Любовь как проклятье: почему сегодня все труднее избежать навязчивого ухаживания
<strong>Депутаты Госдумы вписали в законопроект о профилактике семейно-бытового насилия понятие «преследование», или сталкинг (от английского to stalk — преследовать). Так называют навязчивые действия, которые один человек совершает в отношении другого, нарушая его личные границы. Все хорошо, только законопроект пока не принят. И вопрос, как защитить себя людям, которые стали жертвами преследователей, остается открытым.</strong>
Депутаты Госдумы вписали в законопроект о профилактике семейно-бытового насилия понятие «преследование», или сталкинг (от английского to stalk — преследовать). Так называют навязчивые действия, которые один человек совершает в отношении другого, нарушая его личные границы. Все хорошо, только законопроект пока не принят. И вопрос, как защитить себя людям, которые стали жертвами преследователей, остается открытым.
— Два года назад у меня случилось большое горе, — рассказывает москвичка Зинаида Смирнова, — после тяжелой долгой болезни умерла мама, а следом за ней, через десять дней, ушел папа, который за ней ухаживал. Меня поддержать приехала подруга из другого города, и я собралась ее встречать на вокзале. Вызвала такси. В дороге разговорилась с водителем: я была в таком полуадекватном состоянии: слезы из глаз лились сами, а рассказывая о своем несчастье, я чувствовала, как становится чуть-чуть легче. Таксист признался, что у него полгода назад умерли жена и младший сын. Он один растит старшего. Показалось, что этот человек испытывает ко мне простое человеческое сочувствие, когда он предложил записать его телефон: «Давайте я вас и обратно отвезу».
Не подозревая дурного, Зинаида встретила подругу и позвонила доброму самаритянину. Домой добрались быстро и спокойно. Попрощались, пожелав друг другу хорошего дня. Однако Ильяс — так назвался этот господин — проводить день без Зинаиды уже не собирался.
Первый звонок раздался через пару часов: «А давайте я вас с подругой по Москве покатаю». Зинаида ответила четкое «нет», которое — увы — произвело на собеседника противоположный эффект. С тех пор он звонил и писал каждый божий день в течение полутора лет. Тон — фамильярно-романтический. Когда читаешь эти послания, создается твердое впечатление, будто Зина — его давняя возлюбленная.
«Как здоровье и дела, сладкий мой котенок?» — вот самые приличные слова, которые можно процитировать в газете.
— Спам от него шел самый разнообразный — от невинных комплиментов с цветами и сердечками до откровенного порно.
Зинаида не блокировала телефон воздыхателя, потому что боялась его разозлить, и предпочитала контролировать ситуацию:
— Я и так игнорировала его сообщения и звонки, но он приходил и стоял у подъезда. Получая его эсэмэски, я хотя бы знала, что он не задумал ничего плохого.
Странное решение. Но после утраты близких разведенная женщина, одна с дочерью-подростком и собакой-мопсом на руках, чувствовала себя особенно беззащитной и уязвимой. Ей казалось, она может «задобрить» преследователя, «уговорить» его отвязаться, не принимая никаких радикальных мер.
— Я знала, что он восточный человек, уважает семейные ценности: стала отвечать ему, что вернулась к мужу, которому не нравится происходящее.
На Ильяса эта тактика, конечно, не подействовала. Вместо того чтобы проявить «уважение к законному мужу», он принялся атаковать Зину с удвоенным энтузиазмом.
Теперь уже каждый ее шаг сопровождался подробным комментарием в мессенджере: «Ой, а ты похудела!», «Ты поправилась!», «Как дочка, как собачка?», «Я тебя вчера в синей кофточке видел».
За время «ухаживаний» за Зиной Ильяс сделал кое-какую карьеру в таксопарке: перешел из «экономкласса» в «бизнес», о чем не преминул похвастаться: прислал фото на фоне нового авто. Причем даже номера не скрыл: настолько был уверен в своей безнаказанности. Только у его «невесты» жизнь совершенно разладилась: она психовала на работе, волновалась за домочадцев, не могла заснуть по вечерам.
Но в один прекрасный день мудрое провидение надоумило Зинаиду поведать о своей проблеме приятельнице-адвокату.
— Срочно иди в полицию! — заявила юрист.
Участковый, к которому обратилась Зина, отреагировал мгновенно: «Знаю этого товарища. Больше он вас не побеспокоит». Оказывается, этот господин уже привлекал внимание полиции. Любопытно, но Ильяс действительно пропал и больше не появлялся, а полицейский заверил Зину, что возьмет это дело под свой контроль.
Можно сказать, нашей героине повезло. Гораздо меньше повезло студентке Елизавете Хлюпиной, чья история недавно потрясла эфир: бывший «жених» ворвался к ней в дом, пытал и убил девушку вместе с мамой и четырехлетним племянником. Не повезло еще многим и многим жертвам сталкеров — по всему миру. В России не существует закона о преследованиях, этой формы насилия в нашем официальном правовом поле как бы не существует. Нет у нас ни статистики по сталкингу, ни вообще какихлибо исследований.
Американские психопаты
Зато США на этой теме, можно сказать, собаку съели. Именно в этой стране зародился культ знаменитостей, и именно там впервые заговорили о сталкинге — в связи с преследованиями голливудских звезд. Одними из первых жертв стали актриса Джоди Фостер и президент Рональд Рейган. В 1976 году некто Джон Хинкли посмотрел фильм «Таксист», в котором 12-летняя Фостер играла девочку-проститутку. Что-то в голове у мужчины переклинило, и он решил во что бы то ни стало завоевать симпатию актрисы. Когда Фостер поступила в Йельский университет, Хинкли поселился по соседству и принялся донимать ее письмами и звонками. Так и не добившись благосклонности, 31 марта 1981 года «кавалер» написал ей последнее послание: «…Я решился на эту попытку, не в силах ждать, когда ты обратишь на меня внимание». А после этого действительно сделал попытку — ни больше ни меньше как застрелить Рейгана. В результате покушения президент получил ранение в легкое, пострадали и его охранники, и пресс-секретарь. На суде Хинкли сделал абсурдное заявление: «Джоди Фостер может продолжать игнорировать меня всю оставшуюся жизнь, но я произвел на эту молодую леди такое впечатление, которое никогда не исчезнет из ее памяти. Я сделал ее одной из самых известных актрис в мире. Все знают о Джоне и Джоди. Мы историческая пара, нравится это Джоди или нет». Очевидно, что Хинкли не сделал Фостер более знаменитой, но ему удалось сделать проблему сталкинга предметом горячих общественных дискуссий, в результате которых в 1990 году в Калифорнии приняли первый закон, признавший навязчивые ухаживания преступлением. Нельзя сказать, что знаменитостей в Америке с тех пор никто не тревожит.
В разное время со сталкерами боролись актриса Гвинет Пэлтроу, певицы Бейонсе и Лана Дель Рей, супермодель Белла Хадид и еще масса народу. По подсчетам американцев, представители сильного пола становятся объектами навязчивого внимания втрое реже, чем прекрасного, но и среди мужчин полно пострадавших.
В начале марта 2005 года сталкер, преследовавший Мела Гибсона, был приговорен к году и четырем месяцам тюрьмы, после того как попытался проникнуть в дом артиста в Малибу. Тридцатитрехлетняя афроамериканка Донетт Найт вбила себе в голову, что у нее был роман с актером Майклом Дугласом. Она бомбила его жену Кэтрин Зету-Джонс, а потом и всю семью Дугласов письмами, содержащими угрозы убийства. Причем Зету-Джонс Донетт обещала «распороть до костей».
— Сталкинг с каждым годом становится удобнее. Благодаря развитию интернета следить за людьми, докучать им и навязываться стало еще проще, — рассказывает эксперт по цифровой безопасности Игорь Розовский. — В «даркнете» — «подпольной» части интернета, которая используется для разного рода незаконной деятельности, — существуют биржи, на которых пароли от частных аккаунтов можно купить за копейки. Например, на сайте have i been pwned (на русский язык это можно перевести приблизительно как «взломали ли меня?». — «ВМ») можно проверить свои виртуальные профили на предмет попыток проникновения. Я проверила свои адреса, и оказалось, что буквально все они когда-либо подвергались атакам взломщиков — причем успешно. Хорошо, что мне нечего скрывать от широкой общественности! Ни компрометирующих переписок, ни фривольных картинок. Но не всем так везет.
Портрет в мрачных тонах
— Единственный способ защитить свою частную жизнь в интернете — это придумывать сложные пароли с цифрами, рандомными сочетаниями строчных и заглавных букв и менять их каждые три месяца. И никогда не пользоваться одним паролем для двух и более аккаунтов, — советует Розовский.
— Специалисты выделяют разные виды сталкинга, «одиночный» или «групповой», он имеет в своей основе либо любовь, либо сильную «личную неприязнь», — говорит психолог Анастасия Пономаренко, автор книг о жизнестойкости. — Но, по большому счету, в основе любого навязчивого внимания — и «позитивного», и «негативного» — лежит удовлетворение одного из базовых человеческих инстинктов — иерархического. Преследователю нравится держать жертву в своей власти, потому что, например, свою собственную жизнь у него контролировать не очень получается. Настоящий успех в обществе — дело трудоемкое, требует незаурядных способностей и массы усилий. А для того чтобы запугать одного человека, стараний придется приложить гораздо меньше. Определенно, это люди, склонные к манипуляциям, к агрессии. Мягкость, беззащитность жертвы для них — как красная тряпка для быка. В случае с Зинаидой значительную роль сыграли слезы, растерянность. Ее будущий мучитель интуитивно почувствовал, что она не будет оказывать активного сопротивления.
Опасный оборот дело может принять, если к особенностям характера присоединяется психиатрический диагноз, как было в случае с Джоном Хинкли и Джоди Фостер.
— Ведущее расстройство у людей, преследующих других, — это параноидная шизофрения, — считает психиатр Евгений Фомин. — Мышление у больных искажается, нарушаются интерпретация действительности и, соответственно, поведение. Опасность ситуации зависит от фабулы бреда. Если мы, например, говорим о более легком состоянии, таком как «бред сутяжничества», жизням окружающих вряд ли что-то угрожает. Такой больной будет докучать жертве, бесконечно качая права, подавая на нее в суд, ища справедливости законными способами. С этим расстройством, как правило, даже не госпитализируют, потому что поведение больного не выходит за рамки социальных норм. Более тяжелый бред — когда в центре фабулы располагается некая реальная персона, и больному кажется, что эта персона ему угрожает (иногда его в этом убеждают внутренние голоса). Такой бред бывает развернутый, красочный, жертва выбирается не из близкого окружения, а случайно, тогда есть большая вероятность, что больной перейдет к активным физическим действиям.
— Мы привыкли, что в нашей культуре преследование с «добрыми намерениями», с признаниями в любви — это явление «позитивное», и не надо ему сопротивляться, — говорит психолог Светлана Бояринова. — Ведь поклонники — это то, что нас вдохновляет. Например, Аполлон преследовал нимфу Дафну: это было наглое стопроцентное нарушение границ, а мы воспринимаем это как романтическую сказку. Нам чисто морально трудно развернуть против влюбленного мужчины массированную оборонительную операцию. Проще попросить богов, чтобы превратили тебя в лавровое дерево, как поступила Дафна.
С этой позицией согласна Анастасия Пономаренко:
— В случае Зинаиды мы видим явную проблему с личными границами. Даже когда проблема затянулась, она не хотела принимать решительных мер. Такая пассивность обычно идет от воспитания. Очень часто мы видим, как детям говорят: «Ты что противишься, бабушка хочет тебя поцеловать! Иди поцелуй бабушку!» Или: «А ну-ка поделись игрушкой с сестрой! Она ведь так тебя любит!» Взрослые не задумываются в такие моменты, что ребенку, может быть, вовсе не хочется целоваться, делиться и вообще он не обязан немедленно реагировать на чужую любовь. Он имеет на это право. Из-за таких нюансов — на первый взгляд, незначительных — вырастают люди, которым «стыдно» отвергать добро. Именно из-за такого ложного чувства вины у Зинаиды история затянулась на долгие месяцы.
Ключевое слово «нет»
Как видим, сталкинг очень похож на домашнее насилие — только в дистанционном режиме. В первом случае наглость третировать жертву берет на себя малознакомый человек, а во втором этим занимается близкий, родной, когда-то любимый, который по каким-то причинам съехал с катушек. Да и официальная статистика (к сожалению, только заграничная) свидетельствует, что в большинстве случаев преследователями становятся бывшие «женихи», сожители, мужья. Именно из-за этого сходства нормы, связанные с преследованием, у нас в законодательстве не рассматриваются отдельно, а вписаны в давно обсуждаемый законопроект о профилактике домашнего насилия. Например, там предусмотрены защитные предписания, которые запрещают преследователю приближаться к жертве. Предписания будут выдаваться на срок от 30 дней до года. Если преступника уличат в сталкинге в первый раз, он получит штраф или арест на срок до 15 дней. Во второй раз наказание будет уголовным. Однако законопроект пока не закон. Спасение преследуемых — дело рук самих преследуемых.
— Главное, что нужно поскорее донести такого рода насильнику, — говорит о сталкерах Бояринова, — это решительное «нет». Не «не надо», не «не сейчас», а именно «нет, это невозможно, все». Нельзя оставлять преследователю ни миллиметра пространства для дальнейших фантазий. Если ваше красноречивое «нет» не подействовало, блокируйте его номер телефона. Сразу и твердо. Чем раньше вы пресечете поток его воображения в ваш адрес, тем больших проблем избежите в будущем. Не бойтесь показаться грубой. Люди, которые вторгаются в ваше личное пространство, «китайских церемоний» не заслуживают. Если вы все-таки «прозевали» начальный этап «ухаживаний» и не отшили кавалера до того, как он успел размечтаться, не бойтесь проявлять решимость на любом этапе «отношений». Хорошо также, чтобы о вашей проблеме знали как можно больше людей. И полиция в этом смысле не исключение. Полиция — тоже люди.
В конце концов, если вы имеете дело с психически больным человеком, гласность поможет вам поскорее выйти на его родственников, которые поучаствуют в усмирении агрессора. Лучше поздно, чем никогда. Да, есть опасность, что в ответ на ваши действия преследователь сделает ответные шаги. Но если вы вооружены поддержкой окружающих, вам будет гораздо легче справиться с ситуацией.
СПРАВКА
Впервые термин «сталкинг» появился в научной литературе в 1921 году. Его ввел французский психиатр Гаэтан Гасьян деКлерамбо в работе «Любовный психоз» (Les Psychoses Passionelles). Именно в этой работе Клерамбо предложил провести различие между параноидным бредом и бредом страсти. Что любопытно, типичным субъектом бреда страсти (то есть сталкером) психиатр предлагал считать одинокую женщину, которая убедила себя, будто в нее влюблен человек из высших сфер.
ФАКТ
Самые масштабные исследования по сталкингу проводились в США. По разным данным, в стране ежегодно преследованиям подвергаются от 6,5 до 7,5 миллиона человек. От 60 до 70 процентов из них — женщины. В большинстве случаев преследователь — мужчина (чаще всего — бывший парень или муж жертвы).
Скорее всего, у него выявлено заболевание шизофренического спектра в сопровождении бреда и галлюцинаций. В трети случаев он страдает от зависимости — алкогольной или наркотической. Ему около 40 лет, он гетеросексуален и, скорее всего, безработный. Средняя продолжительность эпизода сталкинга — около двух лет. Чем дольше преследователь третирует свою жертву, тем меньше шансов, что это скоро кончится, и тем выше риск, что сталкер перейдет к насилию.
Читайте также: В СПЧ заявили, что ситуация с домашним насилием в РФ усугубилась из-за пандемии