Школа как поле боя. Как обезопасить ульяновских детей

 В Благовещенске учащийся колледжа пришел в свое учебное заведение с винтовкой и открыл огонь по сверстникам. От его рук погиб один человек,  еще трое получили ранения разной степени тяжести. Двумя месяцами ранее похожая трагедия едва не произошла на Урале: там два 16-летних подростка планировали совершить преступления в двух образовательных учреждениях. Их удалось предотвратить на этапе подготовки.  Причины нападений учащихся на школы комплексны: на акты насилия подростков толкают социальные, психологические, возрастные и даже экономические проблемы; феноменом XXI века становится не само по себе наличие этих проблем, но новая пугающая форма выражения насилия. С легкой руки федеральных СМИ она получила название «Колумбайн». В самом этом слове кроется одна из причин того, что массовые расстрелы вообще стали возможны; события в американском колледже (тот самый Колумбайн уже без кавычек) стали интернет-мемом, коллективным общеизвестным «эпосом», «страшилкой».  В социологии широко известен случай, произошедший с племенем пираха, что в Южной Америке. В их языке нет слов для обозначений цвета, помимо «зеленый» и «не зеленый»; миссионеры с удивлением обнаружили, что из-за особенностей языка они в принципе не различают другие цвета. Они не знают, что такое корабль, и этого слова тоже нет в их языке. Когда большие корабли европейцев достигли берегов Америки, аборигены их не видели, так как не могли представить, что такие огромные лодки можно построить. До появления понятия «Колумбайн» практически ни один подросток, сколь велики ни были бы его психологические проблемы или сколь радикальны бы ни были его экстремистские взгляды, не пришел бы с оружием в руках в школу или колледж. Он не мог этого вообразить. Но именно общеизвестность самого понятия сделала расстрелы (и волна эта началась в США) массовыми.  Запретить понятие невозможно - оно уже существует. Вначале как информационный образ, затем как данность. В США, с которых все началось, прямо сейчас вооружают учителей и обучают их поведению в ситуации массового расстрела, проектируют здания школ с защитой от стрельбы в коридорах; более того, для них «Колумбайн» стал частью их поп-культуры, расстрелы в школах появляются в комедийных передачах и ситкомах. Для России это явление сравнительно новое; у нас есть возможность остановить волну до того, как она поднимется в полный рост. Остановить до того, как школьных учителей придется массово вооружать и обучать поведению в перестрелке, и до того, как это станет пугающим элементом нашей культуры. Чтобы сделать это, нам нужно понять, какие явления делают физическую реализацию понятия «школьный расстрел» возможной. Это легкий доступ к оружию (легально - к охотничьему с 18 лет и нелегально - к так называемому черному рынку), нарушения правил безопасности в школах (отсутствие охраны, рамок-детекторов, тревожных кнопок и проч.), ошибки при работе по выявлению трудных, неблагополучных (даже во внешне благополучных семьях) подростков. С безопасностью самих школ ситуация наиболее благоприятная: по Ульяновску, к примеру, в этом году тревожные кнопки установлены в 86 школах, турникеты - в 83, плюс к этому в школах города установили 1 653 камеры. Везде отремонтированы ограждения. Все образовательные организации имеют паспорта антитеррористической защищенности, которые в том числе содержат планы работ и обязательные инструкции по реагированию. Решить проблему с доступом к оружию значительно сложнее - требуются законодательные инициативы, направленные на совершенствование работы лицензионно-разрешительной службы. Как минимум в части проверки будущих охотников психологами. «Керченский стрелок» проверку прошел успешно и лицензию получил легально. В части незаконного оборота оружия («Народная газета» уже освещала тему подробно в рубрике «Антитеррор») тоже требуются законодательные изменения, связанные, к примеру, с переделкой сигнальных пистолетов в боевые. Сигнальные находятся в свободной продаже. Выстраивание профилактической работы, выявление трудных подростков на опережение - наиболее сложная из задач. К сожалению, выполнять ее за 11 280 - 15 000 рублей в месяц (такие зарплаты педагогам-психологам предлагают СОШ № 12, школа-интернат № 91, школа № 22, «Дом детства» и др. - по ярмаркам вакансий) желающих, похоже, не находится.