О калмыцких посольствах
Во времена хана Аюки калмыки вели активные дипломатические отношения, отправляя своих посланников в самые разные страны. Однако посылать своих представителей в чужеземные края могли только те владельцы, которым было разрешено калмыцким правителем. В их число входили сам хан Аюка, его жена Дарма Бала, сыновья хана, зять, племянник и один внук.
Письма калмыцких владельцев XVIII века позволяют уточнить некоторые детали организации калмыцких посольств, а также имена посланников и точное время их отправки. Информация, полученная от посланников, позволяла калмыкам лучше ориентироваться в международной обстановке и принимать продуманные решения.
Так, например, старший сын хана Аюки Чагдоржаб в письме от 12 февраля 1714 года на имя обер-коменданта Астрахани Михаила Чирикова сообщал: Мой посланник, ходивший в Крым летом, вернулся вместе с крымским посланником. Крымский посол говорит, что хан (крымский) находится в Белгороде. Говорит, что хан хочет выпроводить шведского короля, что он передает привет, что к русскому царю отправил своего посланника, что, не дождавшись возвращения того посла, прибыл к нам. Крымский посол сказал, что хан передал сказать «давайте жить дружно».
Это письмо интересно тем, что в нем упоминается шведский король Карл XII, который после поражения от Петра I под Полтавой был вынужден бежать к туркам, чтобы избежать плена и позора. Турецкий султан встретил Карла XII с большим почетом и предоставил ему убежище. Однако вскоре король своими интригами и непомерными амбициями так надоел туркам, что те приняли решение выпроводить его домой в Швецию. В конце 1714 года Карл II бесславно тайно вернулся в Швецию. Накануне Полтавской битвы он был ранен русскими гренадерами в ногу, а в ссоре с турками потерял два пальца и кончик носа. Домой он вернулся лишь в сопровождении одного верного слуги. Это все, что осталось от его 60-тысячной армии (самой большой армии Европы того времени), с которой он пошел на войну с Россией.
Письмо Чагдоржаба свидетельствует о том, что калмыки, благодаря своим посланцам, порой первыми узнавали, что происходит в соседних государствах, и делились этой информацией с русскими властями.
В 1729 году калмыки готовились к отправке большого посольства в Тибет. Его подготовка длилась почти год. Уже не было хана Аюки (умер в 1724 г.), и организация посольств стала проходить не так, как во времена великого хана.
Хотя посольство было одно, но владельцы выходили с просьбами и сообщениями о посылке своих посланников в Тибет к русским властям каждый сам по себе.
Так, в письме от 8 марта 1729 года на имя генерала Ивана Бахметева Шакур-лама писал: Я радуюсь, когда слышу, что в соответствии с указами Великого государя хорошо работаете, управляя русско-калмыцкими делами. Между прочим, я собираюсь обратиться с прошением к Великому государю о поездке к Далай-ламе на моление, чтобы он соизволил выделить для проезда по Башкирии и Сибири свои подводы, лошадей и провианта. Будьте милостивы, помогите мне в этом деле.
Несколько по-другому к Ивану Чирикову, в письме от 30 сентября 1729 года, обратился Доржи Назаров, племянник хана Аюки: Доржи письмо дал. Здоров ли полковник Иван Иванович, друг мой? Я здоров. Я посылаю в Тибет посланников. Сам я изменил (свое решение) в соответствии с указом Великого государя. Отправляемый мой посланник – Миванг. С ним пойдут пятнадцать человек.
А в общем письме ханши Дармы Балы и хана Церен-Дондука (сына и преемника хана Аюки) от 14 сентября 1729 года сообщение выглядит как требование: Дарма Бала и Церен-Дондук. Причина подачи письма Ивану Ивановичу Бахметеву и Василию Пахомовичу Беклемишеву. Мы подготовились к отправлению (посланников) на восток, к Далай-ламе. Быстро отправьте жалованье, установленное нам Великим государем императором Петром.
Иллюстрация: Письмо Шакур-ламы. Архивный документ
The post О калмыцких посольствах first appeared on Степные вести.