Наталья Бондарчук: Детские фильмы никто не хочет покупать, у кинотеатров нет средств
Фильмы режиссера Натальи Бондарчук юные зрители всегда принимают с восторгом. И хотя имени режиссера они не назовут, но ее «Красную Шапочку. Онлайн» и «Тайну Снежной королевы» наверняка знают. Те, кому удалось эти фильмы посмотреть.
Фильмы режиссера Натальи Бондарчук юные зрители всегда принимают с восторгом. И хотя имени режиссера они не назовут, но ее «Красную Шапочку. Онлайн» и «Тайну Снежной королевы» наверняка знают. Те, кому удалось эти фильмы посмотреть.
— Наталья Сергеевна, почему сегодня практически не снимаются фильмы для детей?
— Наши чиновники думают, что детское кино — это «Один дома» и «Пираты Карибского моря», а для маленьких детей достаточно мультиков. Я с этим категорически не согласна. Формируется ребенок: первая стадия — до шести лет, вторая — с шести до девяти. Для каждой их этих групп надо снимать определенные фильмы. Они же должны знать, что такое хорошо, а что такое плохо. В советское время были гениальные детские фильмы Александра Роу, Леонида Нечаева, Ролана Быкова...
— Вы показываете свои новые фильмы в детских лагерях. А что же наши кинопрокат и телевидение?
— Детскую картину никто не хочет покупать, у кинотеатров нет средств. Даже если мы пошлем письмо губернатору, мол, помогите, выхлоп мизерный. Было одно чудо: фильм «Тайна Снежной королевы» в Сургуте закупила Наталья Комарова, губернатор Югры. Там было 300 установок, и везде его показали.
— То есть если все губернаторы купят фильм, дело пойдет?
— Да! Но они не купят. У них свои проблемы. На телеканал тоже никто не возьмет.
— Ну а «Последний богатырь»? И в кино был, и по ТВ показали.
— Верно. А чье производство? Америка! Никакого отношения к России этот фильм не имеет, даром, что актеры там русские. Отсутствие детских фильмов — это общемировая проблема. Когда я была на студии «Дисней», мне сказали: «Снежная королева» — хороший фильм, но мы не берем фильмы с участием детей, нам нужны звезды первой величины». «Пираты Карибского моря» — это настоящий фильм для детей, но начиная с 13 лет. А для тех, кто младше, нужно снимать другие фильмы. Ведь дети с интересом следят за героями своего возраста...
— Что же делать?
— Выход один: надо объединяться с другими странами, делать совместные фильмы. Как раньше были: «Мама», «Синяя птица»... И если мы наберем три страны, которые захотят с нами сотрудничать, тогда по европейским условиям часть бюджета нам возвращается. Чтобы снять фильм, нужно минимум 5 миллионов рублей. А если нужен хороший звук, спецэффекты, то — от 100 миллионов и выше. Если у вас нет таких денег, даже не помышляйте, что этот фильм выйдет в прокат. Какие бы призы на фестивалях ему ни давали. У нас в «Красной Шапочке» нет спецэффектов, потому что не было денег на это. Все делали на коленке, снимали на маленькую кинокамеру. Актеры работали бесплатно. Так стоит ли тратить 50 миллионов рублей, народные деньги, которые, может быть, дадут в Министерстве культуры на фильм, который не выйдет в прокат? Получается замкнутый круг. Мы снимаем только для фестивалей, для узкого круга. Думаю, что нужно создать отдельный фонд для производства хороших детских фильмов.
— Расскажите о вашем Московском детском профессиональном театре «Бемби».
— Театру «Бемби» больше 30 лет. Он возник после фильма «Детство Бемби». И первой нашей площадкой был Театр киноактера, с нами играли взрослые артисты — Николай Бурляев, Наталья Белохвостикова, Нина Маслова. Мы приносили большую прибыль, но через год нас выгнали. Мы ушли, но сохранили все костюмы и декорации, стали самым выездным театром. Ездили по всей России, Прибалтике, СНГ, но своего помещения так и не было. И только 11 лет назад обрели дом — в Центре детского творчества «Хорошево». Сейчас наш театр существует на «полуобщественных» началах. Есть люди, которые нам помогают, мы часто показываем спектакли по линии соцзащиты.
— Кроме театра, у вас ведь сеть детских киношкол по всему миру?
— Три года назад мы познакомились с французским театром «Апрелик», у нас схожие судьбы, и создали международную детскую киношколу. Потом открыли такие киношколы в Ирландии, Испании, Франции, Голландии, Люксембурге, на Мальте, в Болгарии... Там учатся дети, у которых мамы русские, а папы — европейцы. Мамы хотят, чтобы их дети не забывали русскую культуру. У нас есть свои кинофестивали. Первый был в Генуе, потом — в Валенсии... Дети сами пишут истории, сами снимают фильмы. Общаться с ними — огромная радость! Русский мир гораздо шире, чем мы представляли. А с интернетом границы и вовсе исчезают.
— Вы работаете вместе с мужем…
— Мы встретились с Игорем в Киеве, хотя в нем ни капли украинской крови, а во мне как раз она есть. Он сын военного, и последним местом службы отца стал прекрасный Киев. Я тогда занималась детьми, приехала со спектаклями. Познакомились, Игорь актер, стал с нами играть. Тогда были нужны достойные педагоги, и он нам помогал. И через некоторое время стал незаменимым, одним из главных педагогов Детского театра.
Он сыграл все роли, какие только были, ролей 30. В «Красной Шапочке» играл Ужа, Волка... Играл Сказочника, по сути — Андерсена, по пьесе Евгения Шварца. И много чего другого. В 1999 году началась эпопея с Пушкиным: восемь лет снимали «Одна любовь души моей», очень знаковая картина и любимая. Там Игорь играл Пушкина, и настолько врос в образ, что стал похож на него. В связи с чем немало смешных историй связано.
Помню, стоим у памятника Ганди, любуемся, и ему говорят: «Молодой человек, это не ваш памятник, вам — на Пушкинскую»...
Читайте также: Максим Аверин: Метро — лучшее место, где можно увидеть своего зрителя