В последнем слове экс-глава Российского авторского общества вспомнил Сергея Полонского и Нельсона Манделу
Выступление обвиненного в хищении более 700 млн рублей Сергея Федотова выдалось эмоциональным. Он рассказывал о своих достижениях и отрицал, что «нажил несметные богатства»
Обвинение потребовало приговорить экс-гендиректора Российского авторского общества (РАО) Сергея Федотова к 5,5 года лишения свободы за аферы на 774 млн рублей. Хотя подсудимый признал вину, в последнем слове он дал понять, что сделал это вынужденно. Фигурант заявил, что его и первое, и второе уголовные дела стали «следствием борьбы за финансовые потоки», а его посадили в тюрьму, «чтобы занять его место».
Также Федотов вспомнил своего бывшего сокамерника Сергея Полонского, следователя, который написал в его защиту письмо, а также бывшего президента ЮАР Нельсона Манделу.
Долевая ответственность
Подготовленную в письменном виде речь Сергей Федотов прочел в финале заседания. До этого представитель потерпевшего, которым по делу признано Российское авторское общество, поддержал заявленный на следствии иск к подсудимым о возмещении ущерба. Тогда он был подан на 730 млн рублей. Юрист уточнил, что теперь РАО просит взыскать ущерб с фигурантов не в солидарном, а в долевом порядке в зависимости от их роли.
Это, по его словам, позволит обществу как можно быстрей реализовать их имущество. Он сообщил, что уже найден покупатель на дом подсудимых Темешевой и Назгашвили, также достигнута договоренность о продаже дома сына и матери Федотовых на Николиной горе. Последний оценивается в сумму около 150 млн рублей.
Фигуранты против этого не возражали. Единственное, Вера Федотова заметила, что хотя она признала вину и раскаялась, но окончательная сумма иска должна быть установлена все же в порядке гражданского судопроизводства.
По версии обвинения, на протяжении 2014-2016 годов Федотов и четверо его соучастников проворачивали аферы. Они организовали перечисление 762 млн 393 тысяч рублей подставным физическим и юридическим лицам под видом авторских отчислений. Кроме того, Сергей Федотов организовал оплату юридических услуг на сумму 12,205 млн рублей по фиктивному договору с компанией «Альфа-консалтинг». Другим подсудимым этот эпизод не вменили. Их действия следствие трактовало как мошенничество в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ).
Помимо 42-летнего экс-гендиректора РАО Сергея Федотова, на скамье подсудимых оказались его 66-летняя мать Вера Федотова, которая занимала должность его заместителя, руководившая департаментом по распределению гонораров Светлана Темешева, ее бывшая заместитель Анжела Агейкина, а также муж Темешевой, предприниматель Володия Назгашвили.
На следствии подсудимые признали вину и ходатайствовали о рассмотрении их дела в особом порядке, в ходе которого суд не исследует собранные доказательства, а подсудимые могут рассчитывать на более мягкое наказание.
Адвокаты и их фигуранты не скрывали, что надеются на условные сроки. Поэтому когда прокурор запросил для всех реальные сроки по 4,5 года колонии, а для Сергея Федотова 5,5 года, они сочли это наказание чрезмерно суровым.
Стоит отметить, что в июне 2017 года Федотов уже был приговорен Мещанским судом Москвы к 1,5 года лишения свободы за аферы с недвижимостью РАО на сумму почти 300 млн рублей. И хотя это наказание он уже отбыл, его судимость не была погашена. Поэтому за совершение новых афер гособвинитель запросил для него пять лет, а по совокупности двух приговоров — 5,5 года заключения.
Просьбы о свободе
Сами подсудимые и их адвокаты призывали суд назначить им наказание, не связанное с лишением свободы. Так, Светлана Темешева, которая работала в РАО с 1999 года, просила оставить ее и ее мужа на воле ради троих детей, один из которых — четырехлетний сын — является инвалидом с детства.
Она попросила судью отнестись «лояльно» к ее супругу Володии Назгашвили и ее экс-подчиненной Анжеле Агейкиной, уверяя, что оба они попали в дело, выполняя ее «поручения», так как хотели помочь ей. По словам подсудимой, будучи беременной младшим сыном, она в 2015 году практически весь год пролежала в больнице, а в 2016 году почти не появлялась на работе, так как была в декрете.
«Они [другие подсудимые] оказались здесь не потому, что мы собрались в группировку и распределили роли, а потому что я просила их мне помогать. Они признали свою вину, но больше вина на мне», — сказала Темешева, выразив опасение, что если ее и ее мужа посадят, то дети окажутся в детском доме.
Анжела Агейкина заверила суд, что случившееся стало для нее «серьезным жизненным уроком» и она «впредь не намерена попадать в подобные ситуации». А Вера Федотова апеллировала к тому, что в тюрьме она просто «не выживет», так как один глаз у нее не видит совсем, а на втором осталось 10-15% зрения.
«Реальная подоплека»
На состояние здоровья ссылался и Сергей Федотов, который единственный из всех фигурантов находится под стражей. Он сказал, что «обдуманно» принял решение признать вину, в том числе из-за здоровья — имеющегося у него острого тромбоза вен. «Каждая поездка в переполненном автозаке превращается не просто в пытку, она смертельно опасна и чревата отрывом тромба», — посетовал он, добавив, что после того, как 17 июля его вывозили в суд, следующие три дня он не мог ходить, так как «провел в забитом людьми камазе в общей сложности около девяти часов».
Обращаясь к суду, Федотов выразил надежду, что приговор будет «человечным и милосердным — настолько, насколько это позволяет система, в жернова которой» он «попал еще в 2016 году». Вспомнив свои заслуги за «годы упорного труда» в РАО, он заявил, что его дело, как и многие другие дела в современной России, является «следствием борьбы за финансовые потоки и контроль над теми или иными предприятиями». «Такова его реальная подоплека», — заявил фигурант, впрочем, не называя конкретных имен. «У нас в организации разное случалось, но никогда еще не сажали руководителя ради того, чтобы занять его место, а именно это произошло в 2016 году», — возмутился подсудимый, фактически назвав себя жертвой. Назвав выдвинутые против себя обвинения «абсурдными», подсудимый несколько обескуражил судью. Последняя даже решила, что он изменил свою позицию.
Федотов заверил, что это не так, и пояснил, что говорил об аресте по первому делу. При этом он вспомнил своего следователя. Последний, по его словам, настолько проникся его ситуацией, что даже написал личное письмо судье Мещанского суда, который вел первый его процесс. В то время сокамерником Федотова был девелопер Сергей Полонский.
«Я спросил моего соседа Сергея Полонского, видел ли он такое раньше, тот сказал, что, наверное, только в фильме «Берегись автомобиля», — поведал подсудимый, добавив, что у него сложились хорошие «человеческие» отношения и со следователем по второму делу. Также подсудимый опроверг «слухи, что за годы работы он нажил несметные богатства», уверяя, что у него, «коренного москвича, нет больше даже крыши над головой».
Покушения и доставка надгробий
По словам Федотова, после освобождения в 2017 году ему настоятельно рекомендовали уехать из России, но у него не было на это средств и он стал «изгоем в собственной стране», «выброшенным на улицу как дворовая собака без копейки денег, невостребованным и ненужным». Подсудимый отметил, что не снимает с себя ответственность, поскольку допустил «кадровые, тактические и политические» ошибки, а также «излишнюю веру в людей». Впрочем, он напомнил, что в ходе процесса о его освобождении ходатайствовали Андрей Макаревич и Николай Расторгуев.
«Странно, но эти и многие другие музыканты совсем не считают себя пострадавшими от моей многолетней деятельности. Невольно задаешься вопросом, а кто они — пострадавшие от моей деятельности?» — задал фигурант риторический вопрос. Он утверждал, что «вывел РАО из отсталых обществ на лидирующие позиции в Европе», многократно спасал от неизбежного закрытия, отбивая в судах многомиллиардные претензии. «Только в бытность мою гендиректором на меня четыре раза готовились покушения, — заявил Федотов. — Мы готовы отдать все, лишь бы нашу семью оставили в покое». При этом подсудимый добавил что начиная с 2014 года «пережил многое», например, взрыв в своем кабинете и «доставку надгробий» к дверям. «Конечно, я очень огорчен тем, как со мной поступили. Но, как говорил Нельсон Мандела, я не могу забыть, но могу простить. И я простил», — подытожил фигурант.
Завершая свое выступление, Федотов призвал судью посмотреть на его дело «под человеческим углом». «Вынесение мне условного срока поможет мне выжить, ухаживать за мамой и помогать сыну-инвалиду. Я прошу дать нам возможность выжить», — сказал подсудимый. Приговор будет озвучен 29 июля.