Что должны читать дети
<strong>Что читает подрастающее поколение, как вырастить хорошего детского писателя рассказал «Вечерней Москве» Борис Кузнецов</strong><strong>, </strong><strong>издатель и председатель жюри премии «Новая книга».</strong>
Что читает подрастающее поколение, как вырастить хорошего детского писателя рассказал «Вечерней Москве» Борис Кузнецов, издатель и председатель жюри премии «Новая книга».
— Детских книг у нас издается очень много, но сориентироваться в этом море родителям и маленьким читателям довольно сложно. Почему это происходит? Это недостаток информации, отсутствие поддержки и единой системы детской индустрии? И если это так, то что нужно делать?
— У нас очень серьезно разрушена вся система рекомендательного сервиса и информационный обмен по детской книге. И ситуация гораздо хуже, чем во взрослой литературе. Там есть система навигации, которая состоит хотя бы из литературных премий, знаковых литературных критиков, ставших точками притяжения. В детской литературе, увы, такого не происходит.
И это при том, что все говорят: детская литература — драйвер развития книги, детская книга прирастает и будет только развиваться. Но никакой навигации нет. Родитель остается один на один с книжной полкой, а в багаже у него только собственное детство, школьная программа и аннотация на четвертой странице обложки. И все.
Что бы ни говорили, и как бы на меня ни обижались устроители, нет сейчас в России литературной премии, которая бы с достаточной уверенностью могла показать — за прошедший год у нас те или иные изданные книги были самыми лучшими. Во взрослой литературе есть «Большая книга», а в детской — фактически ничего. Хотя о том, что такая премия нужна, говорят много лет. Были поручения президента и премьер-министра.
Но ведь есть и другая проблема. Наличие премий не дает победителям шанс завтра стать известными на всю страну. Единицы молодых и не очень писателей, побеждающих в конкурсах на лучшую детскую книгу, остаются никому не известными.
Премия — это не просто наградку повесить. Место премий в системе коммуникаций очень важно. Это не просто определить, кто первый, а кто второй. Это совершенно понятная и прозрачная система навигации для читателей. Победители «взрослой» премии после церемонии награждения утраивают свои тиражи, что правильно и объяснимо. В детской литературе даже близко ничего подобного нет, при всем уважении к премии «Книгуру», которая выполняет свои функции, но не вышла на тот рекомендательный уровень, на котором работает «Большая книга».
Профессиональные книжные блогеры тоже не могут выйти на уровень всеобщего доверия читателей. А других способов коммуникации с родителями нет. Нет тех, кому безоговорочно поверит любая мама. Нет рекомендательной критики, поскольку нет координатора. И дело не в государстве, на которое все валят.
Есть много мелких сервисов, но нет единой системы — понятной и очевидной. Чаще работает сарафанное радио.
— В школах есть списки рекомендованной литературы. Это не ориентир?
— Эти списки, по моему мнению, большая беда детской литературы. Современные родители, у которых советского анамнеза уже не так много, пытаются экспериментировать и делать что-то с детьми. Они покупают новые книги, интересуются новыми авторами, предлагают читать еще не опробованное. Это происходит до 6–7 лет. А дальше начинается школа, и даже самые ответственные родители передают все полномочия учителям. И начинается другая реальность, школа передает свои списки внеклассного чтения. Они и школьная программа, как это ни жестко звучит, являются сегодня основным тормозом развития детского чтения у нас в стране. Их адресат в прошлом.
Современным детям предлагается уникальная читательская подборка, которая весьма успешно формирует отвращение к чтению. Это грубо, но факт: обстоятельная пейзажная лирика детям до 10 лет противопоказана, по моему глубокому убеждению. Длинный запил с описаниями природы вырубает 90 процентов детей. За последние десятилетия поменялся язык современной детской литературы. Он стал лаконичней, эмоциональней и образней. Нынешние дети гораздо быстрее, чем мы, им нужен быстрый сюжет и динамика. Да, они менее усидчивы, но они быстрее воспринимают информацию, в чем тоже есть свои плюсы и минусы. Они другие, и включать их в литературу и чтение нужно, подстраиваясь под особенности их восприятия.
— Если вернуться к спискам, в них есть хоть немного современной литературы?
— Единого списка не существует, но есть школьная программа, которая меняется, и в ней есть вариативная часть. Энтузиасты-преподаватели имеют небольшие окошки возможностей для того, чтобы дать детям немного современной литературы. Но ядро списков не меняется на 90 процентов уже много лет. А то, что привносится энтузиастами, не возьмется из ниоткуда. Кто-то должен рассказать, что такие книги существуют. А преподаватели не успевают и не видят новые книги. И получается замкнутый круг.
— Методисты этим не занимаются?
— Из того, что я вижу, методисты чаще выполняют контрольно-надзирательные функции в отношении педагогов, находящихся в информационной литературной изоляции. А печатные издания очень мало говорят о детской книге, телевидение молчит, не считая регулярной одной книги в телеобзоре Егора Серова.
Детская литература предоставлена сама себе и развивается хаотично и странно. И когда мы разрабатывали программу по поддержке детского и семейного чтения, одним из самых важных шагов обозначили создание инфраструктуры рекомендательных сервисов на базе Российской книжной палаты или Российской государственной детской библиотеки.
Можно создать доступную и понятную читателям каталогизацию, ведь книги в любом случае описываются по умолчанию. Эту информацию нужно сделать доступной для библиотек и магазинов, а в идеале — для потребителей.
И, конечно, виноваты издатели, которые очень много обманывали читателей и подсовывали откровенную халтуру. Хочется, чтобы и государство заинтересовалось детской книгой. Разговор не о помощи деньгами. Нужна доступность книги. Для читателей необходимо сохранить возможность увидеть и купить книгу в исчезающей книжной рознице. Но это только начало большого разговора и диалога, если мы хотим, чтобы наши дети читали и развивались.
КСТАТИ
В 2018 году вышло 116 915 наименований книг и брошюр общим тиражом 432 336 000 экземпляров. Изданий для детей и юношества из них — 14 556 наименований тиражом 101 042 000 экземпляров. По данным Российской книжной палаты, в 2019 году в России было выпущено 115 171 наименований книг и брошюр тиражом 435 136 900 экземпляров. Подсчет доли детской литературы еще не озвучен, но сильно он не изменится. При относительно небольшом росте общего числа изданий для детей и юношества (с 11 296 в 2008 году до 14 556 в 2018 году) произошло заметное сокращение совокупного тиража — с 149 800 000 экземпляров в 2008 году до 101 042 000 экземпляров в 2018 году (или в 1,5 раза). В список издаваемых авторов стабильно входят: Корней Чуковский, Ирина Гурина, Николай Носов, Эдуард Успенский.
Дайте ребятам крылья
Екатерина Рощина, обозреватель:
— Из самой читающей нации мы довольно быстро превратились в народ, почти не читающий. Во всяком случае — бумажные книги. Им, бедным бумажным изданиям, давно и уверенно предрекают скорую гибель. Но, вопреки прогнозам, детская литература издается и продается сегодня хорошо! И даже демонстрирует, вопреки всем кризисам, устойчивый рост.
Сегодняшние отделы детских изданий в книжных магазинах — такая радость для библиофила! Каких только книжек не увидишь. Это и старая добрая классика, и книжки для самых маленьких, и переводные новинки. Снизился только поток «книжек-игрушек», столь популярных еще несколько лет назад. Очень дорогие они получаются в производстве, а достаточным спросом не пользуются.
Но вообще на современной детской книжке не экономят ни издатели, ни покупатели. Родители вдруг поняли, как это важно — привить ребенку любовь к чтению. И покупают, почти не глядя на цену, — лишь бы качество было достойное. Достойное качество для детской книги это обязательно хорошая бумага и красивые авторские иллюстрации. Художники детской книги, с которыми сталкиваюсь по работе, вкалывают, не разгибая спины.
Ездят в зарубежные поездки — на выставки других художников-книжников, обмениваются опытом. Детские писатели по мере сил тоже «продвигают» свое творчество. Появляются новые имена и форматы — Аня Старобинец и ее «Зверский детектив», современный Даррелл Станислав Востоков, фантаст Наталья Евдокимова… Или наш бывший коллега Борис Войцеховский, пишущий чудесные и необычные детские стихи.
Ничуть не упала в престиже Андерсеновская премия, учрежденная в 1956 году Международным советом по детской и юношеской литературе ЮНЕСКО (ее вручают в день рождения Г. Х. Андерсена, 2 апреля, раз в два года). Ее называют «Малой Нобелевской премией» и вручают ныне здравствующим детским писателям и художникам. В прошлые годы ее получали Татьяна Маврина, Виктор Чижиков, Сергей Михалков, Агния Барто, Ирина Токмакова, Анатолий Алексин… А в 2018 году получил художник Игорь Олейников. Эта престижная награда — свидетельство того, что детская книга в нашей стране очень и очень востребована. Кстати, государство охотно поддерживает всякие детские проекты, в том числе — книгоиздательские. Мы все заинтересованы в том, чтобы наши дети по-прежнему считали книгу пусть не лучшим, но подарком. Ну или хотя бы не наказанием.
Ведь фраза Йеллы Лепман, известной немецкой детской писательницы: «Дайте нашим детям книги, и вы дадите им крылья», — удивительно правильная и актуальная по сей день.
Читайте также: Кирилл Гребенщиков: Мой дед до войны работал в «Вечерке»