеют связи с Северной Африкой, Францией и Бельгией. Именно они разрабатывают стратегию осуществления терактов в странах Европы.
Аленсандр Стыкалин, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН:
Последние события в Европе заметно усилили вес правонационалистических сил — лидерам стран все чаще приходится задумываться, как оградить свои государства от такого серьезного вызова, как терроризм. Вот, например, нынешний венгерский премьер-министр по этому поводу придерживается довольно жестких взглядов, и Венгрия первой отказалась принимать мигрантов. Создается впечатление, что никакой альтернативы его действиям нет. На ближайших выборах если у него и будут серьезные оппоненты, то представители тех же крайне правых сил. То же самое сейчас происходит и во многих других европейских странах.
Многие говорят о закрытии границ, даже строят стены, но насколько эффективно вообще можно в наше время построить границы вокруг какой бы то ни было страны? Опыт показывает, что бандитам куда проще пересечь барьеры, чем людям культурным. Стены и границы не могут дать стопроцентной защиты от террористов, зато могут повлиять на многовековые культурные и политические связи, без которых Европа не может функционировать как целостный организм. Вот, например, Венгрия — три миллиона венгров живут за пределами своего государства, полтора миллиона из них — в Трансильвании. И в венгерском массовом сознании есть представление о том, что существует некая национальная культура поверх границ — общая у Венгрии и Трансильвании. И если между ними возникает стена, это нарушает существующие в венгерском сознании идеологемы, и люди больше не могут так же легко, как раньше, поддерживать привычные для них связи.
Но все-таки именно в создании границ многие видят решение проблемы европейской безопасности. Конечно, Европа уже не раз сталкивалась с проблемой беженцев. Например, в 1956 году, во время венгерского восстания, пришлось за два месяца принять и расселить 200 тысяч человек. Тогда Европа была гораздо беднее, но она все-таки смогла с этим справиться. Сейчас страны Евросоюза намного богаче, и механизмов для расселения мигрантов стало больше, но в данном случае их не всегда получается применять. Беженцев теперь гораздо больше, и это совершенно другой контингент — теперь в Европу прибывают люди иной культуры, и европейцы видят в этом угрозу своей цивилизации. Конечно, мусульманские диаспоры уже не одно десятилетие живут и в Австрии, и в Германии, и в Бельгии. Но теперь, когда ситуация сильно накалилась, властям придется искать компромисс между соблюдением принципов толерантности и безопасностью. На одной чаше весов — действия госпожи Меркель, возможно, не до конца продуманные, а на другой — жесткая позиция Венгрии. И выработка новой общей позиции так или иначе скажется на европейской общности и функционировании государственных механизмов европейских стран.
Павел Кандель, заведующий сектором этнополитических и межгосударственных конфликтов Института Европы РАН:
Сейчас, когда в Брюсселе вслед за Парижем прогремели теракты, Европе станет еще труднее придерживаться политики открытых дверей, которую провозгласила Ангела Меркель. Те страны, которые изначально отказались принимать беженцев, получили новые аргументы и будут крепче стоять на своих позициях. В Германии тоже уже всем стало понятно, что решение принимать беженцев было ошибочным — судя по итогам региональных парламентских выборов, позиции Меркель сильно пошатнулись. Но отказаться от собственной политики она уже не может — так она признает собственный промах, и станет еще хуже.
Если обычно страны Центральной и Восточной Европы идут в фарватере немецкой политики и других крупнейших государств Евросоюза, то сейчас они открыто встали в оппозицию и отказываются делать то, чего требует от них Берлин. Так что в ближайшее время Европе придется как-то выходить из создавшегося положения — думаю, на словах политики не откажутся от приема беженцев, но в реальности постараются сделать все возможное, чтобы мигранты прибывали в меньших количествах и оставались в Турции и на Балканах.
В ближайшее время европейские страны будут предпринимать еще больше мер, чтобы обезопасить себя от новых терактов. Хорошо, если разведслужбы начнут более тесно взаимодействовать. Но все-таки гарантировать безопасность в своей стране никто не может — ни Германия, ни Бельгия, ни Россия. Нельзя ведь к каждому дому приставить по полицейскому. А значит, проблема будет оставаться острой, пока Ближний Восток так или иначе не успокоится. Мы все одинаково уязвимы. Просто Париж и Брюссель первыми оказались под ударом, потому что там находятся крупнейшие в Европе мусульманские общины, которые слабо контролируются властями. Жители этих общин очень плохо интегрированы, и часто полицейские даже опасаются заходить в те районы, где они живут. Читать дальше >>
«Исламское государство» признано террористической организацией и запрещено в России