Портрет его жены: русские музы европейских художников

Ольга Хохлова в кресле. Около 1917.
Картина основана на фотографии Ольги в мастерской Пикассо, поэтому у нас есть редкая возможность сравнить, как видел ее влюбленный художник и как — беспристрастная камера. На всех портретах ранних лет их брака Ольга такая же, как на этом, увиденная через призму влюбленности, — задумчивая, воздушная, идеальная. Настоящая «русская душа».

Пабло Пикассо. Портрет Ольги Хохловой в мантилье. 1917. Музей Пикассо, Малага, Испания.
Однако может ли гений довольствоваться одной-единственной музой? Пикассо хватило на целых десять лет. Чем дальше, тем больше жена раздражала его. И вот — никакой нежности, художник пишет Ольгу то в виде старухи, то в виде лошади (в серии картин, посвященных корриде). Или рисует ее в том самом абстрактном стиле, который Ольга так не любила. У Пикассо появилось новое увлечение, и в конце концов Ольга не выдержит и уйдет. Развода он ей не даст — чтобы не делить картин. До самой смерти она останется официальной женой Пикассо. А вот музой быть перестанет.

Сальвадор Дали. Атомная Леда. 1949. Театр-музей Дали, Фигерас, Испания.
Муза внутреннего мира
«Атомная Леда» — одна из самых растиражированных работ Дали — была написана спустя несколько лет после атомной бомбардировки Японии. Но для великого сюрреалиста происходящее в реальном мире — лишь повод для разговора о том, что происходило в его внутреннем мире. А там царила его жена, его величественная Гала. В полотне она становится новой Ледой, а сам Дали — Юпитером, лебедем, парящим рядом и почти не касающимся возлюбленной. «Возвышенное переживание либидо» — так будет объяснять изображение художник. Наверное, их отношения можно охарактеризовать и так.

Сальвадор Дали и Гала.
Гала — прозвище, которое переводится как «праздник». И его обладательница была для своих мужчин настоящим фейерверком. До встречи с Дали успела побыть музой французского поэта Поля Элюара (и даже выйти за него замуж) и немецкого художника Макса Эрнста. Но она не задумываясь бросила всех ради Дали, который на тот момент был моложе ее на десять лет и еще не очень знаменит. И он с восторгом ей покорился.

Сальвадор Дали «Корпускулярное лазурное вознесение Мадонны», 1952 год.
Гала станет для Дали женой, секретарем, управляющим и даже нянькой — словом, всем. Но, главное, она станет его музой. И если у художника на картине мы видим женский образ, можно быть почти уверенным в том, что это она. Удивительно: какой бы безумный мир он вокруг нее ни навертел, сама она почти всегда написана реалистично. Можно поэтично предположить, что Гала и была единственной настоящей реальностью Сальвадора Дали.

Анри Матисс. Девушка в голубой блузке (Портрет Лидии Делекторской). 1939. Государственный Эрмитаж.
Муза счастливой старости
Портретов Лидии Делекторской настолько много, что выбрать самый знаменитый трудно. Сам Матисс признавался: «Когда мне скучно, я делаю портрет мадам Лидии. Я знаю ее, как какую-нибудь букву». Вот, например, портрет 1939 года, написанный в самом начале Второй мировой. Золотистые волосы, голубая блуза (судя по другим полотнам, художник любил писать ее в голубом). Спокойное, одухотворенное юное лицо, на котором улыбаются не губы, а глаза. Именно этот портрет Лидия когда-то сама привезла в Советский Союз и отдала в Эрмитаж. Картина 1947 года, также подаренная Эрмитажу, на первый взгляд более абстрактна, линии лица упрощены — но милое лицо девушки остается узнаваемым.

Анри Матисс и Лидия Делекторская.
Русская эмигрантка Лидия, вынужденная после неудачного брака искать средства к существованию, постучалась в двери мастерской Матисса в поисках работы в 1932 году, когда ей было 22. Ей повезло стать помощницей мастера, секретарем, а вдобавок и сиделкой у его жены-инвалида. Вряд ли тогда, познакомившись с 65-летним мэтром, она могла предположить, что станет его любимой моделью, музой и настолько близким человеком, что, как впоследствии признавалась, «была в продолжение 20 лет „светом его очей“, а он для меня — единственным смыслом жизни».

Анри Матисс. Портрет Лидии Делекторской. 1947. Государственный Эрмитаж.
«Друг и помощница», которую художник обожал, получала от него не только зарплату, но и подарки, ставшие со временем бесценными, — свои работы. После его кончины Лидия прожила еще долгую жизнь, но никогда не могла забыть Матисса. И пусть она покинула Россию еще в детстве, именно родине Лидия Делекторская подарила свою «матиссовскую» коллекцию: не только его картины и рисунки, но и блузы и украшения, в которых она позировала мастеру, а также его личные вещи. На ее надгробии в Павловске начертано: «Матисс сохранил ее красоту для вечности».