В начале июля в Нижнем Тагиле во время съемок экстремального ролика для соцсетей погибли три человека. Эта трагедия потрясла всю страну. Однако подобные ситуации встречаются буквально «на каждом шагу». Так почему же люди рискуют жизнью ради высоких рейтингов и славы? «Готовы на все, за что не посадят в тюрьму» В эпоху развития технологий получить признание и славу становится гораздо легче. И, если в прошлом авторитет и популярность «тогдашние блогеры» зарабатывали, например, победами в драках или прыжками с высоты, то сегодня этим никого не удивишь. Да и социальных сетей еще не было, а молва расходилась лишь по «сарафанному радио» — от человека к человеку. Зато что мы имеем сейчас? Доступный интернет, множество приложений для знакомств и общения, личные аккаунты и странички. Рассказывай о себе сколько хочешь хоть 24/7. При этом аудитория набирается не так-то и легко. Кто-то проводит конкурсы с дорогими подарками, кто-то поет на городских улицах, а кто-то придумывает жуткие инфоповоды, рискует не только своей жизнью, но и жизнями других, случайно оказавшихся не в том месте людей. То, что мы сегодня видим — это трансформация существующих форм самовыражения. И, поскольку контента очень много, найти что-то необычное становится сложнее и люди придумывают разные формы. Для этого они готовы на все, за что не сажают в тюрьму. Соответственно, ошибки, неправильные расчеты и излишняя самоуверенность приводят к трагедиям, — рассказал редакции TagilCity.ru журналист и блогер Руслан Давлетшин. «Драматический симптом современности» Истории, где стремление к вирусности заканчивается гибелью, — драматический симптом эпохи, в которой внимание стало социальной валютой, а алгоритмы вознаграждают риск и крайности. Современная цифровая среда формирует «экономику дофамина»: лайки и охваты работают как мгновенное подкрепление, усиливая поведение, которое приносит резкий эмоциональный отклик. Молодые люди особенно уязвимы: у них ярче реагирует система вознаграждения и позже дозревают центры самоконтроля. В этой логике повышать ставки кажется разумным: если два опасных эпизода дали охваты, третий «должен» принести еще больше. Постепенно смещаются внутренние границы допустимого, а сенсация становится нормой. Клинический психолог Евгения Бибик считает, что на рискованность блогеров влияют три группы факторов: Биологическая уязвимость возраста — преобладание импульса над торможением; Социальная динамика — эффект аудитории, присутствие сверстников, ожидания подписчиков и камер усиливают склонность к риску и снижению критики; Когнитивные искажения — иллюзия контроля, недооценка низковероятных катастроф, ошибка выжившего («у других получилось»), а также «подкрепление удачей»: две успешные попытки субъективно доказывают безопасность, хотя объективный риск остается прежним или возрастает. Добавим архитектуру платформ, где экстремальность короче путей к видимости, — получим формулу, толкающую к опасным экспериментам, — считает эксперт. Личные «красные линии» формируются с детства Абсолютной защиты, по мнению специалистов, от подобного безрассудства нет, но риск совершения ошибок можно заметно снизить. Так, Евгения Бибик считает, что здесь сработает раннее обучение медиаграмотности и психогигиене. Важно объяснять, как устроены алгоритмы Сети, и почему они подталкивают к экстриму, разбирать реальные кейсы, в том числе с эмоциональным и правовым контекстом, формировать личные «красные линии». Полезны также простые протоколы: правило «паузы» (не публиковать потенциально опасный контент в течение 24 часов), правило «двух взрослых» (обсуждать экстремальные идеи с ответственными взрослыми), заранее оговоренные запреты на рисковые челленджи в семье и школе. Важны и навыки саморегуляции — распознавать разгон возбуждения, уметь останавливать импульс, переключаться, терпеть «не быть в кадре». Взамен стоит создавать альтернативные источники признания: спорт, офлайн-проекты, творчество, волонтерство — там, где статус растет из компетентности, а не из удачной провокации. Кроме того, личный пример взрослых за рулем, в спорте, в речи — мощнее любых лекций. Оправдан ли риск, если «обошлось»? Психологически это самая опасная иллюзия. Отсутствие последствий усиливает ложное чувство контроля и ведет к эскалации: мозг запоминает награду, а удачу списывает на «мастерство». Так формируется поведенческая дорожка к еще бóльшим ставкам, — подчеркнула Бибик. Подростки в Советском Союзе рисковали больше, чем нынешние зумеры Этический эффект тоже негативен: нормализуется сценарий, который втягивает других, кто менее опытен и еще более внушаем. К слову, вина за подобные трагедии не может лежать только на импульсивности молодежи. Это узел из возрастной биологии, группового давления и дизайна цифровых платформ. Отсюда и профилактика должна быть многослойной: личные навыки осознанности и критического мышления, семейные и школьные правила, общественные и медиастандарты, где героизируется не безрассудство, а мастерство, ответственность и забота о других. Зрелость — это не отсутствие желания рисковать, а способность выбирать ценности выше мгновенной славы. Если мы сделаем эту норму видимой и престижной, поводов для трагических вирусных роликов станет меньше, — подытожила психолог Евгения Бибик. Примечательно, что люди, выросшие в СССР, не меньше рисковали жизнью и не задумывались о последствиях. Наверное, многие из нас слышали от своих старших родственников рассказы о том, как они гуляли по «заброшкам», находили неразорвавшиеся боеприпасы, снаряды, патроны времен Великой Отечественной войны. Сначала нас, рожденных в 90-е, родители даже за компьютерные игры ругали. А сами при этом бросали опасные «игрушки» в костры, все взрывалось, а спустя десятки лет они нам с гордостью об этом рассказывали. Плюс не стоит забывать об уличных группировках в их молодости и драках стенка на стенку. Порой они заканчивались гибелью людей или тяжелыми ранениями, — пояснил Давлетшин. Родители, спасите своих детей! Как считает блогер Руслан Давлетшин, способ снизить число опасных инцидентов все же есть. Родителям стоит больше общаться со своими детьми, объяснять им ценность человеческой жизни и то, что самоутверждаться можно гораздо безопаснее. В момент, когда хочется острых ощущений и лайков, имеет смысл отвести подростка или юношу на зиплайн или сводить в веревочный парк со сложной полосой препятствий. Есть варианты со свободным падением с высоты 100 метров или прыжки с парашютом. Как вариант — устроить гонки на автодроме. Под надзором специалистов можно и непередаваемые ощущения получить, и лайков набрать, и остаться живым-невредимым. Систематическое занятие спортом здесь не сработает, потому что, когда мы видим трагические случаи, речь идет о получении разового удовольствия. Главное для предотвращения несчастных случаев — коммуникация с детьми и доверие друг другу. Быть «крутым» — не значит рисковать жизнью Отсутствие критического мышления, которое должно формироваться родителями, — одна из главных причин рискованного блогинга, выразила мнение подростковый психолог-психотерапевт, руководитель сети центров помощи трудным подросткам Анна Хоботова. Подростками и молодыми людьми руководит азарт, адреналин и желание выделиться, и в этот момент они становятся практически неуправляемыми. Подобное поведение можно отнести ко многим нерациональным трендам, на которые легко «ведется» поколение зумеров. Неважно, сколько лет тем, кто в итоге погибает в погоне за рейтингами, популярностью и лайками, подобные случаи происходят сплошь и рядом. Здесь мы видим инфантильную позицию, желание не отставать от трендов (пусть даже глупых) и одновременно выделиться, показать себя крутым. Поэтому задача родителей — формировать у ребенка критическое мышление. Если вы видите, что он смотрит опасные видео, смеется над ними, нужно садиться и обсуждать: чем это грозит, что может привести к травмам или даже смерти. Подросток все равно захочет выделиться, но важно, чтобы он делал это положительным образом. Пусть будет стильная прическа, красивая одежда, спортивные или творческие достижения, умения, которые дают уверенность и уважение. Если у ребенка много свободного времени, низкая самооценка и сильная зависимость от чужого мнения, — это опасная комбинация. Он легко поддастся на «слабо» или согласится на опасный эксперимент. Кажется, что тренд безобидный и ребенок его «перерастет», но нередко все заканчивается трагически, — говорит Хоботова. Популярность как высшая ценность Границы дозволенного стремительно размываются, когда виртуальное признание становится высшей ценностью. Общество ежедневно наблюдает, как люди жертвуют безопасностью, репутацией, моральными принципами и даже законом. Ради лайков и просмотров «наркоблогеры» открыто употребляют запрещенные вещества, пранкеры совершают жестокие и унизительные поступки, некоторые, жертвуя своим телом и достоинством, занимаются сексом на камеру, раздеваются в прямом эфире или выполняют на спор неоднозначные задания (в том числе за деньги), а искатели острых ощущений идут на смертельный риск, как в случае, произошедшем в Нижнем Тагиле. В основе лежит мощный нейрохимический механизм. Всплески популярности вызывают выброс дофамина — нейромедиатора, отвечающего за предвкушение награды и чувство удовольствия. Формируется петля положительного подкрепления, очень схожая с механизмом развития зависимости: чтобы повторить и усилить эйфорию, с каждым разом требуется все более сильная «доза» — а значит, более рискованный и эпатажный контент, — подчеркнула клинический психолог Ксения Савельева. У современных подростков отсутствует инстинкт самосохранения Современная наука, по мнению Савельевой, отрицает наличие у Homo Sapiens, то есть у человека разумного, жестких инстинктов, в том числе и инстинкта самосохранения в его классическом понимании. Однако здесь работает не отсутствие «инстинкта» как такового, а опасная комбинация психологических и нейробиологических факторов: Эффект «цифрового рестарта»: поколение, выросшее на видеоиграх и соцсетях, где любая ошибка исправляется нажатием кнопки, может переносить этот опыт на реальность. Нет полного осознания, что второго шанса не будет; Незрелость префронтальной коры (лобные доли): эта область мозга, отвечающая за контроль импульсов, оценку рисков и принятие взвешенных решений, полностью формируется лишь к 25 годам. У молодых людей 19-21 года «центр удовольствия» и азарта легко побеждает центры рациональности, особенно в состоянии эйфории; Групповое давление: в компании индивидуальная ответственность растворяется. Отказаться — значит проявить слабость и выпасть из своей социальной группы. Риск становится валютой, за которую покупается уважение; Кризис идентичности: для многих подписчики и лайки становятся главным мерилом собственной ценности. Это способ доказать миру и себе, что ты значим. В погоне за этим хрупким признанием теряются истинные ценности — жизнь, здоровье, отношения. Русская рулетка в действии Успешное завершение опасной выходки — это самое опасное последствие. Оно не оправдывает риск, а закрепляет в сознании смертельно опасную иллюзию: «Я все сделал правильно, я смог, значит, так можно». Это работает как русская рулетка: каждый удачный выстрел не останавливает игрока, а убеждает его в своей неуязвимости, пока не случится роковой. Отсутствие последствий — это не доказательство безопасности, а всего лишь везение, которое когда-нибудь закончится. Трагедия в Нижнем Тагиле — это крайнее проявление системной проблемы. Мы имеем дело не с глупостью, а с мощным психологическим механизмом зависимости от социального одобрения, помноженным на возрастные особенности мозга и новое, искаженное цифровой культурой восприятие реальности, где грань между виртуальным, обратимым риском и реальной, конечной жизнью оказалась размытой. Бороться с этим нужно не осуждением, а просвещением, диалогом и созданием здоровой среды для самореализации, — сказала Ксения Савельева. Важно донести до своего ребенка простую мысль: настоящая, долговременная ценность — это не количество просмотров, которое забудется через день, а сама жизнь, которая у человека только одна.
