Михаил Шуфутинский: В остальном я - броня
В минувший четверг в Ульяновск после продолжительного перерыва заглянул маэстро русского шансона Михаил Шуфутинский. Нынешний год для Михаила Захаровича по-своему юбилейный. 35 лет назад певец вместе со своей семьей эмигрировал в США. И хотя десятилетие спустя вернулся, но, как говорится в старом еврейском анекдоте, «осадочек остался». С разговоров о причинах прощания с родиной и возвращения и началась беседа «Ульяновской правды» с Шуфутинским. - И, правда, смотри-ка юбилей. Вот если бы вы не напомнили, я бы и забыл, пропустил эту дату. Хотя вспоминать тут нечего. Даже повода отметить не наблюдается. А что касается того, могло ли тогда получиться по-другому... Я не противник сослагательного наклонения, но давайте поразмышляем. Эмиграция тогда у меня ассоциировалась с каким-то воссоединением семей. Никаких семей у меня не было нигде, конечно. Тогда ведь выпускали только в Израиль по фальшивому воссоединению с какой-то двоюродной тетей, которая якобы умирает и просит приехать попрощаться с ней. Для меня отъезд из страны был просто единственной возможностью увидеть что-то еще, поскольку здесь я уже все видел. А побывать в других нормальных странах не мог - не выпускали ни за границу, ни на гастроли, ни в туристическую поездку. Доброжелатели шептали, будто эмиграция будет последней лазейкой. Она и была действительно последней. Точнее, теперь уже предпоследней... - Вдогонку: пять лет назад в программе Дмитрия Гордона на украинском телевидении вы, говоря про СССР, в сердцах произнесли: «Я ненавижу эту страну!». - Уточню - я ошибался. Не в плане своего отношения к Советскому Союзу, а в смысле характеристики градуса моих тогдашних эмоций. Вся последующая жизнь с тех давних пор, когда я был молодой, куражливый, звонкий и тонкий, учила меня, что ненавидеть - самое бестолковое, на что человек может себя истратить. Можно не любить, недолюбливать, не испытывать симпатии. Мне по большому счету не за что любить ту мою страну. Она меня воспитала, дала образование. Но состояться не позволила. Пришлось бежать и становиться тем, кем стал вдалеке. И возвращаться уже другим и в другую страну. - Но ведь сегодня не любить СССР не модно. Получается, вы не в тренде? - Патриотизм и модные тенденции - два явления несовместимые. Меня не все устраивает в огульном желании соотечественников запустить машину времени в обратную сторону. Особенно моих ровесников, которые или многое забыли, или запутались. а в какой, собственно, СССР они хотят вернуться все-таки? К Сталину или Брежневу? К гарантированному социальному статусу и колбасе за два рубля восемьдесят копеек за кило или к железному занавесу и лагерям?.. А не в тренде я постоянно. Поскольку слишком независим. Впрочем, научился терпеть. - Тогда давайте о приятном - о творчестве. Название вашей программной песни «Третье сентября» несколько лет назад стало сетевым мемом и негласным интернет-праздником. Откройте уже, наконец, тайну, Михаил Захарович, что это за дата для вас в вашей жизни? - Ничего, никакая это для меня не дата. Просто классная песня Игоря Крутого, которая мне понравилось. Что там у него произошло третьего сентября, надо бы у автора текста спросить, у еще одного Игоря - Николаева. Если честно, я сам не перестаю удивляться, почему «Третье сентября» такой хит год от года. Видимо, я с годами становлюсь все лучше и песня все популярнее. Я и сам теперь люблю ее больше, чем раньше. У меня в этот день, если и стало что-то важное происходить, то после того, как я «Третье сентября» спел. Например, внук родился. А то, что интернетовскому народцу в радость это все - вот и ладненько. Не зря, значит, работали. - Много лет бэк-вокалисткой у вас работала Ирина Желнова, наша землячка. Такой своеобразный пиар нашему региону вы делали, потому что в Ульяновске девчонки голосистее? - Да, действительно, она ведь из Ульяновска. Но я бы не стал говорить о географической зависимости. Просто Ира - самородок. И как вокалистка, и как человек. С ней было потрясающе работать. Она чувствует музыкальный материал, очень комфортный человек в общении. При этом я ждал, что когда-то она уйдет, понимая, что сольную карьеру ей делать необходимо. Но у нее что-то не получилось после «Фабрики звезд» у Крутого, она же совершенно не умеет приспосабливаться. Одно время мы с ней часто встречались, когда она уходила в одиночное плавание. Сейчас она занимается чем-то близким к музыке, организацией праздников каких-то. Шоу-бизнес суров: принимает сложно, выплевывает быстро. В случае с Ириной мне, например, очень жаль... - Вы сами получили звание заслуженного артиста России только три года назад... - Это плохо? Или вы считаете, что рано? (Улыбается.) - Напротив, по сравнению с молодой эстрадной порослью, становящейся народными чуть ли не с пеленок, наверное, обидно как-то?.. - Ну давайте я еще пообижаюсь. А работать когда? Делом нужно заниматься. А не ждать милостей от природы и правительства. Я не из тех, для кого становится смыслом жизни, чтобы их оценили. Случилось - хорошо. Приятно. А анализировать, кто, как, когда и за что, не хочу и не буду. - Вы самоироничны? - Я себя не люблю. Я хочу лучше выглядеть. Я ленивый. Я хочу меньше лениться. Я хочу правильней питаться, у меня не получается. Я хочу бросить выпивать. Курить, правда, бросил. - А обидеть вас можно чем-нибудь? - Легко. Если говорить со мной дилетантски о моем творчестве, я обижаюсь и завожусь. Могу оказаться несдержанным и грубостей наговорить. В остальном - броня. И еще я отходчивый. Евгений Вяхирев Читайте свежий номер газеты "Ульяновская правда"